Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость - Вадим Удилов

Берию арестовали. Непонятно, каким судом он был осужден и приговорен к расстрелу как палач и агент международного империализма. Ни следственного, ни судебного дела никто не видел.

Генерал-полковник Абакумов к моменту прихода Хрущева к власти находился в тюрьме под следствием как сообщник «врачей-вредителей». Дело оказалось «липовым», и все подлежали освобождению. Но Абакумова, по просьбе Никиты Сергеевича, оставили в тюрьме и через некоторое время приговорили по другому, тоже «липовому», так называемому «ленинградскому делу» к высшей мере и расстреляли. Генерал-лейтенант Судоплатов был арестован, непонятно за что осужден на 15 лет и отбыл весь срок наказания во Владимирской тюрьме. Впоследствии реабилитирован.

Маленков, Каганович, Молотов как представители «антипартийной группы» отправлены в ссылку под строжайший оперативный и милицейский надзор. Сталин на XX съезде компартии был представлен Хрущевым как тиран и поработитель народов. Прежде чем сделать кое-какие выводы, познакомлю читателей с выдержкой из вышедшей в 1996 г. книги «Москва — Кремль — Охрана».

Автор ее — Герой Советского Союза, заместитель начальника Главного управления охраны КГБ СССР, генерал-лейтенант Докучаев. На основании имеющихся у него материалов Докучаев приводит слова Хрущева, сказанные в узком кругу приближенных к нему лиц, незадолго до начала XX съезда КПСС: «Ленин в свое время отомстил царской семье за брата, а я отомщу Сталину, пусть мертвому, за сына, покажу, где живет кузькина мать». Чем же на самом деле руководствовался Хрущев: попыткой повернуть страну к светлому демократическому будущему или личными мотивами? Не простой для меня вопрос.

Описываемые события невольно заставляют задуматься над тем, что представляли собой лица из высшего партийно-государственного окружения Сталина. Откуда они взялись? Какими знаниями в области государственного строительства, организации промышленности и сельского хозяйства, наконец, в теории марксизма обладали? Что определяло их поведение? Борьба за власть началась сразу после смерти Ленина и шла между Сталиным и Троцким. И тот и другой имели стойких соратников еще с начала революции и гражданской войны. У Сталина это были Молотов и Мехлис, сподвижники Иосифа Виссарионовича по партийным делам. По военным вопросам — Ворошилов и Буденный, руководители Первой Конной армии, сумевшие при помощи

Сталина присвоить себе заслуги Второй Конной казачьей армии. Они были верны вождю до конца. Революционеры из числа интеллигенции колебались на протяжении всего периода становления советской власти. Колебались то влево, то вправо, соглашаясь то с доводами Троцкого, то с предложениями Сталина, за что и ушли в небытие с ярлыками членов троцкистского блока, буржуазных наймитов или агентов английской, германской, польской, японской и прочих разведок.

На смену им начиная с конца 20-х годов, а в основном в 30-е годы пришли так называемые твердые вожачки, готовые во всем угодить восходящему вождю и отцу народов на всех направлениях хозяйственной, судебной, военной и партийной жизни страны. Так в первых рядах сталинской когорты появились Хрущев, Жданов, Каганович, Маленков, Вышинский, Ульрих, Ежов, Берия и другие.

Командные посты в Красной Армии занимали бывшие командиры Первой Конной армии: Ворошилов, Буденный, Тимошенко, Кулик, Тюленев. Сейчас, похоже, никто не сомневается в том, что репрессии и притеснения «узаконил» Сталин. Но, как мне думается, узурпаторский режим, с отливами и приливами, сохранялся так долго прежде всего благодаря сталинскому окружению. Уловив в Сталине повышенную подозрительность, люди из окружения Сталина, каждый по своей линии, старались выявить побольше «врагов народа», членов троцкистско-зиновьевского блока, шпионов и т. п., чтобы угодить хозяину. Конечно, о подобных устремлениях партийно-государственной верхушки стало хорошо известно карательным органам НКВД, где к тому времени в следственные подразделения были введены новые, но рьяные исполнители, заплечных дел мастера, готовые на все. Старые работники госбезопасности, которых, к сожалению, уже нет в живых, рассказывали мне, что возглавлявший в то время Московскую организацию ВКП(б) Хрущев нередко давал разгон начальнику НКВД за плохую, по его мнению, работу Московской ЧК. При этом Хрущев говорил буквально следующее: «В Рязани арестовано «врагов народа» на 500 человек больше, чем в Москве. А Москва во много раз больше, чем Рязань. Учтите это в своей работе».

И все старались! Молотов — в Наркомате иностранных дел, Микоян — во внешней и внутренней торговле, Каганович — на железнодорожном транспорте. По их милости открывались следственные дела и производились аресты среди высших партийных и государственных работников. Именно так появилось «ленинградское дело». Обвинялись ленинградские партийно-государственные и хозяйственные руководители, которые возглавляли город в тяжелейшие дни блокады. Практически организатором сопротивления врагу был второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Алексей Кузнецов. Блокадные условия требовали от ленинградских руководителей принятия самостоятельных, не всегда согласованных с Москвой, решений. И такие решения принимались, активно исполнялись на месте и давали положительные результаты. В блокадное время у ленинградского актива появился вкус к самостоятельному мышлению, к поиску нестандартных путей для решения наболевших вопросов.

Но события приняли драматический оборот после того, как Сталин решил перевести Кузнецова в Москву, в ЦК ВКП(б), и назначить его куратором всех правоохранительных органов страны. Это обстоятельство вызвало шок в верхних эшелонах, близких к Сталину. Кузнецов стал с дотошностью интересоваться не только текущими делами, но и архивными материалами по линии госбезопасности, следствия и суда. В конечном итоге мог, по их расчетам, добраться и до «липовых» дел. Следовательно, решили они, нужно найти «компромат» на нового секретаря. Самостоятельность Кузнецова надо преподнести как стремление к власти и доказать Сталину, что ленинградская «элита», думающая о переносе столицы России в Ленинград, заражена вирусом самостийности.

Кто взялся бы за это? Лучше всех мог справиться Берия, но после войны он полностью переключился на создание атомной бомбы и ракетостроение. Взялись Маленков и Каганович, им удалось все завершить в достаточно короткий срок, благо исполнителей, действующих по принципу «чего изволите», нашлось в достаточном количестве. В результате «ленинградские враги народа» вместе с Кузнецовым были осуждены и расстреляны. Поскольку инициатива возбуждения дела не принадлежала Управлению госбезопасности по Ленинградской области, была запущена легенда, что ленинградские чекисты зазнались и прозевали крупный заговор. В ход пошли административные меры. Руководящий состав Ленинградского управления МГБ, вплоть до начальников низовых звеньев, сослали в отдаленные районы страны.