Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

- Ты такая красивая, - прошептал он. - Люблю смотреть на тебя. Люблю просыпаться и видеть тебя рядом со мной. Люблю знать, что ты моя. Мне нужно, чтобы ты оставалась моей, Агата. Ты заслуживаешь лучшего. Большего. Кого-то нормального. Но мне нужно, чтобы ты оставалась моей.

Это была не мольба. Не вопрос. Не призыв. Это было скорее извинение.

Он поцеловал меня, вынимая наружу свой член.

- Тебе не больно?

- Мне все понравилось.

Поднявшись на ноги, он помог мне встать и поправить юбку. Он только закончил приводить меня в порядок в ванной - настоял на том, чтобы сделать это самому, - когда зазвонил его телефон. Когда он достал его из кармана, я бросила взгляд на экран, чтобы увидеть, как там высветилось «Олег».

Герман провел большим пальцем по экрану и ответил:

- Что? - он тяжело выдохнул. - Она в порядке... Да... Все... Нет, не в порядке... Я знал, что ты будешь злорадствовать. Отвали, придурок.

Герман заккончил разговор и убрал мобильник в карман.

- Это был Олег. Он беспокоился о тебе.

- И злорадствовал? Из-за чего?

Герман обнял меня за бедра.

- Когда я отвел его в сторону на парковке возле кафе, он просил меня рассказать тебе все. Он сказал, что ты нормально на все отреагируешь. Я думал, что ты сразу пошлешь меня, не говоря уже о том, чтобы поговорить со мной или позволить мне прикоснуться к тебе.

Я нахмурилась.

- Я не говорю, что твое откровение не было шоком. И да. На мгновение мне в голову пришло, что у тебя есть некоторое сходство с Андреем. Но ты ищешь боли не потому, что ты жестокий. Ты не пытал, не калечил и не убивал никого.

- Но я мучаю Лизу по-своему. Разве не это делал Андрей? Не вершил свое извращенное правосудие?

- Нет, Андрей использовал это как оправдание для своих поступков. Вы совершенно разные люди.

Герман погрузился в задумчивое молчание.

- Может быть, - он провел пальцами по моей челюсти.

- Ты принимаешь мои скелеты в шкафу. Я принимаю твои.

Он прикоснулся своими губами к моим.

- Поедем домой?

- Да, - согласилась я. Его рот слегка искривился, но улыбка была натянутой и ненастоящей. У меня сжалось в груди. Сегодня вечером он заново пережил свои прошлые обиды. Все это было для него тяжелым испытанием, и мне хотелось как-то облегчить его страдания. Хотелось поднять ему настроение и отвлечь от всего.

- У меня есть последний вопрос. Что ты имел в виду, когда говорил про фильмы? Это сводит меня с ума.

Он одарил меня медленной, жаркой улыбкой.

- Я лучше покажу.

- Тогда пойдем.

Он недоверчиво уставился на меня.

- Агата, я только что вывалил на тебя ведро ужасов. Разве тебе не нужно время, чтобы... ну, не знаю, переварить информацию?

- Неа, - я больше не собиралась ни минуты тратить на мысли об этой Лизе. - Я просто хочу знать, какое отношение моя любовь к фильмам может иметь к «Убежищу». Покажи мне.

Пальцы Германа запутались в моих волосах.

- Ты меня удивляешь, Агата. Ты должна была бежать от меня. Далеко и быстро. Я все равно бы догнал тебя, конечно. Но вместо этого ты здесь, прижимаешься ко мне, и все еще хочешь меня.

- Ну, в постели ты просто звезда.

Герман засмеялся.

- Если моя девочка хочет, чтобы я отвел ее в интересное место, я так и сделаю. Если она уверена в этом.

- Уверена.

Он снова поцеловал меня, жадно и по-хозяйски.

- Хорошо. Давай посмотрим, готова ли наша комната, - он снова достал свой телефон, не торопясь, словно давая мне время передумать. Но я не передумала. Он несколько раз постучал по экрану, а затем поднес телефон к уху. - Это Герман. Меняю планы. Я приеду пораньше. Комната, которую я забронировал, уже готова? - пауза. - У вас есть пять минут, - он закончил разговор. - Ты точно уверена?

- Я же сказала, что уверена.

- Тогда пошли.

Глава 31

Когда мы оказались на B1, Герман сказал:

- Тебе не понадобится алкоголь, - он не повел меня к столику, он направился прямо к двери, ведущей на арену и в приватные комнаты.

- Не понадобится?

- Нет, - он провел меня в зал и остановился перед самой ареной. Взмахнув карточкой, он отпер дверь и провел меня внутрь, положив руку мне на поясницу.

Я зажмурилась, оказавшись в небольшом кинотеатре, где пахло попкорном, маслом, и солью. Несколько рядов темных мягких кресел стояли перед большим экраном, который был скрыт портьерами. Единственный свет исходил от маленьких прожекторов на ковровой дорожке лестницы.

- Последний ряд, - сказал Герман. Кивнув, я направилась по ступенькам в заднюю часть зала. Продвигаясь по ряду, я заметила, что кто-то оставил нам попкорн и газировку.

Как только мы сели, занавес раскрылся, и экран ожил. Мгновением позже начался фильм, и я ухмыльнулась.

- Сейчас я буду тебя трахать, пока ты наслаждаешься фильмом. Но сначала ты немного покатаешься на мне. Потом я перегну тебя через спинку сиденья и жестко возьму.

Черт побери, моя киска затрепетала.

- Встань передо мной, детка. Лицом к экрану. Хорошая девочка, - приподняв мою юбку, он схватился за мои трусики и потянул их вниз. - Снимай. Отлично, - он оставил нежный укус на моей коже, что заставило меня дернуться. - Теперь сними майку и лифчик, но не юбку. Вот так.

Положив мою одежду на свободное кресло, он предложил мне сесть между его бедер.

- Держи ноги раздвинутыми. Я хочу немного поиграть с твоей киской, пока ты смотришь фильм и ешь попкорн.

Твою мать.

- Не шевелись и не издавай ни звука.

Зафиксировавшись на месте, я наблюдала, как его рука исчезает под моей юбкой. Оказалось, что, говоря «поиграть» с моей киской, он не имел в виду заставить меня кончить. Нет, он просто поглаживал ее. Мял. Танцевал кончиками пальцев по моим складочкам, выводил там маленькие узоры и даже нарисовал свое имя. Как будто у него не было никакой цели и он просто предавался удовольствиям.

Все это время он избегал моего клитора. И все же каждое легкое прикосновение сводило меня с ума. Мои соски запульсировали и сжались в твердые, болезненные точки. Мое тяжелое дыхание смешивалось со звуковыми эффектами других людей, которые бормотали, поглощали еду, прихлебывали напитки и шарканья в своих креслах. Так легко можно было впасть в иллюзию, что это настоящий кинотеатр где присутствуют другие люди.

Чем дольше он играл со мной, тем ближе я была к тому, чтобы потерять рассудок. Мне потребовалась вся моя воля и остатки самообладания, чтобы не дернуть бедрами и не закричать о большем - я знала, что так будет лучше. Мои руки тряслись так сильно, что я несколько раз чуть не уронила попкорн. Герман поставил коробку на соседнем сиденье и приказал мне держать руки ровно на подлокотниках. Затем он вернулся к играм.

Не знаю, случайно или потому, что мой клитор так набух, но кончик его пальца нежно провел по нему. Я застонала, протяжно и громко - ничего не смогла с собой поделать.

Он шлепнул меня по киске.

- Тише, или я остановлюсь.

Козел. Я не смела ругать его вслух, потому что знала, тогда он продлит мою агонию.

- Перекинь ноги через подлокотники.

Я сглотнула.

- Что? - мой голос надломился.

- Сделай так, как я говорю.

Я сделала, как он просил, задыхаясь от прохладного воздуха, который ударил в мою киску, напомнив мне о том, как Герман часто дул на нее.

- Моя девочка. Ты так хорошо себя вела. Ты не извивалась, не жаловалась и издала только один звук. Мне наградить тебя?

- Только если ты этого хочешь.

Он улыбнулся мне в шею.

- Очень умно, - он просунул палец между моими складочками и, черт, облегчение было почти оргазмическим. Моя голова откинулась назад, когда он делал это снова и снова, потираясь о мой клитор каждый раз.

Я облизала пересохшие губы.

- Герман… - прохрипела я.

- Чего ты хочешь, Агата? - спросил он низким голосом. - Скажи мне.

Я хотела его внутри себя. Мне было плевать, что именно там окажется. Но я не стала этого говорить - это только навело бы его на неправильные мысли.