Телохранитель Генсека. Том 2 - Петр Алмазный

с угодливым выражением на лицах спешили отметиться, перехватить хотя бы мимолетный взгляд Генсека. От потока лести и славословий в адрес «несгибаемого борца за мир дорогого Леонида Ильича» сводило скулы. Самое печальное, что Леониду Ильичу это все начинало нравиться. Возраст что ли? Раньше он таким не был, насколько это помнил настоящий Медведев.

А на следующий день, двадцатого декабря, на Лубянке нас поздравляли с Днем чекиста. Выступил Андропов. Юрий Владимирович поздравил собравшихся, потом награждал орденами и медалями тех, кто отличился на службе.

Так вот праздник за праздником, торжество за торжеством, и дело подошло к Новому году. Я принес домой елку, установил в железной крестовине. Потом мы с девочками обложили основание ватой и приступили к украшению.

— Володя, доставай чемодан с игрушками! — распорядилась теща.

Она только пришла из магазина и тут же взяла руководство процессом в свои руки. Я принес из кладовки старенький чемоданчик, коричневый, в мелкую белую клетку. Ручка была сломана, вместо нее матерчатый ремень. Открыв его, Валентина Ивановна тут же сунула мне в руки гирлянду. Конечно, она не работала. Я нашел запасные лампочки и минут пятнадцать возился, меняя одну за другой, пока не загорелись разноцветные огоньки. Осторожно обмотал елку — снизу вверх, стараясь равномерно распределять лампочки на ветках.

Пока возился с гирляндой, дочки украшали зеленую красавицу игрушками.

— Эту повесь возле верхушки! — командовала теща. — Сверху нужны помельче шары. Танюша, те, что крупнее, вешай снизу. Леночка, ты бери игрушки на прищепках. Вот слоника на шаре сюда. А рыбака с золотой рыбкой прикрепи с противоположной стороны.

На детских лицах было написано предвкушение чуда. Еще бы, на Новый год столько радости!

Еще была елка и в школе.

Леночка решила быть Снежной королевой. Ей сшили платье из марли, накрахмалили и, чтобы юбка была пышной, гладили влажным. Потом нашивали большие бусины, разобрав для этого старую гирлянду из стеклянных бусин и трубочек. Я, завернув в кухонное полотенце несколько игрушек попроще, расколотил их молотком, превратив в разноцветную стеклянную крошку. И вырезал из картона корону. Потом мне доверили наклеивать на картон вату. А вот узоры из разноцветной стеклянной крошки Светлана уже делала сама, не доверяя мне такую «сложную» работу.

Танюша выбрала костюм лисички. Ее платьице из оранжевой фланели уже висело на вешалке. Пышный подол, на нем белый передник. Хвост сделали из лисьего воротника. Валентина Ивановна достала свое старое пальто и вздохнула:

— Все равно носить больше не буду. Света, неси лезвие! Володя, держи пальто, крепче. Я пороть буду.

Хвост получился шикарный, пушистый, длинный. Меха осталось еще на ушки, которые прикрепили на тонкий ободок из скрученной капроновой проволоки. Ободок очень просто застегивался, один конец спирали крепился за другой — и все. Его укоротили, чтобы был точно по размеру и не свалился во время праздника.

Кроме утренника в школе мы сходили на елку в Кремлевском дворце. Главная елка страны зажглась первый раз в семьдесят шестом году. Мои девочки были в восторге от праздника! На обратном пути не утерпели, прямо в машине открыли подарки.

— Смотри, у меня «Аленка»! — взвизгнула Леночка и сразу зашуршала фольгой.

— Надо поделиться, — попыталась остановить ее Таня, но куда там!

— В своем подарке найди шоколадку и делись на здоровье, а это моя! — отрезала Лена, жадничая.

На следующий день принесли подарки с работы — три бумажных пакета сладостей получил я, и три супруга. Теща сразу убрала их, предварительно выбрав яблоки и апельсины. Все правильно, в общей сложности получалось около десяти килограммов сладостей.

Тридцать первого декабря была смена Миши Солдатова. Я сдал смену и поспешил домой. Приехав, сразу достал из шкафа и поставил под елку два сладких подарка.

До обеда был на подхвате у Валентины Ивановны — чистил картошку, морковку и лук, бегал в магазин, нарезал и натирал овощи, взбивал крем в кухонном комбайне «Рассвет», с которым теща не могла справиться — боялась техники, предпочитая ручной труд. Хотя, на мой взгляд человека из двадцать первого века, место этому раритету разве что в музее.

Тридцать первого декабря короткий рабочий день. В три часа забрал Светлану с работы, отвез домой, а сам поехал в Заречье.

По сложивщейся за много лет традиции, Леонид Ильич поздравлял сотрудников своей охраны лично. На этот раз он вышел к нам по-простому, в домашней одежде: пуловере из серой шерсти и мягких коричневых брюках. Виктория Петровна и правнучка Галя вышли с ним.

— Ну, товарищи, я вас задерживать не буду, у вас всех свои семьи, свой Новый год. Идите готовиться, а от нас с Витей примите небольшие подарки. Спасибо за службу, вы для меня настоящая семья!

И он вручил подарки — каждому индивидуально. Пожимая руку, похлопывая по плечу, еще раз поздравляя. Мне вручил коробку с часами.

— Командирские, Володя, шестьдесят, что ли, функций, кроме того, что время показывают. Вот, Володя, тебе за… за все! — он махнул рукой и рассмеялся.

После того, как Брежнев ушел, меня отвел в сторону Рябенко.

— Сегодня отдыхай, завтра с утра на смену. Григорьев взял отгул. Впрочем, ты и сам знаешь. Смотри, сильно не расслабляйся.

— Обижаете, Александр Яковлевич. С Новым годом! — я пожал генералу руку и вышел.

В Кретово вернулся вечером, уже темнело. Улицы были пустыми, народ готовился к празднику. На моих новых командирских часах стрелки показывали восемь вечера.

Глава 11

Я прилег подремать на часок — все-таки с суточного дежурства, не выспавшийся. Когда проснулся, зашел на кухню. Но там мне сунули бутерброд и вытолкали прочь — чтобы не «портил аппетит до праздника».

— Раздвинь стол, — крикнула вслед теща. — Сейчас накрывать будем, скоро десять. Пора Старый год провожать!

Я направился в зал, выдвинул на середину комнаты стол и поставил его на бок. Внизу крепилась полированная доска, которая вставлялась в середину стола. Раздвинув половинки, поставил вставку, тщательно вставив ее в пазы.

Светлана принесла скатерть, салфетки и меня снова попросили пойти прочь, чтобы «не путался под ногами».

Я не любитель всей этой праздничной суеты, накинул куртку и вышел на лестничную площадку. Но курить по-прежнему не хотелось. Я даже не вспоминал о сигаретах с того памятного дня, когда случилось последнее покушение на Брежнева. Ко мне присоединился сосед — Алексей Иванович, полковник в отставке. Он работал в охране Хрущева и досрочно вышел на пенсию, после того, как на октябрьском Пленуме