История Крестовых походов - Жозеф-Франсуа Мишо

Армия Саладина увеличивалась и крепла с каждым днем. Под его знаменами собирались все дети ислама – турки, арабы, курды, египтяне. Сын Аюба не скупился на обещания и подачки, щедро раздавая еще неприсоединенные земли и суля несметные богатства за счет грядущих грабежей. Провожаемый молитвами имамов, он с восьмьюдесятью тысячами всадников переправился через Иордан и вступил в Галилею. Когда христианское войско, стоявшее в Сефури, узнало, что Саладин овладел Тивериадой, немедленно был созван совет, чтобы решить, как быть дальше. Наиболее здравые мысли, вопреки желанию многих немедленно идти навстречу врагу, высказал Раймунд Триполийский. Хотя его собственная семья томилась в Тивериаде, он не советовал трогаться с места, считая наиболее целесообразным поджидать мусульман в Сефури. Здесь были в изобилии вода и продовольствие; утомительный переход через выжженную солнцем пустыню неминуемо должен привести к большим потерям и ослаблению армии; так пусть же эти потери понесет враг, а христиане встретят его бодрыми и во всеоружии – тогда можно надеяться и на победу. Уж лучше примириться с потерей Тивериады, нежели рисковать всем королевством! Совет был мудр, и бароны после некоторых колебаний приняли его. Но когда король остался наедине с магистром тамплиеров, ненавидевшим Раймунда, то, по обычной слабости, поддался его уговорам и неожиданно для всех приказал готовиться к походу.

Утром 2 июля армия выступила из Сефури. Чтобы добраться до Галилейского озера, христианам нужно было сначала пройти безводную равнину, а затем следовать к Тивериаде узкими тропками между скал. Но передовые отряды Саладина, спустившись с горных кряжей к Тивериадскому озеру, заняли все проходы и осыпали приближавшихся рыцарей тучами стрел. В этих условиях оставалось лишь пожалеть, что не последовали совету благоразумия, и с боем пробиваться вперед. Высоко подняв свою испытанную защиту – Животворящий Крест, христиане вступили в бой с врагами, которые к вечеру стали их одолевать. Ночь разлучила обе армии, но утром сражение возобновилось с новой яростью, и вскоре стало ясно, что христианам не одолеть неверных; не помог и Крест, который к исходу дня был захвачен сарацинами. Используя направление ветра, враги подожгли сухую траву, и море огня окутало наступавших. Вслед за тем началось повальное бегство, но бежать было некуда, поскольку все перевалы держали мусульмане. Только Раймунду Триполийскому удалось прорвать один из заслонов и добраться до своего княжества, где он вскоре и умер то ли от ран, то ли от тоски, проклинаемый как своими якобы за измену, так и мусульманами за нарушение договора с Саладином.

Овладев полем боя, победитель овладел и теми из христиан, кто не пал в сражении. Король Иерусалимский, его брат, гроссмейстер тамплиеров, Рено Шатильонский и многие другие – весь цвет рыцарства – оказались пленниками Саладина. Не хватало веревок, чтобы их связать, и сарацины гнали захваченных табунами, словно скот; по свидетельству историка, пленных было так много, что одного рыцаря можно было выменять за пару сапог...

Тут же, на месте своей победы, Саладин раскинул шатер, где принял наиболее знатных пленников. С королем Иерусалимским он обошелся милостиво и даже предложил ему прохладительное питье. Сделав несколько глотков, Лусиньян хотел передать кубок Рено Шатильонскому, стоявшему рядом. Но Саладин остановил короля, сказав: «Этот изменник не будет пить в моем присутствии; я не собираюсь прощать ему святотатств». Затем, обращаясь к Рено, султан осыпал его упреками, угрожая смертью, если рыцарь не примет веры оскорбленного им пророка. Поскольку Рено отказался, Саладин ударил его саблей; телохранители добили несчастного, и голова его скатилась к ногам иерусалимского короля. На следующий день султан приказал умертвить всех тамплиеров и иоаннитов со словами: «Да освободится земля от этих порождений дьявола». Был пощажен лишь гроссмейстер храмовников, видимо, за провокационный совет королю накануне сражения.

Показав себя беспощадным в первые дни после победы, победитель затем решил представиться милосердным. Он отпустил из Тивериады без выкупа жену Раймунда Триполийского, а взяв Птолемаиду, дозволил всем христианам с их пожитками уйти из города. Сведения обо всем этом, предшествующие мусульманской армии, открыли Саладину без боя ворота Наплузы, Рамлы, Иерихона, Кесарии, Яффы и множества других городов. Только Тир и Аскалон оказали сопротивление. Жители Аскалона согласились на сдачу лишь при условии, что Саладин вернет свободу королю Иерусалимскому; подобная преданность была бы понятна в отношении государя много более достойного, чем глупый и бездарный Лусиньян! Тем не менее, удивленный султан пообещал освободить своего пленника по истечении года.

После взятия Газы и нескольких соседних крепостей наступила очередь Святого города.

Волею обстоятельств он был обречен. Рыдающая королева, дети воинов, погибших в Тивериадском сражении, горстка спасшихся солдат да несколько паломников, пришедших с Запада, оставались единственными защитниками Гроба Господня. Множество беженцев, прибывших из разоренных областей Палестины, вместо помощи лишь увеличивали смятение и страх, господствовавшие в Иерусалиме. Однако о сдаче не думал никто.

Подступив к городу, Саладин вызвал именитых граждан и сказал им, что не собирается осквернять христианских святынь и даже готов предоставить сдавшимся землю и часть своих сокровищ, если все обойдется без сопротивления, которое все равно бесполезно. «Мы не можем, – ответили ему, – уступить вам город, в котором умер наш Бог, и тем более продать его». Тогда разгневанный султан поклялся над Кораном, что разрушит стены и башни Иерусалима и ответит великой кровью за смерть мусульман, зарезанных «соратниками» Готфрида Бульонского.

Между тем горожане, ободряемые духовенством, стали деятельно готовиться к обороне. Своим вождем они избрали воина Ивелина, участвовавшего в Тивериадском сражении. Он создал импровизированную армию из рядовых мещан, возведя их в рыцарское достоинство, а средства на вооружение собрал с церквей, предоставивших для этого часть своих богатств. Когда штандарты Саладина появились на высотах Эммауса, христиане частыми и небезрезультатными вылазками изумили мусульман, собиравшихся взять город быстро и без сопротивления. Простояв несколько дней с западной стороны Иерусалима, султан приказал переместить основные силы на север и приступить к подкопу стены от Иософатовых ворот до ворот Св. Стефана. С бесстрашием отчаяния осажденные пытались помешать этим работам, но безуспешно. Когда стало ясно, что стены и башни вот-вот рухнут, оставалась только надежда: либо на милость Божию, либо на милость победителя. Бог, однако, не пожелал ответить на мольбы осажденных, безмерно прогневавшись на нечестие и разврат, долгие годы гнездившиеся в городе; поняв это, городские старшины отправились в лагерь победителей, предлагая капитуляцию. Но Саладин, не забывший своей клятвы разрушить Иерусалим и уничтожить его жителей, теперь был непреклонным. Несколько раз пришлось Ивелину ходить к нему с безуспешными просьбами и мольбами. Наконец, исчерпав все средства и ничего не добившись, вождь осажденных воскликнул: «Ну что ж, если мы не можем получить от вас ни малейшей милости, то знайте: дворцы и храмы, которыми вы надеетесь овладеть, будут нами разрушены до основания, все богатства Иерусалима станут добычей пламени; мы уничтожим все ваши святыни, находящиеся в городе, перебьем пять тысяч пленных мусульман, умертвим собственных жен и детей, а затем выйдем с оружием в руках и умрем славной смертью, убив каждый по десятку ваших и призвав на вас вечное проклятие Бога Иерусалима!»

Такая угроза смутила Саладина. Он посоветовался со своими законоведами, которые решили, что можно принять предложенную капитуляцию, не нарушая клятвы. Ее условия были составлены и подписаны на следующий день, и этот день стал концом Иерусалимского королевства...

Иерусалим снова попал в руки врагов христианской веры после восьмидесяти четырех лет господства латинян. Историки заметили при этом некоторые удивительные совпадения. Крестоносцы вошли в Святой город в пятницу, в тот час, когда Спаситель погиб на кресте; сарацины взяли город обратно также в пятницу, в день годовщины, когда, по их верованию, Мухаммед совершил путешествие из Иерусалима на небо. Последнее обстоятельство в значительной мере побудило Саладина подписать капитуляцию именно в этот день, что прибавило блеска его триумфу в глазах единоверцев.

По условиям капитуляции все воины получали разрешение беспрепятственно покинуть город. Победитель даровал жизнь горожанам; западные христиане имели возможность выкупить свою свободу, уплатив десять золотых за каждого мужчину, пять – за женщину и два – за ребенка. На проведение этой операции давались четыре дня, по истечении которых выкупившиеся должны были покинуть Иерусалим. Все, кто не имел средств для выкупа, обращались в рабов, распределявшихся между новыми хозяевами...