Парфюмер для герцога - Купава Огинская

— Как невоспитанно с вашей стороны говорить леди, что она плохо выглядит.

— Вивьен…

— Ух, — она поёжилась. — Не делайте так. Когда вы называете мое имя таким тоном, мне кажется, что сейчас мне скажут, что я наказана, лишена сладкого на неделю и велят подниматься в свою комнату.

Чуть пообвыкнув, Вивьен медленно отняла ладонь от лица и жестом предложила герцогу продолжить путь.

— И часто вас наказывали?

— Сейчас мне кажется, что чаще, чем я того заслуживала. Видите ли, моя мама слишком сильно обо мне беспокоилась, я же в свою очередь была чрезвычайно любопытным и энергичным ребёнком… — Вивьен повела плечами, вспоминать о родителях было уже не так больно, но предательский ком всё равно застревал в горле. — В любом случае, пожалуйста, больше не произносите моё имя таким ворчливым тоном. А лучше и вовсе не произносите. Вдруг кто-то услышит?

Впереди что-то ослепительно вспыхнуло, и по улице, над головами у прохожих, разнёсся приглушённый, сухой щелчок, быстро утонувший в шуме разговоров. Фотограф в клетчатом пальто и коричневой кепи, надвинутой на затылок, фотографировал мёрзнущую на морозе даму в пышном платье. Стояла она перед дверью в только что открытое ателье.

Вивьен никогда раньше не видела эту женщину, но она при всём желании не могла бы за год узнать в лицо всех аристократок столицы, а эта дама, судя по тому, что про её ателье собирались напечатать статью в «Вестнике», была крайне важной особой. Но сейчас больше аристократки Вивьен волновал фотограф.

После того, как один талантливый артефактор придумал заменить сложную систему из зеркал на несколько лёгких светоотражающих кристаллов, наполненных магией, фотографии стали более доступными, но главное — фотоаппараты больше не нуждались в долгой установке и статичном положении всех объектов.

— Леди? — заметив, как Вивьен начала отставать, Адриан и сам замедлился.

— Что вы делаете? Продолжайте идти! — прошипела она. — Если нас снова сфотографируют, это будет катастрофа. С такого расстояния снимок получится достаточно чётким.

Наконец обратив внимание на фотографа, закончившего снимать и уже кланявшегося хозяйке ателье, Адриан неохотно подчинился. Он видел фотографию в газете и вынужден был терпеть неуместное любопытство Джеймса. Однако необъяснимая уверенность журналиста в том, что наконец появилась претендентка на место невесты герцога Келлера, заставила Адриана задуматься об этом всерьёз.

Впервые, только прочитав ту нелепую статью и представив, что Вивьен могла бы стать его невестой, весь остаток дня он попросту не мог вернуться к работе и был слишком рассеян.

Это была опасная мысль, но однажды посетив герцога, она намертво засела в голове, отдаваясь тревожным покалыванием в сердце.

Миновав фотографа, занятого бережным упаковыванием фотоаппарата в громоздкий кофр, они беспрепятственно добрались до канцелярии: здания из белого камня с арочными окнами и большим барельефом, изображавшим исторический момент собрания сената.

Отделка холла и лестницы соответствовала фасаду здания. Была одновременно строгой и изящной. Флажки, растяжки и еловые гирлянды на фоне сдержанной белизны выглядели не совсем уместно. Рождество, да и все остальные праздники были чужды этому месту.

Вивьен нервничала, поднимаясь на третий этаж, невольно прижимая к себе ридикюль с необходимыми документами. По её подсчётам на то, чтобы собрать все бумаги ей потребовалось бы не меньше четырёх дней, но герцог обещал помощь и заверил, что они смогут справиться со всем не просто за один день, но за несколько часов.

Отказываться от столь щедрого предложения облегчить её жизнь Вивьен не стала. Она бы разорилась сразу же, как только начала своё дело, если бы не умела хвататься за предоставленные возможности, страдая от ложной скромности или неуверенности в себе.

И все же, вновь оказавшись в канцелярии, Вивьен не могла избавиться от дурного предчувствия. При последнем посещении этого места, когда она завершала покупку магазинчика почти в самом центре столицы, ей пришлось приложить всю свою выдержку, чтобы сделка была завершена.

Здание, в котором теперь находился парфюмерный магазин «Флакон», долгое время считалось проклятым и приносящим неудачу. Несмотря на свое расположение, каждое открытое там дело неизбежно разорялось, поэтому большую часть времени здание стояло закрытым.

Владелец в отчаянии готов был продать его по смешной цене, и Вивьен, не раздумывая, воспользовалась подвернувшимся удачным шансом. В проклятие она не верила, как и в злой рок, и оказалась права. Ее магазин процветал…

Однако в то время, впервые занимаясь таким серьезным делом, как покупка недвижимости, Вивьен была очень мила с отвечавшим за оформление документов канцелярским работником, в надежде, что тот проникнется к ней симпатией и поможет без потерь заключить сделку. Она очень старалась и переборщила, из-за чего работник проникся к ней слишком сильной симпатией и едва не сорвал подписание договора на покупку.

Он был уверен, что наивную и неопытную юную леди пытаются обмануть, подсунув ей плохое здание, заверений Вивьен, что она осознает риски и готова на них, работник не слышал. Как она не убила его прямо там, на месте, когда он заявил, что не станет содействовать в обмане юной леди, и попытался порвать бумаги, Вивьен до сих пор не понимала.

И все же, здание она выкупила и доказала, что оно не было проклято. Хотя после удачного развития «Флакона» некоторое время ходили слухи, что новая хозяйка на самом деле ведьма и она специально много лет назад прокляла здание, чтобы позже выкупить за бесценок. И никого не интересовало, что Вивьен попросту не могла этого сделать, потому что череда неудач началась за несколько лет до ее рождения.

Долгое время эти воспоминания были надежно скрыты под ворохом из дел и мелких бытовых проблем, в которых Вивьен погрязла, но здесь, вдыхая спертый воздух с запахом чернил и пыли, она вновь вспомнила о том, что уже сделала и как много преодолела. Это заставляло задумываться о том, сколько еще ей предстоит сделать, чтобы вновь зажить спокойной жизнью… и будет ли когда-нибудь у нее снова эта спокойная жизнь.

Раньше, когда еще были живы родители и ее жизнь была простой и беззаботной, Вивьен мечтала о своем деле, но в мечтах все было намного проще. В них ей не приходилось выслушивать обвинения от избалованной леди, решившей, что Вивьен — ее главная конкурентка в парфюмерной сфере, не требовалось следить за сплетнями и слухами, хвататься за малейшие намеки на будущие модные направления, чтобы держаться на плаву, не нужно было терпеть попытки родственников уничтожить ее дело…

Она ни на что не променяла бы то, что уже имела, но, возможно, было