Опекун безумца - Василий Веденеев

– Как он выглядел? – перебил Сарджент.

Лэнд с готовностью описал Майера, и у Брюса заломило в затылке. Особняк, в котором жил Лэнд, изображая Кэлвина, был нашпигован охранниками, заправлял всем дворецкий Нелсон. Люди приезжали и уезжали, вместо них появлялись другие. Все загадочно и… обыденно. Тогда, когда в гольф-клубе Лэнд – Кэлвин забежал за угол здания и прогремел выстрел, на глазах Лэнда убили мужчину и подтащили к багажнику, а Лэнда уже увозил автомобиль, мчавшийся на бешеной скорости. Они сделали подмену, все разыграли как по нотам, чтобы Сарджент подтвердил: Гордон Кэлвин покончил с собой. Убитый был одет точь-в-точь как Лэнд в тот день…

Лэнд клялся, что не подозревал, чем все кончится: если б он знал… тогда, конечно, ни за какие деньги… Но кто мог подозревать?…

Сарджент видел, что Лэнд лжет, а если и нет, какое это теперь имело значение? Брюса обвели вокруг пальца, все рассчитали до мелочей; в тот день Брюс никак не мог добежать до угла здания. Они знали, что у него нелады с дыхалкой. Он не сомневался, что тренаж проходил с секундомером и каждый шаг не единожды проверялся.

– Почему убили Кэлвина?

Лэнд пожал плечами и еще на шаг отступил подальше от ванны…

Машины группы слежения методично обшаривали Сатанинское подворье, мощные фары прочесывали улицу за улицей, стараясь обнаружить автомобиль Лэнда и бегущие от него свежие следы. Снегопад прекратился так же внезапно, как начался.

Машину Лэнда увидели сразу трое, она серела за сараем из жести, вокруг уходили во мглу четыре пустых многоквартирных дома. Нечто, похожее на припорошенную цепочку следов, виделось в белизне сверкающего снега, и старший группы решил начать с дома, окна нижнего этажа которого, наглухо заколоченные фанерой, уныло бежали по фасаду. Двое пошли по заметенной стежке и сразу же, в подъезде, наткнулись на мокрые следы, ведущие вверх по лестнице. Ботинки Лэнда будто нарочно впитывали грязь и метили каждый его шаг.

Через минуту все столпились во втором от торца подъезде, если смотреть с улицы. Кто-то должен был подниматься первым, но каждый знал, что Сарджент стреляет без промаха.

…Брюс спрятал револьвер. Сейчас Лэнд корчился от страха больше, чем вначале, когда Сарджент подвел его к ванне с кислотой. Когда Сарджент упрятал револьвер, Лэнд растерялся вконец.

– Вы уходите?

Брюс застыл на пороге туалетной комнаты в двух шагах от пролома, прикрытого фанерными дверцами стенного шкафа.

– Вы мне понравились тогда, – Сарджент надел шляпу, – не вы, а тот, кого вы изображали. Этот Гордон Кэлвин неплохой малый… был…

На шаги в коридоре, едва слышные, Лэнд не обратил внимания; Сарджент выхватил револьвер и бросился к пролому. Лэнд слышал, как выбивают дверь – невообразимый грохот. Он прижался к стене и молил бога, чтобы этот кошмар скорее кончился.

В ванную ворвались люди Майера. Брюс выиграл не более пяти минут, а может, и меньше.

Оранжевый жук такси бесшумно выполз из-за поворота. Мисс Фаулз сразу приметила машины с включенными фарами. Редкие снежинки медленно пересекали толстые лучи, льющиеся из-под капотов. Она попросила водителя сдать назад, он охотно согласился, не оборачиваясь, взял деньги и убрался, как только каблуки мисс Фаулз утонули в снегу. Дайна шла медленно, прижимаясь к темным фасадам, она понимала: Сарджент рядом, и вокруг машины людей, которые приехали за ним; помочь Брюсу она ничем не могла, но шла вперед медленно, напряженно соображая, можно ли предпринять хоть что-то… Ей было страшно, и страх – хоть какой-то прок – вытеснил холод; Дайна куталась в ненадежный жакет и с каждым шагом старалась разобраться, что же происходит впереди.

Человек за рулем «ровера», похоже, дремал, и его простецкое лицо никак не свидетельствовало об опасности. Мисс Фаулз нагнулась, подобрала железяку с зазубринами и усмехнулась ещё раньше, чем успела распрямиться: она понимала, как смешна, но готова была совершать любые глупости, лишь бы подавить страх и найти способ помочь Брюсу.

Дайна юркнула в арку, решив обогнуть дом, в фасад которого упирался свет фар, со двора; она два раза падала, цепляясь за ощетинившиеся занозами доски и быстро поднимаясь.

Впереди между ящиками мусора пряталась машина. Брюс не говорил ей, что арендовал автомобиль. Дайна, в отличие от многих женщин, недурно разбиралась в машинах: перед ней стоял «додж», она помнила, что Сарджент всегда хвалил эти машины. Ярдах в пятнадцати от заметенного «доджа», привалившись к багажнику зализанного «понтиака», курил мужчина в черном длинном пальто с поднятым воротником.

Сарджент бежал по коридорам. Он не раз обследовал их, отхронометрировав каждое движение, знал, что его ожидает за любым поворотом, и понимал, как нелегко преследователям, плутающим в гулкой темноте впервые. Он остановился. Тишина.

Сейчас они наверняка решают, броситься ли наверх, на крышу, или прочесывать здание слоями, поэтажно. Знают, что Сарджент бегает с трудом и начинает быстро задыхаться – Майер при инструктаже не мог упустить такие детали. Значит, они догадывались, что лезть наверх ему нелегко, и, предполагая, что они подумают так, Сарджент непременно полезет именно туда. Брюс по маленькой играл в покер с патрульными и знал цену блефу.

Он сбежал вниз, по коридору второго этажа выскочил на наружную галерею, тянувшуюся вдоль фасада над пустым двором, устремился к торцу, к мусорным ящикам, за которыми оставил «додж»; пробежав по зыбким полосам металла, влажным от стаявшего снега, прижался к сырым кирпичам. Брюс знал, что звук выстрела в ночи, отраженный стенами домов, вряд ли обнаружит его: пусть не бегут, очертя голову, пусть боятся сделать –. каждый шаг и крадутся с опаской… Он вжался в стену так, что ощутил лопатками цементные швы кладки, поднял револьвер вверх и… выстрелил. Всполошилось эхо, заметалось по темному двору, запрыгало по болтающимся балконам, заскакало по пожарным лестницам.

Человек у багажника нервно отшвырнул сигарету и сплюнул. Водитель «ровера» вздрогнул, и машина поползла к подъезду, будто вынюхивая тупым рылом: откуда прогремел выстрел?

Сарджент убегал, спасался, и для него прошли считанные минуты. Эдвин Лэнд по-прежнему корчился у края ванны, не зная, что с ним сделают люди Майера, и для него прошла вечность.

– Я ничего не сказал, – щурясь от света сильных фонарей, заученно повторял Лэнд. – Я… ничего… не…

Шпик протянул руку к ванне. Эдвин сдавленно вскрикнул и выдал себя предостерегающим жестом:

– Осторожно, там кислота!

Шпик нагнулся, дотронулся до жижи, понюхав палец, ухмыльнулся напарнику, показывая на Лэнда:

– Болван! Обезумел от страха. Обыкновенная мыльная вода.