Трудно быть богом. Хищные вещи века - Стругацкий Аркадий Натанович

— Пек, милый, выслушай меня, пожалуйста…

Он отстранился.

— В чем дело, приятель?- глаза его совсем уже не смотрели.- Я не Пек, меня зовут Буба, понял? Вы меня с кем-то путаете… Никакого Пека здесь нет… Так что тогда «Носороги», Кон?…

И я вспомнил, где я нахожусь, и понял, что Пека здесь действительно больше нет,а есть Буба,агент преступной организации, и это единственная реальность, а Пек Зенай — мираж, доброе воспоминание, и о нем надо скорее забыть, если я намерен работать… Ладно, подумал я, стискивая зубы, пусть будет по-вашему.

— Але, Буба,- сказал я. — У меня к тебе дело.

Он уже был пьян.

— А я о делах возле стойки не разговариваю,- заявил он.- И вообще я работу кончил.Все.Больше у меня никаких дел нет.Обратись,приятель, в муниципалитет. Там тебе помогут.

— Я к тебе обращаюсь, а не в муниципалитет, — сказал я. — Ты меня будешь слушать?

— А я тебя и так все время слушаю. Здоровье только порчу.

— Дело у меня небольшое,- сказал я. — Мне нужен слег.

Он сильно вздрогнул.

— Ты что, приятель, обалдел, что ли?

— Вы бы все-таки постыдились,-сказал бармен,- при людях-то… Совесть совсем потеряли.

— Заткнись, — сказал я ему.

— Ты потише,- грозно сказал бармен.- В полицию давно не таскали? А то смотри, раз, два — и высылка…

— Плевал я на высылку,- нагло сказал я.- Не суйся в чужие дела.

— Слегач вонючий,- сказал бармен.Он заметно озверел, но говорил негромко. — Слег ему захотелось. Сейчас позову сержанта, он тебе даст слег…

Буба сполз с табуретки и поспешно заковылял к выходу. Я оставил бармена и поспешил следом. Он выскочил под дождь и, забыв поднять капюшон, стал озираться, ища такси. Я догнал его и взял за рукав.

— Ну, что тебе от меня надо? — с тоской сказал он. — Я полицию позову.

— Пек,- сказал я.- Опомнись, Пек, я — Иван Жилин, ты же меня помнишь…

Он все озирался,то и дело вытирая ладонью воду,струившуюся по лицу. Вид у него был жалкий,загнанный,и я,стараясь подавить раздражение,все уверял себя, что это мой Пек, бесценный Пек, незаменимый Пек, добрый, умный, веселый Пек, все пытался вспомнить, какой он был за пультом «Гладиатора», и не мог, потому что невозможно было теперь представить его где-либо, кроме бара, над стаканом спирта.

— Такси! — завизжал он, но машина промчалась мимо, в ней было полно людей.

— Пек, — сказал я, — поедем ко мне. Я тебе все расскажу.

— Отстаньте от меня,- сказал он, стуча зубами.- Я никуда с вами не поеду. Отстань!Я же тебя не трогал, я же тебе ничего не сделал, отстань, ради бога!

— Ну хорошо,- сказал я. — Я от тебя отстану. Но ты мне должен дать слег и дать свой адрес.

— Не знаю я никаких слегов,- застонал он.- Да что ж это за день такой сегодня, господи!…

Припадая на левую ногу, он побрел прочь и вдруг нырнул в подвальчик с красивой скромной вывеской. Я последовал за ним. Мы сели за столик, и нам тотчас принесли горячее мясо и пиво, хотя мы ничего не заказывали. Буба дрожал, мокрое лицо его стало синим. Он с отвращением оттолкнул тарелку и стал глотать пиво, обхватив кружку обеими ладонями. В подвальчике было тихо и пусто, над сверкающим буфетом висела белая доска с золотыми буквами: «У НАС ПЛАТЯТ».

Буба поднял голову от кружки и тоскливо сказал:

— Можно, я уйду, Иван? Не могу… К чему все эти разговоры? Отпусти меня, пожалуйста…

Я взял его за руку.

— Пек, что с тобой творится? Ведь я тебя искал, адреса твоего нигде нет… Я тебя встретил совершенно случайно и ничего не понимаю. Как ты попал в эту историю?… Может, я могу помочь тебе чем-нибудь? Может быть, мы…

Он вдруг с бешенством вырвал у меня руку.

— Вот палач,- прошипел он.- Гестаповец… Черт меня понес в этот «Оазис»… Дурацкая болтовня, сопли… Нет у меня слега, понял? Есть один, так я тебе его не отдам! Что я потом- как Архимед?…Есть у тебя совесть?Тогда отпусти меня, не мучай…

— Я не могу тебя отпустить,- сказал я,- пока не получу слег. И твой адрес. Должны же мы поговорить…

— Я не желаю с тобой говорить,неужели ты этого не понимаешь? Я ни с кем ни о чем не желаю говорить. Я хочу домой… И слег свой я тебе не отдам… Что я вам, фабрика? Тебе отдам, а потом через весь город крюка давать?

Я молчал.Ясно было,что он ненавидит меня сейчас. Что если бы он чувствовал себя в силах, он бы убил меня и ушел. Но он знал, что это не в его силах.

— Сволочь,- сказал он с яростью.- Почему ты сам купить не можешь? Денег у тебя нет? На! На! — Он стал судорожно рыться в карманах, выбрасывая на стол медяки и смятые бумажки. — Бери, здесь хватит!

— Что купить? У кого?

— Вот осел проклятый…Ну этот… Как его…М-м-м… Как его…А, дьявол!…- крикнул он. — Провались ты совсем! — Он запустил пальцы в нагрудный карман и вытащил плоский пластмассовый футлярчик.Внутри была блестящая металлическая трубочка,похожая на инвариант-гетеродин для карманных радиоприемников.- На! Жри! — Он протянул мне эту трубочку. Она была маленькая, длиной не больше дюйма и толщиной в миллиметр.

— Спасибо, — сказал я. — И как ею пользоваться?

У Пека раскрылись глаза. Он даже, кажется, улыбнулся.

— Господи,- сказал он почти с нежностью, — неужели ты ничего не знаешь?

— Ничего не знаю, — сказал я.

— Ну, так бы и сказал с самого начала. А я думаю, что он меня изводит, как палач? У тебя приемник есть?Вставь туда вместо гетеродина, повесь где-нибудь в ванной или поставь, все равно, и, валяй.

— В ванной?

— Да.

— Обязательно в ванной?

— Ну да! Обязательно нужно, чтобы тело было в воде. В горячей воде. Эх ты, теленок…

— А «Девон»?

— А «Девон» высыпь в воду. Таблеток пять в воду и одну в рот. На вкус они отвратительные, но зато потом не пожалеешь… И еще обязательно добавь в воду ароматических солей.А перед самым началом выпей пару стаканчиков чего-нибудь покрепче. Это нужно, чтобы… Как это… Развязаться, что ли…

— Так,- сказал я.- Понятно.Теперь все понятно.- Я завернул слег в бумажную салфетку и положил в карман. — Значит, волновая психотехника?

— Господи, да какое тебе до этого дело?- Он уже стоял, надвигая капюшон на голову.

— Никакого,- сказал я. — Сколько я тебе должен?

— Пустяки, вздор! Пошли скорее… Какого черта мы теряем время?

Мы поднялись на улицу.

— Ты правильно решил,-сказал Пек.-Разве это мир?Разве в этом мире мы люди? Это дерьмо, а не мир. Такси!- завопил он.- Эй, такси! — Его затрясло от возбуждения. — И чего меня понесло в этот «Оазис»?… Не-ет, теперь я больше никуда, никуда…

— Дай мне твой адрес, — сказал я.

— Зачем тебе мой адрес?

Подкатило такси, Буба рванул дверцу.

— Адрес! — сказал я, хватая его за плечо.

— Вот дурак,- сказал Буба.- Солнечная, одиннадцать… Вот дурак,- повторил он, усаживаясь.

— Завтра я к тебе заеду, — сказал я.

Он уже не обращал на меня внимания. «Солнечная!- крикнул он шоферу.- Через центр! И побыстрее ради бога!»

Как просто, подумал я, глядя вслед его машине. Как все оказалось просто! И все совпадает.И ванна, и «Девон». И орущие приемники, которые так нас раздражали и на которые мы никогда не обращали внимания.Мы их просто выключали… Я взял такси и отправился домой.

А вдруг он меня обманул,подумал я.Просто хотел от меня поскорее избавиться… Впрочем, это я скоро узнаю. Он совсем не похож на агента-распространителя.Он же Пек… Впрочем, нет, он уже больше не Пек. Бедный Пек. Никакой ты не агент,ты просто жертва.Ты знаешь,где можно купить эту гадость, но ты всего лишь жертва.Слушайте,я не желаю допрашивать Пека, я не желаю его трясти, как какую-нибудь шпану… Правда,он уже не Пек. Чепуха, что значит не Пек? Он- Пек…И все-таки… Придется… Волновая психотехника…Но дрожка- это ведь тоже волновая психотехника.Что-то слишком просто все получается, подумал я. Я здесь и двух суток не пробыл… А Римайер живет здесь с самого мятежа. Как забросили его тогда, так он здесь и прижился, и все им были довольны, хотя в последних отчетах он писал,что ничего похожего на то,что мы ищем, здесь нет. Правда, у него нервное истощение… И «Девон» на полу. И Оскар. И он не стал умолять меня, чтобы я его отпустил, а просто направил меня к рыбарям…