Связанная василиском - Эми Райт

я задаюсь вопросом, не загоняла ли я чувства куда-то под поверхность, и они каким-то образом умножились.

— Нам пришлось съехать из ее дома. Мне и Мисси, — объясняю я, как будто Эрсерро может подумать, что я говорю о бабушкином призраке или что-то в этом роде. — Я не могла позволить себе платить аренду без бабушкиной пенсии. У нее были небольшие накопления, но того, что она оставила мне, тоже не хватало.

Его рот плотно сжимается, губы становятся тоньше, когда он сжимает их вместе.

— Но ее вещи, накопленные за годы… После ее смерти я не смогла перебрать их. Каждая напоминала мне о чем-то, что я любила. О чем-то, чего мне не хватало. Мне пришлось переехать, но в моей новой квартире не хватило места для всего, и я не смогла забрать бабушкины вещи с собой. Поэтому я разложила все это по коробкам и сдала на хранение. Я сказала себе, что использую деньги, которые она оставила мне, чтобы выиграть немного времени, пока я не наберусь смелости… — я замолкаю, не в силах продолжать.

Хвост Эрсерро скользит по моей лодыжке, и я нахожу это странно успокаивающим.

Я делаю глубокий вдох.

— А теперь…

Он кивает.

— Они все еще там, ждут, когда их разберут.

Я киваю.

— Да. И у меня должны были быть деньги в этом месяце, вот только… — я отвожу взгляд, хотя и не вижу его глаз. — Только я их потратила.

— На что? — он хмурится.

Я прикусываю губу.

— Одежда. Туфли. Сумки. Это может оказаться небольшой проблемой, — я морщусь. Это всегда был мой способ справиться со стрессом. Я покупаю вещи. Вещи хранят счастливые воспоминания. И если что-то одно не сработает, то, возможно, множество вещей подарят достаточно счастливых воспоминаний.

— Ах, — Эрсерро вздыхает. — Жаль, что ты не сказала мне раньше. Я, конечно, могу выиграть тебе время. Столько, сколько тебе нужно, но я думаю, тебе следует подумать о другом подходе.

— Ты имеешь в виду…?

— Перебрать вещи. Да. Именно это.

Наступает долгая пауза. Я помню холодный подвал и статую того, кого он любил и потерял. Не просто статую, а тело, я полагаю.

Если он может смириться с этим, я могу смириться с несколькими изъеденными молью вещами.

Я очень, очень надеюсь, что до них не добралась моль.

— Ты прав. Я должна это сделать. Могу я попросить тебя кое о чем?

— Все, что угодно.

— Пойдешь со мной? Я не справлюсь одна.

— Конечно.

Сначала я чувствую запах. Он сладкий и цветочный, как духи, которые она раньше носила, смешанный с пыльным, затхлым ароматом, который ей не свойственен. Я замираю в дверном проеме. Если я пойду дальше, закрепятся ли воспоминания о ее бедном, увядшем лице? Заменят ли они в итоге те мелькающие образы, которые иногда всплывают в памяти, — молодой, счастливой, улыбающейся бабушки?

Делая глубокий вдох, я вбираю в себя ее запах, и образы, которые предстают перед моим мысленным взором, оказываются хорошими.

Эрсерро нежно кладет руку мне на поясницу.

— Ты в порядке?

Я расслабляю плечи.

— Да.

Я захожу в хранилище. Здесь как раз достаточно места, чтобы Эрсерро мог протиснуться позади меня, но ему приходится стоять, прижимаясь ко мне, чтобы поместиться.

Я не возражаю против этого.

— С чего нам начать? — спрашивает он меня.

Я оглядываюсь. Коробки неаккуратно сложены шаткими стопками у дальней стены. Ближе к двери стопки ниже, а вещи брошены сверху, так как я перестала справляться с эмоциями и стала меньше заботиться о порядке.

Я наклоняюсь, чтобы поднять старую шубу, подношу ее к лицу. Мех мягкий и щекочет кожу.

Я всегда боялась ее носить, но не могла заставить себя избавиться от нее.

— Думаю, мне нужно посмотреть, от чего я могу избавиться.

Он целует меня в макушку.

— Почему бы тебе не передавать мне те вещи, которые ты решишь выбросить?

— Спасибо тебе.

Мы работаем остаток утра, пока у меня в животе не начинает урчать. Когда он издает особенно громкий звук, Эрсерро останавливает меня.

— Давай сделаем перерыв. Тебе нужно поесть.

Я качаю головой.

— Все хорошо, — я указываю на коробки с тем, что я уже отправила на выброс. Передо мной только одна маленькая коробочка с вещами, настолько сентиментальными, что я решила оставить их себе. И я перебрала больше половины вещей.

— Тогда позволь мне сходить и принести тебе что-нибудь перекусить.

Я прикусываю губу. Было так хорошо, что он рядом, и можно было опереться на него, когда становилось тяжело, но теперь, когда я начала, все оказалось не так плохо, как я думала. Я киваю.

— Спасибо. Я бы никогда не справился с этим без тебя.

Его рука на моем затылке притягивает меня ближе для мягкого поцелуя в лоб.

— Справилась. Но я рад, что смог быть здесь и помочь.

Он уходит, пообещав быстро вернуться, и я кладу старую подушку перед новой коробкой, опускаясь на колени, чтобы продолжить.

18

Эрсерро

Мои мысли полны Тэмсин, когда я иду по улице в человеческом обличье, чтобы купить нам что-нибудь поесть. Я все еще пахну ею после прошлой ночи, и этот факт приносит мне такое удовлетворение, и уверен, на моих губах застыла нелепая улыбка.

Ее насыщенный аромат — лишь малая часть ее совершенства. Как ей удается так часто проникать за мои стены?

Я выбираю несколько сомнительного вида сэндвичей в кафе на углу, больше заботясь о том, чтобы побыстрее вернуться к ней, чем о качестве еды. Я все равно сомневаюсь, что она это заметит.

Если бы я был более предусмотрителен, я бы попросил Мэтью собрать нам ланч, но я отпустил его до вечера, так как мы были заняты.

Я улыбаюсь и заглядываю в небольшой склад, уже предвкушая простое удовольствие, которое приносит мне ее красота, даже приглушенная очками.

Я останавливаюсь и хмурюсь.

Она сидит на одной из трех последних коробок, обхватив голову руками, плечи опущены и трясутся.

Я бросаю пакет с бутербродами на пол и немедленно подхожу к ней.

— Что случилось, цветочек?

Вместо ответа она протягивает мне смятую самодельную открытку. Я осторожно беру ее. Открытка розовая, с вырезанными цветами в каждом углу и лентой, вклеенной в рамку. На лицевой стороне написано «Для очень особенного пятилетнего ребенка».

Я открываю открытку и нахожу фотографию очаровательной маленькой девочки с ярко-рыжими волосами и огромной беззубой улыбкой — юная Тэмсин. Она в объятиях ухмыляющейся пожилой леди с тонкими седыми волосами и такой