Жрец Хаоса. Книга V - М. Борзых

зелёных плетей хватило для того, чтобы его спустить, а после едва ли не пинком вышвырнуть из больницы.

Когда я вернулся в кабинет к сестре, та молча плакала. Слёзы катились у неё из глаз, но не было всхлипываний и рыданий, свойственных женской истерике. При этом нынешнее состояние мне казалось даже более страшным. Когда женщины рыдали в голос, заламывали руки, с психологической точки зрения это давало гораздо большее очищение их нервному состоянию. Такая же тихая истерика накладывала гораздо более сильный отпечаток и оставляла глубокие травмы.

Пришлось присесть на стол напротив сестры и обнять её, прижимая к себе и поглаживая по голове. Сперва она даже не поняла, что происходит, а после наконец-то разрыдалась, и сквозь слёзы я услышал бессвязные обрывки:

— Он пришёл, и его пустили… А я действительно не могу ничего ему сделать, иначе дар пропадёт…

О таких ограничениях, признаться, я не знал, но теперь хотя бы было понятно, почему она не могла угробить этого козла, после того как он оставил ей такой отпечаток на всю жизнь.

— Ты не можешь, я могу, о чём я его и предупредил. Не стоит он твоих слёз. Скажи мне только одно: ты до сих пор питаешь к нему какие-либо дочерние чувства?

Эльза вскинулась на меня с выражением искреннего ужаса в глазах.

— С ума сошёл? После смерти матери⁈

— То есть я могу его уничтожить, и ты о нём не всплакнёшь? Могилы у него не будет.

— Да пусть хоть в болоте упокоится, тварь! — прошипела Эльза, всё больше напоминая себя прежнюю.

Я не стал углубляться в эту тему для себя, приняв единственное верное решение.

— Давай, дорогая, приходи в себя и помни, всё у тебя будет хорошо. Больше никто не причинит тебе вреда. А если найдутся подобные суицидники, то они дорого за это заплатят.

Не теряя времени даром, я отправил по следу отца Эльзы парочку химерических паучков, чтобы они смогли проследить и передать мне информацию, где жил этот засранец нынче и в каких местах чаще всего бывал. Всё это мне необходимо было для того, чтобы бесследно уничтожить одного зарвавшегося домашнего тирана.

* * *

Встречу Железин назначил мне в клубе «Береста». О нём я попытался навести справки у собственного камердинера, Константина Платоновича. Услышав название данного клуба, он мечтательно поднял глаза в потолок:

— О-о, ваше сиятельство, хорошее место, мне единожды удалось там побывать. Мужское царство, где решаются едва ли не больше вопросов, чем в Кремле, а всё потому, что в Кремле последнее время регентами были императрицы, в то время как генералитет, промышленники, высшая аристократия мужского пола решала вопросы исключительно там. Правда, есть некоторая загвоздка в том, что допускаются туда обычно либо главы аристократических родов, либо известные люди в своём круге, возрастом явно перешагнувшие планку в тридцать лет. Остальные считаются ещё слишком жёлторотыми, да и тридцатилетних кандидатур в члены клуба рассматривают в узких кругах, прежде чем предложить того или иного аристократа. Вам же всего восемнадцать. Да, вы, конечно, стали князем, но отношение к вам может быть несколько… — он задумался, подбирая выражение, — не скажу, что пренебрежительным, но снисходительным в силу возраста.

— А каким же образом сам Железин смог мне назначить встречу в «Бересте», если он сам чуть старше меня по возрасту, но явно тридцатилетний рубеж не перешагнул, да и по факту сейчас не является главой рода, а всего лишь наследник? — полюбопытствовал я.

— Возможно, сделали исключение ввиду того, что его отец — крупный промышленник, магнат железнорудный, а потому он и смог выбить вам для проведения встречи отдельный кабинет.

Что ж, пояснение было вполне приемлемым. Деньги и статус решали если не всё, то очень многое в наших кругах. А потому на встречу я собирался, дабы соответствовать по всем статьям. В некоторых местах принимали по одёжке и лишь провожали по уму.

* * *

Загородный клуб «Береста» располагался на берегу реки Великой и представлял собой по форме подкову, обе части которой спускались практически к воде и завершались пристанями, куда могли на катерах, лодках, яхтах прибывать его влиятельные члены.

Что же касается меня, то в «Бересту» я прибыл на химере. Для желающих добраться по земле или по воздуху на ездовых питомцах имелась площадка для посадки внутри подковы и вольеры для содержания «средств перемещения». Снаружи, как я рассмотрел с высоты, имелась небольшая парковка, куда добирались на новомодных автомобилях. И уж там промышленники, военные, аристократы тоже не преминули соревноваться друг с другом помпезностью, шикарностью и размерами автомобилей, не говоря уже про мощность под капотом.

Таких, как я, пребывающих на питомцах, было меньшинство. Отчего-то подумалось, что эпоха исключительно ездовых питомцев постепенно уходит в прошлое. Однако же, приземляясь на Горе, я прекрасно осознавал, что окончательно в прошлое она ещё не ушла. Было здесь и несколько орлов, похожих на тех, на которых к нам прибыли Волошины, были и создания, отчасти похожие на крылатых грифонов. Отдельно стояли парочка виверн, а чуть в стороне ото всех стояла даже костяная виверна, чтобы не пугать живых существ эманациями смерти. Вот уж точно удивительное создание. Я даже остановился, разглядывая её вблизи. Ведь такие же помогали бабушке отбивать атаку Светловых на нас. И, судя по этой красотке в отдельном загоне, сейчас в клубе присутствовал кто-то из рода Керимовых.

Ко мне подбежал один из служащих конюшни, предлагая проследить за моей химерой. Но я лишь улыбнулся и сказал, что Гор не нуждается в уходе, после чего осторожно убрал его в пространство своего собственного Ничто. Бедный парень похлопал глазами, оглянувшись вокруг, но затем склонил голову и смиренно ушёл в тень.

Я же неспеша отправился ко входу в клуб по дорожке с хрустящим под ногами гравием. От летней жары завсегдатаев клуба защищали тенистые аллеи раскидистых платанов, а вокруг были разбиты клумбы с цветами и каскадные фонтаны.

Главный вход в клуб располагался посередине «подковы», и там меня встречал высокий и сухонький старик в парадной ливрее с гордым выражением лица и чувством собственного достоинства. Его взгляд цепко оценил мой внешний вид, не преминув отметить перстень главы рода у меня на пальце, а также общий, пусть и не особо претенциозный, но состоятельный внешний вид с учётом качества ткани костюма, начищенности ботинок, наличие драгоценных запонок, шейного платка и даже трости. Всё это он считал буквально за несколько секунд, а после открыл дверь передо мной