Отдел по расследованию ритуальных убийств - Олег Крюков

  - Вентиляционные шахты, - отвечал  молодой голос, - слишком широкие. Да и решётки закреплены кое-как.

 - Ты прибыл сюда один?

   - Нет. Со мной оперативник из президентской охраны.

   Минутное молчание.

   - Он не должен покинуть Объект. По крайней мере… живым.

   - Я понял вас.

   От того, что оба собеседника так обыденно и бесстрастно говорили о предстоящем убийстве, Лизу опять затрясло. Люди в комнате опять замолчали. Неужели почувствовали её дрожь? Она зажмурилась, ожидая, что её сейчас схватят, но в это время опять заговорил молодой.

   - Я иду всё готовить к церемонии?

   - Сначала избавься от постороннего. Это первое.

   Вновь минутная пауза. Стоявший перед троном терпеливо ждал.

    - Второе. Он был не один.

    - …?

    - С ним девушка и, скорее всего, она где-то здесь. После того, как избавишься от чужака, найди её. Асраил поможет тебе. Обыщите всё подземелье.

   - А если её здесь нет?

   - Она здесь, - уверенно произнёс человек на троне.

    От последних слов Лиза перестала дрожать. Сейчас её схватят. Какая-никакая, а перспектива, всё же лучше чем трястись сидя под этим несуразным стулом и ждать неизвестности! Нет ничего хуже неизвестности!

   Удаляющиеся шаги и вновь тишина. Да такая, что собственное дыхание было едва ли не громче пыхтения паровоза.

    Рано, или поздно её всё равно схватят. Так что остаётся только ждать и молиться.

   И тут сидевший в кресле заговорил. Язык был незнаком девушке, прилично владевшей английским и совсем немного французским. Своей певучестью он напоминал арабский. Через несколько минут Елизавете стало казаться, что незнакомые слова подобно тараканам заползают внутрь её, вызывая ощущение нечистоплотности и дискомфорта.

 «Да воскреснет Господь, да расточатся врази Его». Слова молитвы пришли сами собой, и стало немного легче. Да и незнакомец в кресле вдруг замолчал.

    Этот язык называли енохианским , и был он, если некоторые учёные не врут, древнее санскрита. Названный по имени библейского пророка Еноха, он состоял из девятнадцати заклинаний, называемых ключами. Мессир владел всеми девятнадцатью. Завтра по окончанию ритуала он прочтёт восемнадцатое, призывающее Хозяина и благословение его. Вообще-то, во всю эту чушь он не верил. Хозяин владеет всеми земными языками, иначе, какой бы он был хозяин? С самим Мессиром, входя в подсознание, он говорил на родном. Если Иосиф удостоится такой же чести, то и в его мозгу зазвучит дикий язык его предков.

   Но вот уже полтысячи лет все обряды велись на «языке ангелов», как его ещё называли. И дело тут не в традициях, а в дисциплине. Именно благодаря ей орден и существует семьсот лет.

   Хотя никакие ключи ему не нужны. «Тень», единственная, кто представляет на земле интересы Хозяина. Все эти церкви сатаны, сайентологи, не более чем бутафория, хотя Хозяин говорил, что и они нужны, ибо по своему служат ему.

   Мессир читал третий ключ, дающий власть над народами, и намеревался дойти до восьмого, где говорилось о наступлении сатанинской эры. Но внезапно он почувствовал, что не может сосредоточиться, слова теряют смысл. И хуже того, он, многие годы читавший наизусть все девятнадцать ключей, начал забывать текст. После нескольких попыток, он обессилено замолчал. Какая-то посторонняя и явно враждебная сила мешала ему.

   Ладно, пока Иосиф с Асраилом не нашли девчонку он должен собрать информацию по её генеалогическому древу. Хозяин подсказал, где искать корень.

 Он с трудом перебрался в своё механическое кресло, подъехал к одной из стен и отдёрнул гобелен с изображением ночного звёздного неба. За ним оказалась стена, выкрашенная в цвет морской волны. Нажал скрытую кнопку, в стене разошлись панели, открыв стол с огромным монитором. Мессир включил компьютер.

   Матильда Феликсовна Кшесинская. Рост метр пятьдесят два сантиметра, коротконогая. И что в ней находили мужчины? Тем более такие красавцы, какими, несомненно, были и Николай и его кузен Андрей. В 1892-м Ники влюбляется в Алису Гессен-Дармштадскую, спустя два года состоялась помолвка, и его отношения с прима-балериной прекратились. Затем она падает в объятия императорского кузена Андрея Владимировича. У них рождается сын.

   Мессир почувствовал азарт охотника, вышедшего на след. Так, сын Владимир. Вот и искомое! Сын балерины и великого князя, в нём тоже кровь Романовых. А значит и в этой девчонке. Хозяин прав – она в деле, её кровь тоже нужна.

Тьма и холод

     Овечкин вот уже третий час сидел в мрачной, полутёмной комнате, и ему, боевому офицеру было не по себе.  Сотовый в этих катакомбах не брал,  чернявый с нехорошей улыбкой, которому полковник отдал оперативника в полное распоряжение, куда-то запропастился. Тяжелая стальная дверь щелкнула за ним электронными замками, и Овечкину вспомнился читанный в детстве «Граф Монте-Кристо».

  Правда, в комнате имелся телевизор, чего не было у Эдмонда Дантеса.

 Телевизор оказался со встроенным DVD-проигрывателем, зато без антенны. В дисководе был один диск с жуткой порнографией. Овечкин от скуки включил, но через десять минут с отвращением выключил, настолько мерзким оказалось зрелище.

   Наконец раздался зуммер открывающего замка, и в комнату вошёл улыбающийся Иосиф.

   - Через десять минут поднимаемся, - предупредил он вопрос оперативника. - Устал?

    - Есть немного, - потёр тот свои глаза.

    - На, выпей.

 Иосиф протянул ему фляжку из нержавеющей стали. Овечкин отвинтил крышку и принюхался. Коньяк и судя по запаху неплохой.

 - Спасибо, но на службе не пью, - завинтил он крышку.

 - Да ладно, по глоточку!

 - Не могу поступиться принципами, - вспомнилась полузабытая фраза тридцатилетней давности .

   - Ну, как знаешь, - Иосиф убрал фляжку в карман куртки.

   - А сам, чего не пьёшь?

   Обиженное выражение появилось на смуглом лице.

   - Я тебе, что, алкаш?

   - Алкаши такой хороший коньяк не пьют.

    - Но зато пьют в одиночку.

    - Давай, сделай глоток, потом и я приложусь символически.

    Иосиф взглянул в серые глаза оперативника и широко улыбнулся.

    - Ты же на службе не пьёшь?

    - Правильно, - улыбнулся в ответ Овечкин, - поэтому оставь себе, выпьешь с кем-нибудь позже. Гада этого взяли?

    - Взяли, взяли. Хочешь на него взглянуть?

    - И не только взглянуть, - серые глаза приобрели стальной блеск.

     - Ну, пошли.

     Глеб лежал в углу пустой комнаты, прямо на холодных плитах.

     - Он, что, двухсотый?

     - Просто без сознания. Ого, - взглянул Иосиф на часы, - пора сделать ещё один укольчик нашему другу. Ну-ка, помоги!

   Он достал из кармана одноразовый шприц и какую-то капсулу. Ловко вскрыл её и наполнил прозрачной жидкостью. Овечкин присел на корточки и задрал бесчувственному Глебу рукав куртки.

   - Что за препарат? – спросил он.

   - Чтобы вёл себя хорошо.

    Оперативник вспомнил обгорелое тело своего товарища и взглянул в ненавистное лицо.      В этот момент Иосиф с улыбкой вогнал ему иглу в ямку под правым ухом.

   - Ты…

   Он даже не успел поднять голову, как мир перестал для него существовать.

    - Тяжёлый! – пожаловался Асраил, когда они тащили тело по полутёмным коридорам.

    - Физкультурой надо заниматься! А то сидишь здесь как крот!

    Тот поднял на Иосифа свои бесцветные глаза.

   - Я не сижу здесь как крот, - медленно выговорил он. – Я охраняю ворота по эту сторону.

   - Ладно, не заводись!

   Иосиф не отвёл глаз, что далось ему нелегко. Было в Асраиле что-то жуткое, даже потустороннее. Его глаза не были глазами человека.

   Они свернули налево, и здесь коридор шёл под наклоном, а через двадцать метров и вовсе начались ступени. Там внизу сгущалась тьма, но Асраил уверенно шёл вперёд. Иосифу стало не по себе, и он включил карманный фонарик.

   Ступени кончились, и они бросили тело на каменистый пол. Это уже была скальная порода, которую можно встретить лишь в глубоких пещерах.

   - Далеко ещё?

   - Почти пришли, - отвечал привратник, берясь за воротник куртки мёртвого оперативника. Оба уставшие, они уже волокли тело.

   - Здесь.

 Иосиф направил луч фонарика и увидел в полу круглую дыру, около метра диаметром.

   - Что это? – шёпотом спросил он.

   - Это и есть ворота, которые я охраняю.

   - А там, внизу, что? – он подошёл к дыре и посветил вниз.

    Свет фонаря уткнулся в густую тьму.

   - Преисподняя, - раздался спокойный голос Асраила.

   Иосиф почувствовал внутри себя могильный холод, когда привратник подтащил тело к краю ямы и сбросил вниз. С полминуты оба прислушивались, но так и не услышали звука падающего тела.