Дерзкий поцелуй - Алисса Джонсон

— Чем же, позвольте узнать?

Мак-Алистер вытянул свободную руку и пошевелил пальцами.

— О, этого не может быть, — рассмеялась Эви.

Не мог же он поймать рыбу голыми руками? Она стала смотреть, как он опустил свой улов на землю рядом с костром и поворошил угли.

— Или это правда?

Уголки его губ дрогнули и поползли вверх.

— Могу показать вам, если хотите.

— Что, прямо сейчас'?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, в коттедже. Там есть ручей.

— Вы уже бывали там?

— Нет. Еще в Халдоне я попросил мистера Хантера нарисовать карту.

— Понятно. — Эви не сдержалась и зевнула во весь рот. — Там красиво?

Он поднял на нее глаза.

— Это ведь не картина. Скорее, набросок окрестных городков с ориентирами и зданиями.

Разумеется, иначе и быть не могло. Чего она ждала — подробных рисунков всех комнат, помещений и окружающего сада, выполненных акварелью? Эви недовольно поморщилась.

— С утра я сама не своя. Мне больше подходит вечер и ночь. В Лондоне…

Эви вдруг умолкла на полуслове, вспомнив события прошедшей ночи.

То, что она могла забыть о них, лишний раз доказывало, что ее никак нельзя было назвать ранней пташкой.

Святые небеса, он же поцеловал ее! А она поцеловала его в ответ. Восторг смешался с тревогой. Должна ли она сказать что-либо — о том, что случилось между ними? А он, что сделает он? Промолчит или…

Он с размаху ударил рыбину о большой плоский камень и вытащил из-за пояса нож.

— Так что там насчет Лондона?

Ясно. Он ничего не скажет.

— Я… нет, ничего.

Разочарование почти полностью вытеснило восторг. Неужели случившееся стало для него настолько ничего не значащим событием, что он попросту забыл о том, что было между ними совсем недавно? Или же дело в том, что чувства, которые испытала она — радостное возбуждение, волнение и очарование, — не коснулись его? Думать об этом было унизительно, а, поскольку Эви не привыкла к унижению, она постаралась отогнать от себя эти мысли.

Он вел себя как джентльмен, только и всего. Хорошо воспитанный мужчина никогда не напомнит женщине о том, что можно расценивать как ее нравственное падение, пусть даже минутное. И не имеет никакого значения, что джентльмен ни за что не стал бы целовать ее вообще, сейчас он был таковым — и точка. Откровенно говоря, она должна быть ему благодарна. Он спас ее от чудовищного заблуждения и неловкости, не говоря уже о глупых девичьих мечтах.

Мак-Алистер сам заявил ей, что она предназначена другому, не так ли? В ее понимании это было равносильно, что он сказал бы ей: «Извините, нет, благодарю вас». Значит, его поведение, вместе с этой нарочитой забывчивостью, свидетельствовало о том, что он стремился сорвать лишь несколько случайных поцелуев. И, пожалуй, ей стоит хорошенько запомнить это.

Напустив на себя деланное равнодушие, она вновь взглянула на принесенную им рыбу.

— Уит и Алекс будут поражены, когда узнают, что…

Эви опять умолкла, когда он принялся чистить свой улов. Мак-Алистер поднял голову.

— Вы что, никогда не видели, как потрошат рыбу?

— О да, видела. Много раз. — Она старательно избегала смотреть на него и на то, что он делает. — Уит с Алексом часто ходят на рыбалку. Эта привычка осталась у них с детства. — Эви вновь недовольно скривилась. — Мальчишки часто играют со всякой гадостью.

— Они подбрасывали эту гадость вам в постель, верно?

— Рискуя нарваться на гнев управляющего? — Эви рассмеялась и покачала головой. — Нет, они предпочитали гоняться за нами по двору, привязав к концу палки голову и… внутренности.

— Вздорные маленькие мальчишки. — Мак-Алистер улыбнулся и потянулся за второй рыбой. — Но вы всегда находили возможность отплатить им той же монетой. Или я не прав?

— Мы запутывали им леску в невообразимые узлы, — призналась Эви.

Она склонила голову к плечу, внимательно глядя на него. Что-то он вдруг стал говорливым до невозможности — расспрашивал ее о семье, предлагал научить ловить рыбу, словом, болтал обо всем и ни о чем. Глаза у Мак-Алистера заблестели, он оживился и повеселел — во всяком случае, она еще ни разу не видела его таким.

— А вы — жаворонок, судя по всему.

Эви не хотелось, чтобы ее слова прозвучали как обвинение, но она всегда питала стойкое подозрение к ранним пташкам, оживленно щебечущим и начинающим день спозаранку. В ее представлении это было неестественно.

— Мне нравится свет, — отозвался он.

Уклончивый ответ, решила она.

— Мне он тоже нравится, — пробормотала она. — В полдень.

— Вы привыкли спать до обеда?

— Нет, конечно, если только я не хочу выслушать нотацию от леди Терстон об опасностях, которые таят в себе праздность и день. Просто до полудня у меня никак не получается проснуться. — Она потерла лицо ладошкой. — А вы что имеете в виду, говоря, что любите свет?

— Он мягче.

— В самом деле? — Эви посмотрела на восток и поморщилась. — Мне он представляется неестественно ярким.

— Все зависит от точки зрения.

— Полагаю, вы правы. — Забыв о том, что должна демонстрировать отвращение, она смотрела, как он ловко разделывает рыбу. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Разожгите костер.

Эви усомнилась в мудрости его предложения заставить ее играть с огнем с утра пораньше, но, тем не менее, сделала так, как он просил. В конце концов ей удалось раздуть вчерашние угли, так что над костром заплясал веселый огонек. Платой за это удовольствие стал лишь испачканный и слегка закопченный рукав платья. Она горестно вздохнула, глядя на него. Ее безупречный дорожный костюм голубого цвета, некогда — совсем недавно — бывший образцом элегантности и вкуса, безнадежно измялся, его покрывали пятна, а теперь вот еще и ожоги. Эви подозревала, что и сама в целом выглядит столь же плачевно. Но до тех пор, пока они не окажутся в приличном месте, где найдется мыло и зеркало, она не могла ничего с этим поделать, разве что заплести волосы в косу, перебросив ее за спину.

К ее разочарованию, Мак-Алистер быстро развеял ее надежды на то, что они остановятся в гостинице.

— Мы и дальше будем держаться вдали от дорог, — сообщил он ей после того, как приготовил одну рыбину.

Протянув ей половину, вторую он оставил на обед.

— Но разве мы не можем остановиться где-нибудь? — жалобно взмолилась Эви, за обе щеки уминая свою мизерную порцию.

Мак-Алистер быстро засыпал костер несколько пригоршнями земли, после чего притоптал тлеющие уголья сапогами.

— Где?

— В таверне? У какого-нибудь фермера? В…