Убей, когда сможешь - Андраш Тотис

— Говорят, из всей группы у вас самые лучшие результаты, — сказала, опустив глаза, девушка с заячьими зубками.

— Да? — О, в данном случае великолепное неопределенное «говорят» могло означать только комиссара! — Не знаю даже.

Он сделал попытку поскромничать, но сам чувствовал, что это ему не идет.

— Оставьте, — сказала Зайка. — Вы ведь видели статистические данные.

— Нет. Какие данные?

Они посмотрели на него с легким неодобрением. Статистические данные составлялись ими сверхурочно по материалам закрытых досье. Руководители отделов — в частности, Корентэн — обещали женщинам, что ознакомят с ними своих сотрудников. Альберу смутно припомнилось, что как‑то и перед ним положили толстую пачку бумаг. Донесения, исписанные цифрами, заполненные таблицами, его не интересовали. Он понятия не имел, к чему они относятся, но вот теперь выяснилось, что он в кратчайшие сроки успешно закрыл наибольшее количество дел. Почему ему не сказали?

— Как у вас это получается? — Спросила Зайка. Фигура у нее была куда лучше, чем Альбер предполагал раньше, и длинный халат, казалось, специально на нее сшит. Господи, неужели она все перескажет Корентэну?

— Не знаю. — Он снова разыгрывал скромность. — Наверное, мне просто везет. Удается ткнуть пальцем в небо, а попасть в точку.

— Все двадцать лет? — спросила девушка. — Столько лет и всегда везет?

Альбер пожал плечами. Он понятия не имел, почему добивается успеха. Может, потому, что любит свою работу?

— Мне кажется, вы только притворяетесь ленивым. Вам почему‑то доставляет радость, когда люди думают, будто вы ничего не делаете. А вы работаете. Скажите, почему вы стыдитесь того, что хорошо работаете?

«Они говорят обо мне, когда бывают вместе, — поразился Альбер. — То есть, о нас. Могу себе представить! Стареющий Корентэн с этой пылкой девушкой с заячьими зубками… приходится развлекать ее какими‑нибудь россказнями, когда они не…»

Он смущенно перелистывал лежавшую на столе кипу бумаг. Двадцатидвухлетняя девушка нанялась в танцовщицы. Отправилась в турне на Ближний Восток, откуда не вернулась. Между прочим, агент, ее нанявший, тоже не вернулся. Восемнадцатилетняя девушка поехала на соревнования в провинцию. Села в поезд, но никто не видел, как она прибыла. Альбер посмотрел на фотографию. У девушки было прекрасное лицо и густые черные волосы. Занималась художественной гимнастикой. Альбер вздохнул. Школьница исчезла по дороге из школы домой. Он хотел перевернуть бумагу, но случайно глянул на сноску внизу листа. Родители не беспокоились, думали, она на тренировке.

— Много среди них спортсменок? — спросил Альбер. Женщины переглянулись.

— Не знаем. Но если вы минутку подождете…

Он ждал. Минутка оказалась долгой, потому что в графу о роде занятий включали только профессию, дающую заработок, но в конце концов выяснилось, что многие пропавшие девушки — школьницы, служащие, продавщицы — были еще и спортсменками.

— Это важно? — спросила Зайка. Альбер развел руками.

— Понятия не имею. Вероятно, мне снова повезло…

Девушка рассмеялась, и Альбер вышел в коридор, унося с собой воспоминания о ее здоровом смехе. Повезло? Или у него возникли более дикие ассоциации, чем у остальных? Он слишком усложняет дело? Или нашел новый след? Это еще не известно, но в том, что он не успокоится, пока не поговорит с кем‑нибудь из занимавшихся делами исчезнувших девушек, Лелак уверен. На секунду он приостановился, задумался. Вздрогнул, когда его ударили по плечу. Перед ним стоял плотный человек средних лет с морщинистым лицом. Альбер знал его в лицо, это был один из коллег, они здоровались, но еще никогда не беседовали в коридоре.

— Слышал, ты вел себя классно, — мужчина хлопнул его по плечу. — Хорошо, друг, нам надо держаться вместе!

И ушел прежде, чем Альбер сообразил, о чем он говорит.

Проверка. Подозреваемый, убитый при допросе. Случайно умерший подозреваемый. Альбер хорошо знал тех двух полицейских, которые вели тогда допрос, знал, что обоих отстранили от работы, приказав, чтобы ноги их не было в здании управления. Неужто он в самом деле классно себя вел? Одновременно Альбер ощутил и стыд, и гордость. Он чувствовал свою принадлежность к полицейскому корпусу. За него вступились бы тоже. Он покачал головой. Ему очень хотелось, чтобы проверка доказала невиновность коллег.

— Где Лелак?

Корентэн, расставив ноги, стоял в дверях, словно желая забодать всех находившихся в комнате. Буасси с быстротой молнии спрятал иллюстрированную газету.

— Не знаю, мосье. Где‑то здесь… поискать его?

— Нет.

Комиссар захлопнул дверь. Он злился на себя за то, что показал свой гнев. Очевидно, ему следует уйти на пенсию, уступить место Бришо, который ждет не дождется этой возможности. У него‑то нервы пока выдерживают. Он любит Альбера и хочет его защитить. Но что делать, если столько людей на него набросилось? Комиссия, расследующая несчастный случай, обратилась с жалобой, что он намеренно препятствует выяснению истины. Откуда‑то узнали, что та женщина подала на него жалобу. Бог знает откуда… Только этого не хватало! Они убеждены, что группа Корентэна — сборище зверей‑садистов, а Лелак один из главных заправил. Лелак, самое безобиднейшее существо, с которым только комиссар встречался за всю свою карьеру!

Корентэн уже много раз самыми разнообразными способами помогал своему сотруднику. Ор раздобыл мастера, когда Альбер захотел сам установить у себя дома котел, но ему не удалось. С наступлением осени они остались без отопления и горячей воды, и Марта угрожала разводом. Он велел отремонтировать в гараже полиции машину Альбера, которую тот разобрал на мелкие детали, но собрать обратно не сумел. Раза четыре он подтверждал жене Лелака, что ее муж по его, комиссара, указанию покупал ту либо иную книгу: о подготовке отрядов особого назначения, о тайнописи, об изготовлении ядов, об искусстве метания ножей. Марта, конечно, ни единому слову Корентэна не верила, но все же делала вид, будто удовлетворена его сказками. Он, Корентэн, раздобыл Лелаку разрешение на десятизарядный браунинг, когда ему втемяшилось в голову, будто служебное оружие недостаточно хорошо для него. Он терпел весьма своеобразные методы Альбера, ибо они были успешны. Если бы все его сыщики были такими, как Лелак, он сошел бы с ума, подал в отставку или всех их вышвырнул прочь. Но с одним до сих пор он кое‑как справлялся. До сих пор.

Бришо, разумеется, разговаривает по телефону. В толстый стенографический блокнот с молниеносной быстротой заносит какие‑то каракули. Телефон, правда, присоединен к магнитофону, но если Бришо чему научится, то уж обязательно хочет свои знания и умения применить на практике.

«Надо отстранить и Альбера, пока длится проверка, — размышлял Корентэн. — Но кто будет работать вместо него? И как он оправдается? Если начнет защищаться, он погиб. Нет оправдания тому, что он поднял оружие на не виновного ни в чем человека, да к тому же женщину, и нельзя оправдать то, что он дерзко дал отпор проверочной комиссии. Оправдания нет, если только два этих дела не исчезнут в волнах успеха. Альбер обязан найти убийцу Фанфарона! Он должен узнать, что скрывается за кулисами событий, какова подоплека всего, должен разоблачить злодеев и обеспечить отделу хорошую прессу».

Но как это сделать, если его отстранят от работы?

Бришо наконец положил трубку, захлопнул блокнот и вынул сигарету.

— Я проверил эту историю с Министерством спорта.

Корентэн слегка удивился. Он успел обо всем забыть.

— В списке спонсоров состязаний по вольной борьбе фигурирует некий мосье Де Прюнье. По адресу, который он дал, находится кинотеатр. Номер телефона принадлежит Министерству спорта. — Он улыбнулся, ехидно, безжалостно. — До сих пор все могло быть случайным. Возможно, министерство не имеет никакого отношения к мосье Де Прюнье. Конечно, в этом случае они вряд ли звонили бы комиссару, руководителю отдела по расследованию убийств, из‑за того, что какой‑то нахальный сыщик интересовался по телефону этим мосье.

Бришо надел очки и раскрыл блокнот. Корентэн прекрасно знал: сделано это для придания веса своим словам, а вовсе не потому, что он не помнит наизусть той информации, которую сейчас доведет до сведения комиссара.

— Данный номер принадлежит мосье Леблану. Он заместитель министра. Верный друг депутата Сантелли.

Корентэн не спросил, как Бришо это узнал. У его сотрудника повсюду находились знакомые. Комиссару иногда представлялось, будто целая армия молодых, энергичных Бришо заполнила общественные учреждения и, сидя там, во второй линии, ожидает момента, когда сможет внезапно захватить власть.

— Того самого депутата, который звонил и сказал, что, по его мнению, убийство Фанфарона не имеет никакого отношения к соревнованиям, — сказал Бришо задумчиво. И с тонкой улыбкой продолжил: — Мосье Де Прюнье, естественно, там не работает. Но мне случайно стало известно, что девичья фамилия жены Леблана — Де Прюнье.