Королева сплетен в большом городе - Мэг Кэбот

— Наверное, это просто стресс, — сказала я Люку, когда мы шли за Чазом и Шери по направлению к Канал-стрит, стараясь обходить рыбью требуху, раскиданную вокруг китайских лавок по обеим сторонам улицы. — Она в последнее время так много работает.

— Ты и сама много работаешь, — замечает Люк, — но ты же не задираешь нос…

— Ладно тебе, — перебиваю я, — прекрати. У нее работа нервная. Она имеет дело с женщинами, у которых море проблем. А единственная проблема тех женщин, с которыми работаю я, — будут ли в свадебном платье их задницы смотреться толще или нет.

— Это кого угодно может ввести в стресс, — с трогательной лояльностью настаивает Люк. — Тебе не следует себя принижать.

Но, по правде говоря, я считаю, что Шери озабочена вовсе не работой. Иначе огромное количество тайских закусок, соте из говядины, не говоря уже о пиве, которое мы выпили, помогло бы ей. Но этого не случилось. Сейчас она была такой же злой, как и до ужина. Она даже не хотела идти в «Хониз». И собиралась отправиться прямо домой. Чаз практически заставил ее сесть с нами в такси, не дав ей поймать другую машину.

— Не понимаю, — сказал Чаз, когда Шери между переменой блюд вышла в туалет. — Она явно не в своей тарелке. Но когда я спрашиваю ее почему, она говорит, что все в порядке, и просит оставить в покое.

— То же самое она говорит и мне, — вздохнула я.

— Может, это гормональное, — выдвинул предположение Люк, ему лучше знать, ведь он столько времени посвящает всей этой биологии.

— Шесть недель? — покачал головой Чаз. — Это длится ровно шесть недель. С тех пор, как она нашла работу и переехала ко мне.

Это моя вина. Если бы я поселилась вместе с Шери и не предала бы ее, переехав к Люку, ничего такого не было бы…

— Если ты считаешь, что можешь лучше, — говорит Чаз, толкая к ней песенник, — может, сама попробуешь?

Шери смотрит на черный переплет, оказавшийся у нее под носом, и холодно говорит: — Я не пою под караоке.

— А мне припоминается, — замечает Люк, изгибая Оровь, — что это не так, во всяком случае, на некоторых свадьбах ты пела.

— Там был особый случай, — возражает Шери. — Нужно было помочь одной болтушке.

Я моргаю. Болтушке. Я,конечно, знаю, что это правда… но я же исправляюсь. Я же НИКОМУ не сказала, что встретила Джилл Хиггинс. И мне удалось сдержаться и не сообщить Люку, что любовник его мамы (если он действительно тиковым является, в чем я все меньше и меньше сомневаюсь) вчера звонил опять. Я — настоящий кладезь ценнейшей информации!

Но я решаю не давить на Шери. Все-таки я оставила ее в беде.

— Да ладно тебе, Шери, — говорю я и тянусь к песеннику, — сейчас я подыщу для нас что-нибудь забавное.

— Я — пас, — отвечает Шери. — Слишком устала.

— От караоке нельзя устать, — говорит Чаз. — Просто встаешь и читаешь на экране текст.

— Я слишком устала, — еще категоричнее повторяет Шери.

— Слушай, — уговаривает ее Люк, — кому-то все равно придется встать и спеть, иначе Фродо затянет еще одну балладу, и я перережу себе вены.

Я пролистываю песенник.

— Я спою, — говорю я. — Не могу допустить, чтобы мой парень покончил с собой.

— Спасибо, сладкая моя, — подмигивает мне Люк. — Как мило с твоей стороны.

Я нахожу нужную песню и пишу ее номер на маленькой бумажке, которую нужно отдать официантке.

— Если я спою, — настаиваю я, — то и вы, парни, тоже должны.

Чаз торжественно смотрит на друга:

— Взять живым или мертвым?

— Нет, — отвечает Люк и энергично трясет головой. — Ни за что, — смеется он. — Я не пою под караоке.

— Ты должен, — строго говорю я, — потому что, если не споешь, нас всех ждет вот это. — Я киваю в сторону группы хихикающих малолеток с медальонами в виде светящихся пенисов на шеях. У них явно холостяцкая пирушка.

— Они превращают караоке в балаган, — соглашается со мной Чаз. Слово «караоке» он произносит с чистейшей японской интонацией.

— Еще по одной? — интересуется официантка в очаровательном красном шелковом китайском платье с гораздо менее очаровательной серьгой в нижней губе.

— Принесите четыре, — говорю я и передаю ей две бумажки с заказами песен. — И две песни, пожалуйста.

— Мне не нужно, — говорит Шери и поднимает почти полную бутылку пива. — Мне хватит.

Официантка кивает и берет у меня бумажки.

— Тогда только три, — говорит она и уходит.

— Что значит — две песни? — с подозрением спрашивает у меня Люк. — Ты не…

— Мне хочется послушать, как ты поешь о том, что ты — ковбой, — мои глаза невинно раскрыты, — и скачешь на железном коне…

Люк едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Ты! — Он замахивается на меня, но я юркаю за спину Шери, которая продолжает бурчать:

— Хватит уже.

— Спаси меня, — прошу я ее.

— Я серьезно, — говорит она. — Прекратите.

— Да ладно тебе, Шер, — смеюсь я. Да что с ней такое? Она же всегда так любила побалагурить. — Спой со мной.

— Ты меня достала, — огрызается она.

— Спой, — не сдаюсь я. — Вспомни старые добрые времена.

— Отстань, — говорит Шери и отталкивает меня на дальний конец скамьи, на которой мы с ней сидим. — Мне нужно в туалет.

— Я тебя не пущу, — отвечаю я, — пока ты не согласишься со мной спеть.

И Шери выливает бутылку пива мне на голову. Позже, в туалете, она извиняется. Смиренно.

— Прости, — всхлипывает она, глядя, как я сушу волосы под сушкой для рук. — Я так виновата. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Все нормально. — Я ее едва слышу сквозь шум сушилки. — Правда.

— Нет, — говорит Шери. — Я ужасная.

— Вовсе ты не ужасная, — говорю я. — Я сама напросилась.

— Знаешь… — Шери прислоняется к батарее. Женский туалет в «Хониз» нельзя назвать вершиной декораторского искусства. Здесь только одна раковина и один унитаз, а стены выкрашены тошнотворной бежевой краской, под которой явственно проглядывают следы граффити. — Ты действительно напросилась, но это как обычно. А вот я превратилась в страшную суку. Я совершенно не понимаю, что со мной творится.

— Это все из-за работы? — спрашиваю я. Сушилка для рук решила проблему мокрых волос. Но что мне делать с запахом пива, пропитавшим мое маленькое платье от Вики Ваграм-младшей? Придется изрядно поработать с ним.

— Дело не в работе, — угрюмо говорит Шери. — Она мне нравится.

— Правда? — Я не могу скрыть удивления. Шери только и делает, что жалуется на плотный график и перегрузку.

— Да, — продолжает она. — В этом-то и проблема… Иногда мне лучше там, чем дома.

Я открываю свою сумочку «Мейерс» семидесятых годов из винила кислотного лимонно-зеленого цвета, всего за тридцать пять долларов (с учетом скидки, предоставляемой магазином ретро-одежды для своих сотрудников), и ищу что-нибудь, чем можно прыснуть на себя, чтобы избавиться от запаха пива.