Этикет для Сусликов - Наталья Викторовна Маслова

не выносила блондинистых нахалов, в отличие от своей младшей сестры. Поэтому Макс снова остался ни с чем. Ему только и осталось наблюдать, как новоиспечённая парочка отжигает танец страсти, поражая остальных посетителей профессиональным уровнем исполнения. Движения их были настолько отточены, словно они устраивали такое совместное представление вместе уже лет десять. Если не больше.

Отвергнутый воздыхатель, впрочем, сдаваться не собирался, а, улучив момент, отшвырнул соперника к стене и перехватил инициативу. Только совсем не учёл, что танго может наказать не слабее кожаной плети в Тартаре. Мег вилась вокруг рассерженной змеёй. Под последний аккорд наглец улетел в сторону барной стойки. Со всей дури впечатался мужественным лбом прямо в ножку стола и растянулся на полу.

Фурия сделала вид, что с беспокойством склонилась над страдальцем. Сама же, гневно сверкая злыми волчьими глазами, прошипела так тихо, что только провинившийся мужчина и смог расслышать. Слова словно калёным железом выжгли в памяти жертвы женского произвола:

— Да чтоб тебе попасться на пути обиженной на весь мир фее! — после этого рыжая зараза послала воздушный поцелуй порадовавшему её брюнету и, проплыв в полумраке бара точно видение, вышла на улицу.

Макс зло выругался сквозь плотно стиснутые зубы и поспешил вслед за не в меру наглой оторвой, которая умудрилась опустить его при завсегдатаях «Крыльев Мотылька» ниже плинтуса. Выскочив на крыльцо, он с удивлением понял, что девицы уже и след простыл. Хотя не слышал, чтобы от парадного входа отъезжала машина.

Блондин вытащил сигарету из серебряного портсигара и нервно закурил, прекрасно понимая, что теперь, как минимум, до конца недели дружки и завсегдатаи будут за глаза мыть ему кости за то, что упустил зеленоглазую стерву.

Выкурив пятую, он заметил, что на улице уже совсем стемнело, и с удивлением услышал лёгкий шорох шагов, явно женских.

«Ага! — подумал Макс, едва не лопаясь от самодовольства. — Она решила вернуться! Где уж даже такой красивой бабёнке устоять перед искушением в моём лице!»

Решив, что непокорная красотка по достоинству сможет оценить его напор, даже не рассмотрев, кого нелёгкая принесла, сгрёб незнакомку в охапку.

— Ах ты, наглый смертный червяк! — донеслось рассерженное шипение.

Потом что-то довольно больно ударило его по щекам. Сразу по обеим. Хотя он держал свою нежданную добычу в крепких объятиях. Через миг он пересчитал задом все три ступени невысокого крылечка и неловко плюхнулся на землю газона. Склонившаяся над ним незнакомка была совсем не той особой, встречи с которой он так жаждал.

Волосы цвета гречишного мёда, бледная кожа, отливающая чуть ли не металлическим серебром. На голове какая-то странная, ну, назовём конструкцию так, «шляпка». Удивительно похожая на крылья бабочки, нижняя часть которой, прикрывающая злые изумрудные глаза, была прозрачной.

Глава 18

— Извини, детка, обознался, — пошёл на попятную мужчина, почуяв, что сейчас на нём сорвут злость за все грехи этого бренного мира. — Что-то не слышал, чтобы наши конкуренты устраивали бал-маскарад в средневековом стиле… — Пробормотал он, разглядывая странное мешкообразное платье.

Наряд из слегка просвечивающего материала, сбегал до самых пят похожего на домотканую шерсть. К тому же ещё и колоритную зелёно-белую «шотландку»…

— Я тебе сейчас такой бал устрою, что имя своё позабудешь! — тут Макс с ужасом понял, что шляпка и не головной убор вовсе, а настоящие крылья бабочки.

Пообещав поучить его уму-разуму, Талея поволокла добычу, мнившую себя сердцеедом и удачливым охотником, крепко ухватив за щиколотку. Голова бедолаги волочилась по земле, болтаясь из стороны в сторону, точно мешок с картошкой. Последним, что Макс запомнил, было довольно ухмыляющееся лицо запавшей ему в душу девицы. Поганка все это время пряталась за огромным кустом цветущего жасмина.

Музыкант, которого довольно бесцеремонно макнули в небольшой прудик, заросший белоснежными кувшинками, с трудом разлепил тяжёлые веки и ожёг свою мучительницу ненавидящим взглядом.

— У кого-то, если правильно тебя поняла, неожиданно образовалась пара лишних глаз? Не надо на меня так смотреть, не я к тебе приставала, смертный! — чуть оттащив пленника от воды, она выпустила прозрачные крылышки на спине.

Странная «шляпка» на голове пропала. Будто её там никогда и не было. Повертевшись несколько минут у водопада, явно заменявшего дамочке зеркало, женщина расчесала волосы цвета гречишного мёда, насмешливо посматривая на горе луковое, которое само приплыло к ней в лапы.

— И что со мной теперь будет? — мужчина чувствовал, что без последствий из этого приключения ему выпутаться уже не удастся.

В ушах набатом звучала фраза, сказанная рыжей заразой, которая сейчас воспринималась не меньше, чем утончённое проклятье: «Да чтоб тебе попасться на пути обиженной на весь мир феи!»

— Ты ведь — фея?

— Да, — фыркнула в ответ зеленоглазая женщина, любуясь собственным отражением в водяном зеркале.

— Тогда тебе положено исполнять желания! — Макс даже зажмурился, осознав, какие перспективы перед ним открываются.

— С чего ты взял? Господи! — всплеснула Талея тонкими ручками. — Чего только не придумают люди, лишь бы и дальше лелеять собственную лень! Купи себе губозакатывающую машинку, котик! Вон уже скоро до земли свисать будет, оттопырил как! Держи карман шире! Можно было бы, конечно, тебя тут оставить, развеять тоску. Да не повезло тебе! Я терпеть не могу блондинов! Особенно, с голубыми глазами. Да и проблем мне не надо! На рассвете верну, где взяла! Не дрейфь, мальчишка! Только за наглость полагается наказание! Что бы мне, этакое, учудить-то с тобой? — и женщина надолго задумалась, а у бедолаги от ужаса уже начинали трястись поджилки.

— Знаешь, ты ведь любишь женщинам надоедать? Так вот: до конца этой недели будешь удирать от толпы мужей и возлюбленных всех тех, кого пытался охмурить! А пока можешь побиться глупой башкой вон об тот пенёчек. Авось и поумнеешь! Дурь выйдет — ума прибавится! Хотя, я в этом сильно сомневаюсь! Скорее, оставшийся ум выйдет, а глупости на порядок прибавится. Ибо не дано воробью стать Жар-птицей! А теперь спи, котик. Проснёшься уже на крылечке своего притона. И Танатоса благодари, что на этот раз отделался так легко, но ещё не вечер! Это далеко не последняя наша встреча, соколик!

Картины, которые предстали перед глазами пленника, порождённые изощрённым разумом обиженной на весь белый свет феи, привели к тому, что бедолага провалился в благословенное небытие. Пришёл он в себя на рассвете от того, что его, крепко хватив за воротник джинсовой куртки, трясли так, словно хотели душу выгнать из бренного тела.

С