Пробуждение - Иар Эльтеррус

— Стоять! — заставил его замереть грубый голос, внезапно раздавшийся из росших у обочины кустов.

На дорогу выехали три всадника на ульхасах. Они были закутаны в одинаковые серые с серебристой оторочкой теплые плащи с незнакомым гербом на груди и все увешаны оружием. Выглядели усталыми и замерзшими, видимо, немало времени провели здесь.

— Королевский патруль! — пролаял выехавший вперед воин. — Сержант Шекем. Кто таков?

— Добрый день, уважаемые воины! — тут же низко поклонился юноша, на собственном опыте знающий, что с представителями власти лучше не спорить, чревато неприятностями. — Я Кенрик Валльхайм из Ронгедорма. Вот моя подорожная, право на пребывание в королевстве получено согласно закону.

— Валльхайм?! — обрадовано переглянулись всадники. — Не брешешь?

— Н-е-е-е-т… — Кенрику почему-то стало страшно.

— Попался, гнида! — выплюнул левый всадник.

Все трое направили арбалеты в сторону юноши.

— Только шевельнись, парень, — предупредил сержант. — Болтами нашпигуем! Скажи спасибо, что нам приказали доставить тебя живым, я бы тебя за наших ребят на месте кончил…

— А ведь за мертвого столько же заплатят, — заметил правый всадник. — И возни никакой…

— Но за что?!. - ошарашенно выдохнул Кенрик. — Я же ничего плохого не сделал!

— А почему тогда пять полков с места сорвали, чтобы только тебя найти? — недоверчиво поинтересовался сержант. — Мы тут две декады ошиваемся, больше сотни потерь только в нашем полку. И все из-за тебя, гаденыш! Короче, у меня приказ. Доставить живым или мертвым, понял?

— Шекем, ну давай кончим его, а? — попросил левый всадник. — Моего кровного брата вчера зорхайн задрал. Из-за него! Давай, а?

— А коли узнают? — покосился на него тот.

— Кто узнает? Мы, что ли, заложим? Своих? Ты чего, с дуба рухнул? А деньги те же…

— Точно не заложите? — спросил сержант, глядя на побелевшего Кенрика с радостным предвкушением.

— Да ни за что! — заверили воины.

— Тогда ладно, — довольно осклабился Шекем, снова поднимая опущенный было арбалет. — Извини, парень. Помолись, что ли, перед смертью…

В этот момент ощутивший, что происходит что-то плохое, котенок высунул голову из-за пазухи юноши, увидел всадников и утробно, низко, угрожающе зарычал на них. От этого рыка Кенрик заледенел, он и не представлял, что малыш способен так страшно рычать.

— Эт-т-то у тебя чего?.. — отшатнулся сержант. — Братцы, это ж карайн! Двухвостый! Темного Прохвоста тебе за шиворот! Ты его откудова взял?!

— В лесу нашел, — мрачно буркнул юноша, со страхом глядя на направленные на него арбалеты. Неужели он сейчас умрет? Да за что?! Ничего же плохого никому не сделал! — Возле мертвой мамки…

— Он тебя кусал? — в глазах Шекема загорелась алчность.

— Кусал…

— Беранисов выкормыш! — зло выругался сержант. — Жаль.

— Я тоже губу было раскатал… — вздохнул один из воинов. — Эх-х-х…

— Молись, парень, — взгляд Шекема заледенел.

Что, и все? Вот так вот просто? Ни за что? Боги, помилуйте! Кенрик с ужасом смотрел на воинов и понимал, что сейчас его убьют. Арбалет в руках сержанта дернулся, и юноша в ужасе рухнул на землю. А в дерево, перед которым он стоял, вонзился арбалетный болт.

Жуткий рык, наполненный бешеной яростью, внезапно раздавшийся из кустов, заставил ульхасов заплясать на месте, а затем и зареветь от страха. Мелькнула какая-то черная тень, и сержант Шекем мгновенно оказался разорван надвое. А через несколько мгновений та же судьба постигла и остальных двух воинов. Они просто не успели ничего сделать, даже не поняли что происходит, как были уже мертвы.

Не сразу до Кенрика дошло, что это сделал кот. Расправившись с людьми, огромный зверь не спеша перегрыз глотки попытавшимся удрать ульхасам, а затем сел и принялся тщательно вылизываться. При взгляде на кровавые ошметки, оставшиеся от только что еще живых людей, юношу вырвало. И лишь затем он осознал весь ужас своего положения. Ведь это убийство повесят на него! Теперь он вне закона в Игмалионе! Кенрик сел под деревом и просто расплакался. Все погибло. Хотя… если бы кот не убил воинов, то они убили бы самого юношу.

Но что теперь делать? Скрываться? Другого выхода, похоже, нет. Только как? Он же не знает этой страны! Не знает, как и чем здесь живут люди! На любой мелочи проколется! Трое, ну почему так?! Почему?!

Отчаяние нарастало, захлестывало, не давало дышать, в горле возник горячий комок, который никак не получалось сглотнуть. Обида, бесконечная обида застлала душу. А затем что-то вдруг произошло, что-то изменилось в самом Кенрике, и в нем осталась только ледяная, горящая холодным огнем ярость. Откуда-то появились несогласие с судьбой, отказ принять ее и готовность идти до конца. Какая-то часть сознания юноши удивлялась этим изменениям, но как-то отстраненно.

Внимательно глядевший на него кот вдруг довольно осклабился и подошел ближе, явно приглашая к общению. Кенрик некоторое время задумчиво смотрел на него, затем тоже улыбнулся и уставился зверю в глаза.

«Подожди меня здесь, — раздался в голове уже знакомый мысленный голос. — Невдалеке есть еще враги. Я убью их, после чего отвезу тебя к тому, кто поможет».

«Я же теперь вне закона… — с тоской ответил Кенрик. — Кто станет помогать такому?..»

«Увидишь».

Кот отступил на шаг и одним прыжком скрылся в кустах. Юноша, избегая смотреть на мертвых воинов, обошел кустарник и присел на траву под раскидистым деревом — соседство с трупами не слишком приятно, да и падальщики набежать могут. С шакалом он еще справится, а вот с кем покрупнее — вряд ли. Гнев продолжал заполнять душу, колыхался тяжелыми, холодными волнами. Странное, совсем несвойственное Кенрику состояние, однако оно было. Мышление стало четким, логичным — юноша провел анализ случившегося с ним за последние три декады и четко понял, что все это неспроста. Он, похоже, каким-то образом угодил в игры местной тайной стражи, ничем иным объяснить слова сержанта нельзя. Наверное, тот допросчик был именно из этой организации, Кенрик чем-то вызвал его подозрения, а затем сошел с дороги, не появился своевременно в Дарлайне, и эти подозрения усугубились.

Невдалеке внезапно раздались чьи-то отчаянные крики, затем утробное рычание кота, и все стихло. Похоже, тот сейчас методично уничтожает все патрули поблизости. Кенрику стало жаль погибших воинов, но не слишком сильно — трудно жалеть тех, кто ни с того, ни с сего жаждет тебя убить. Конечно, они всего лишь выполняют приказ, но юноша хотел жить и позволить себя убить просто потому, что кто-то захотел его смерти, не собирался. Поэтому только обхватил руками голову, закрыв уши, чтобы не слышать криков умирающих. Однако их больше не было.