Шрамы - Вера Холлинс

Барби была основана не на пароле, а на шаблоне. Первый же шаблон, который я попробовала — буква М — подошёл. Неужели он был настолько глуп? Он мог бы использовать дату своего рождения или «1234» в качестве пароля, и уровень защиты оставался бы таким же низким. Даже моя восьмидесятилетняя бабушка, которая раньше думала, что камера её телефона записывает видео сразу после открытия, могла бы защитить свой экран лучше, чем он.

Я просмотрела его сообщения, надеясь найти что-то от Стивена, но последнее сообщение, которое он получил от него, было перед тем, как он исчез. Искра надежды в моей груди погасла. Стивен даже не ответил на последние несколько сообщений, в которых Барби спрашивал его, всё ли с ним в порядке, поэтому Барби, как и я, был в неведении.

Я потеряла счёт тому, сколько раз я съёживалась, снова и снова читая фразу «Сядь на мой восьмидюймовый член», пока мне не пришлось сделать перерыв и убрать руку с этого грязного устройства. Я схватила антибактериальную салфетку и тщательно протёрла весь телефон, ругая себя за то, что не сделала этого раньше. Я не удивилась бы, если бы он держал его в руке, когда делал что-то неподобающее, и оставил на нём множество микробов.

Следующей на очереди была история браузера. Она тоже была полна грязных ссылок на порнофильмы с неприличными названиями. Просто чтобы досадить ему, я ввела в поисковую строку Google «Как очищаться святой водой», «Читать Библию онлайн», «Истреблять злых духов» и «Молитвы против сатаны». Я оставила результаты поиска открытыми в отдельных вкладках.

На экране появился номер Блейка, который пытался дозвониться, но я проигнорировала его и перешла к фотогалерее. Я ожидала увидеть ещё больше откровенных фотографий и изображений обнажённых девушек, но вместо этого обнаружила лишь редкие снимки с Эли и множество селфи, на которых он позировал перед зеркалом, причём многие из них были без рубашки. От того, что я так часто закатывала глаза, у меня начала болеть голова. Самовлюблённый засранец.

После того как я увидела на одну обнажённую грудь больше, чем хотела бы, я зашла в его аккаунт в Instagram. Я просмотрела его профиль, но там были только фотографии его машины, вечеринок или объятий с пышногрудыми женщинами. Меня чуть не стошнило от его вида на этих снимках. На кого он пытался произвести впечатление? И почему Эли не было ни на одной из этих фотографий?

Я внимательно изучила весь его профиль, но не нашла ничего, что хотя бы отдалённо напоминало о его бедности. Это было похоже на аккаунты состоятельных людей в Instagram, где всё было идеально и отполировано, как будто их проблемы были решены.

Я постучала ногой по полу, мне не терпелось разрушить тот идеальный образ, который он создал для своих более чем двенадцати тысяч подписчиков. Когда мне в голову пришла идея, я ввела в браузере «изображение мозга» и сделала скриншот фотографии. Я загрузила это фото в его аккаунт и подписала: «Вы знаете, что это? Это то, чего у меня нет».

Я не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как в комментариях появились смеющиеся смайлики. Я не стала проверять его личные сообщения, уверенная, что там найду больше подобных материалов. Вместо этого я изменила название его аккаунта с «мейсенбраун» на «отморозок». Я также изменила его пароль, используя комбинацию, которую он сохранил в записях.

Интересно, сможет ли он когда-нибудь взломать «IeatBoogersForBreakfast»?

Не в силах сдержать смех, я сменила его пароли к Snapchat и Facebook, заблокировав доступ ко всем его аккаунтам в социальных сетях. При этом я постоянно игнорировала сообщения и звонки от Хейдена и Блейка. Для завершения своего замысла я скачала определённую песню, которая идеально подходила ему, и установила её в качестве мелодии звонка. Я надеялась увидеть его лицо, когда зазвонит его телефон. На всякий случай я даже подготовила свой телефон, чтобы записать его реакцию, если это произойдёт.

Я отключила телефон, хотя мне было всё равно, отследил ли он его местоположение. Если бы он пришёл ко мне домой, чтобы забрать его, он бы обнаружил, что дверь заперта. К тому времени, как я разобралась с его телефоном, я почти забыла, что моя жизнь превратилась в клубок страха, тревоги и стремления к контролю, который всегда был вне досягаемости. Я надела свою чёрную пижаму с рисунком черепа и почистила зубы, прежде чем отправиться в комнату Стивена. Она была тёмной и пустой, как никогда, но я отчаянно пыталась убедить себя, что завтра будет новый день. Новый понедельник, новое начало. И, может быть, только может быть, мой брат вернётся.

Я надеялась, что у него есть хорошее место для сна и регулярное питание. Мне даже не хотелось представлять, что он спит под открытым небом, как бездомный. Или в своей машине.

Я написала ему сообщение: «Послушай, что бы ты ни делал, просто береги себя, хорошо? Я беспокоюсь о тебе. Очень сильно». Мой большой палец долго не решался нажать на кнопку «отправить». Наконец, я сделала это, чувствуя пустоту внутри. Я провела рукой по волосам, раз, другой, вглядываясь в темноту его комнаты. Мне нужно было сказать ещё кое-что, и как бы тяжело мне ни было, я должна была это сделать. Мне пришлось проглотить свою гордость и закончить разговор: «Прости меня». Я довольно долго смотрела на сообщение, прежде чем набралась смелости отправить его. Оно было коротким, но я надеялась, что этого будет достаточно.

Когда я припарковалась на школьной стоянке, я не могла перестать зевать. Если мой режим сна и дальше будет оставаться таким же хаотичным, у меня под глазами появятся темные круги размером с Россию. Или я могла бы превратиться в вампира и совсем перестать спать. Тогда я могла бы стать более знаменитой, чем Дракула, и в один прекрасный день туристы стали бы посещать мой замок, рассказывая истории о том, какой кровожадной я была. Возможно, даже сняли бы фильм обо мне, и он назывался бы "Отель Мелвания".

Выйдя из машины, я обратила внимание на группу учеников, которые проходили мимо. Хотя я отсутствовала в школе всего неделю, мне показалось, что прошёл целый месяц. Я никогда не думала, что буду так рада вернуться в джунгли, которыми была школа Ист Уиллоу. По крайней мере, здесь я могла бы сосредоточиться на чем-то глупом и бессмысленном вместо того, чтобы постоянно размышлять о вещах, которые я предпочла бы запереть в титановой коробке