Пробуждение - Иар Эльтеррус

Ведь и в самом деле, что им нужно? Нищеты и нужды в Игмалионе нет, даже самый последний фермер живет относительно богато. Налоги невысокие, возможности повысить свой социальный статус тоже имеются — за особые заслуги порой даже дворянством награждают и земли выделяют. Живи и радуйся. Нет же! Заговор за заговором, то одна, то другая аристократическая клика пытается своего добиться. Власти им хочется! Пусть хоть в одной провинции, но абсолютной.

Герцог сжал зубы. Не выйдет у вас ничего, господа! Пока он жив — не выйдет! Высшим зорхайнам нужна единая, богатая и сильная страна, они не позволят раздергать королевство на мелкие, слабые, ничтожные странишки. И виноваты во всем аристократы — простые люди живут своей жизнью, благодаря короля за то, что тот почти не вмешивается в их жизнь. Уплати десятину налога — и делай, что хочешь, только законов не нарушай. Мало кто решается нарушать их, а с преступниками второй аррал разбирается своими способами.

Вспомнив, что творилось в Игмалионе раньше, Фарн зло оскалился. Существовали гильдии воров, наемных убийц, нищих. Где теперь те гильдии? Нет их. Как и всех в них состоявших. Тихо и жестоко перерезали. Нынче даже воров почти не осталось, у полиции почти нет работы — разве что драчунов разнимать или оградить женщину от насилия со стороны перепившегося мужа. И это — его, Мертвого Герцога, заслуга!

За размышлениями Фарн и не заметил, как карета добралась до Антрайна. Въехав в широко распахнутые ворота, она долго крутилась по узким улочкам кампуса, прежде чем остановиться у дверей резиденции ректора. Выйдя, герцог окинул взглядом высокую башню из того же красного камня, из которого были выстроены все, кроме королевского дворца, здания в городе. Интересно, почему маги так обожают высокие башни? Любой разбогатевший тут же возводит себе вот такое уродство.

— Вас ждут, ваше сиятельство, — с поклоном сообщил дожидающийся у двери молодой маг в черной мантии.

Герцог раздраженно поморщился — он уже не в первый раз бывал здесь, знал, что ректор обычно принимает гостей на самой верхотуре. Значит, придется подниматься на двадцать этажей по узкой спиральной лестнице. Ничего приятного! Однако делать было нечего, и он со вздохом вошел. Подъем отобрал много сил, перед дверью кабинета ректора Фарн ненадолго остановился отдышаться, не желая, чтобы его видели в таком состоянии. Эта сволочь старая, видимо, таким образом издевается над посетителями.

— Добрый день, господин ректор, — сказал герцог, войдя.

Кабинет удивлял своей дикой архитектурой — он имел форму четырехконечной звезды. Стол ректора стоял посредине, а в лучах звезды располагались разные диковинки, от черепа древнего ящера до светящихся в темноте синих кристаллов.

— Рад видеть, ваше сиятельство! — с фальшивой улыбкой встал навстречу гостю Ирет ло'Пайни, уже больше пятидесяти лет возглавляющий Академию Визуальной Магии, в просторечии именуемую Антрайном.

Он казался добрым дедушкой: широкое, постоянно улыбающееся, щекастое и морщинистое круглое лицо, нос картошкой, лучащиеся добродушием и веселой иронией карие глаза, мелкие кудряшки седых волос вокруг лысины, тучная фигура, скрытая складками нелепой мантии. Вот только враги этого «доброго дедушки» долго на белом свете не задерживались — архимаг жалости не ведал. А то и вообще не знал, что это такое и с чем ее едят.

— Я тоже рад вас видеть, — наклонил голову герцог. — Нам есть что обсудить.

— Полностью согласен, — по-змеиному усмехнулся ректор.

— Позволите присесть?

— Конечно!

Ло'Пайни указал на кресло напротив. Герцог с подозрением уставился на него, вспомнив прошлый визит, во время которого это кресло вдруг превратилось в воду. Фарн тогда весь вымок и имел тот еще вид. Ректор долго извинялся, но было видно, что он внутренне смеется.

— Только попрошу без ваших идиотских шуточек! — буркнул герцог, с опаской садясь.

— Как можно! — снова усмехнулся ректор. — Это была случайность!

— Знаю я ваши случайности! — перекосило Фарна, однако он усилием воли взял себя в руки. — Послушайте, нам давно пора поговорить откровенно. В какой-то мере. Насколько я знаю, вы тоже не заинтересованы в распаде королевства.

— Не заинтересован, — подтвердил ло'Пайни. — Но от вашей или моей заинтересованности мало что зависит. Слишком большие силы сдвинулись с места. Не уверен, что мы сумеем их остановить.

— Не скажите, — возразил герцог. — Да и какие силы вы имеете в виду?

— Я поделюсь с вами своими выводами, — резко помрачнел ректор. — Прошу держать их в тайне, этой информацией владею только я и еще двое доверенных людей. Магов, естественно.

— Вот как? — насторожился Фарн. — Говорите. Даю слово, что не использую сказанное против вас. Однако если смогу что-то изменить, то буду обязан это сделать.

— И можете рассчитывать в этом на мою помощь, — кивнул ло'Пайни. — От и до. Но я не уверен, что мы сможем что-либо сделать, хотя все усилия, чтобы предотвратить тот исход, к которому ведут последние события, приложу. И еще одно…

— Что?

— Герцог, я в курсе того, кто вы на самом деле. С самого начала был в курсе, еще с тех пор, когда вы были простым гвардейцем. И очень рад, что высшие зорхайны решили не устраивать войну на уничтожение, а пошли на сотрудничество с людьми. Не нужно пытаться меня устранять, я вам не враг, хотя вы и думаете иначе.

Фарн безмолвно хватал ртом воздух, пытаясь как-то прийти в себя. Вот уж чего он не ждал, так этого признания. Знает! С самого начала знает! Да как же это?! И ничего не предпринял?.. Странно, очень странно. Или… Или он знает о зорхайнах нечто такое, о чем не имеет понятия сам герцог? Вполне возможно.

— Поймите, для меня неважно, что вы зорхайн, — в глазах ректора пряталась усталость. — Для меня важно то, что вы сделали для нашей страны. А сделали вы немало. Только это и имеет значение!

— Хорошо, пусть будет так, — герцог заставил себя несколько успокоиться. — Но попрошу объяснить ваше отношение к зорхайнам. Вы не считаете нас нечистью?

— Ни в коем разе, — отрицательно покачал головой ло'Пайни. — Так считают только малообразованные люди. Вы — иной биологический разумный вид. Да, размножаетесь вы странно с человеческой точки зрения, используя для этого людей. Но души у вас есть, да и память человека, ставшего зорхайном, никуда не девается. Правда, ваш вид паразитический, без людей зорхайны вымрут за одно поколение. Разве не так?

— Так, — вынужден был признать Фарн. — Хотя точно сказать не могу, почему-то ни одна из инициированных женщин так и не дожила до того, чтобы стать высшей. Женские особи более агрессивны в диком состоянии, поэтому чаще гибнут. А вдруг мы способны к размножению?