Лужёная глотка - Джанет Иванович

Хукер остановился в Конкорде у гостиницы, принадлежавшей к дешевой сети мотелей. Я зарегистрировалась под вымышленным именем и заплатила наличными, надеясь, что никто не видел, как Хукер с Бинзом прокрались внутрь. Поселили меня в самой заурядной мотельной комнатушке с темным третьесортным ковролином и темным же с цветочным узором покрывалом, созданным специально, чтобы скрыть пятна дешевого вина. Номер не из тех, где пьют «Чилдресс Виньярд». Скорее номер а-ля-вино-галлонами. Такое чувство, что с тех пор, как начался сезон, я уже перевидала чертову пропасть подобных номеров. Мы отыскали пластиковое ведерко для льда, наполнили его водой и поставили на пол для Бинза.

Мы с Хукером растянулись на кровати, а затем вертелись всю ночь, не в силах заснуть. Оставили свои попытки на рассвете и включили телевизор на канале местных новостей.

Съемочная группа расположилась прямо перед сторожкой Хукера. Сама сторожка была оцеплена желтой оградительной лентой. Та же лента перекрывала подъездную аллею, ограничивая движение. Корреспондент, ведущий репортаж с места событий, рассказывал о Бучи. Убит выстрелом в голову. Найден в своей гостиной. Хозяев в главном доме не оказалось. Полиция разыскивает Сэма Хукера для допроса.

Хукер уронил голову на руки.

— Мне так паршиво из-за Бучи.

Я склонилась к нему.

— Ты был добр к нему. Дал крышу над головой, когда у него не было денег. Дал работу, когда никто больше не хотел его нанимать. Приглашал поиграть в покер.

— Я убил его.

— Ты не убивал его.

— Но это из-за меня колесики завертелись.

Мне хотелось утешить Хукера, но я не находила подходящих слов. В настоящий момент у меня было туго с умными мыслями. Я измотана. Сбита с толку. Напугана.

Откопав в одном из пакетов с одеждой вязаную шапочку, я напялила ее на себя.

— Собираюсь выгулять Бинза, а потом раздобыть нам какой-нибудь завтрак. — Застегнув на молнию поверх футболки с длинными рукавами теплую куртку, я сунула в карман карточку от номера и ключи от машины. Защелкнула на Бинзе поводок, вывела его из комнаты, вниз в холл, а затем и на свежий утренний воздух.

Солнце еще не появилось на безукоризненном бледно-голубом небе. Из-за холода мое дыхание превращалось в морозные облачка, я чувствовала, как свежий воздух прочищает голову и заставляет работать мозги. Кроме нас с Бинзом на парковке не было ни души. Мы пересекли стоянку и побродили по поросшей скудной травой полянке до тех пор, пока Бинз не сделал свои дела. После я загрузила его в машину и отправилась на поиски кофе.

Глава 9

К тому времени, как я вернулась в номер, Хукер уже побывал в душе и побрился.

— Надеюсь, ты не против, — повинился он. — Я позаимствовал у тебя бритву. Она, правда, розовая, но я компенсировал это тем, что постоянно ругался во время бритья.

— Против бритвы я не возражаю. Вот если ты начнешь одалживать у меня нижнее белье, нам придется поговорить.

Я достала из одного пакета два стаканчика с кофе и два пластиковых стаканчика с апельсиновым соком. Второй пакет был полон бутербродов. Один сэндвич я сунула Хукеру, еще один оставила себе, а все остальные отдала Бинзу.

— Все, что только ты мог пожелать на завтрак, за исключением пончиков, — объявила я Хукеру. — Яичница, сосиска в тесте, сыр и печенье.

— Ням, — облизнулся Хукер.

И он говорил это на полном серьезе. Уж что-что, а деликатесы Хукера не интересовали.

Я прикончила свой сэндвич, выпила сок и кофе и приняла душ. Вернувшись из ванной, я обнаружила Хукера опять уткнувшимся в телевизор.

— Хорошего мало, — сообщил он. — Они говорят, что орудие убийства, из которого застрелили Бучи, было также использовано против Оскара Уэво. Теперь меня хотят допросить и местная полиция, и городская полиция Майями. Терпеть не могу сообщать плохие новости, но тебя они тоже ищут.

— Меня?

Как будто дожидаясь этого момента, зазвонил мой мобильник. Это была моя мама.

— Я только что вернулась домой из круиза и услышала твое имя по телевизору, — без обиняков начала она. — Сообщили, что тебя разыскивают за убийство двух человек.

— Нет. Меня просто разыскивают, чтобы допросить. Все это ошибка. Не волнуйся. Со мной все в порядке.

— Не дай им упечь себя за решетку. Я когда-то смотрела про это одну передачу. Они наблюдают за тобой в камеру, когда ты ходишь в туалет.

Чуть больше информации, чем мне сейчас было нужно.

— Моя мама, — объяснила я Хукеру, завершив разговор. — Она советует мне не попадать в тюрьму. Считает, что мне там не понравится.

— Если не хочешь оказаться в тюрьме, нам надо выписываться из этого мотеля, — заметил Хукер. — Мой внедорожник слишком заметен на здешней парковке. Тут по дороге на Каннаполис есть заброшенный заводик, выставленный на продажу. Он уже больше года пустует. Пару месяцев назад я осматривал его, подумывал, не прикупить ли его под магазин. Может, даже когда-нибудь начать собирать там собственные тачки. Под магазин он не подошел, но вполне может сгодиться в качестве укрытия, пока мы разберемся, что к чему. Там нет сигнализации, так что войти будет легко. И местечко там укромное.

Я мысленно добавила к списку совершенных преступлений взлом с проникновением.

Первоначально здание было инструментальным цехом. Когда завод обанкротился, оттуда все вывезли и цех использовали для хранения машинного масла и всевозможных штучек по уходу за машинами. Позднее вывезли и их, и теперь мы сидели в темном, сыром бункере здания, похожем на пещеру, сложенную из шлакобетонных блоков. Там было не заперто, одна из дверей в гараж оставалась поднятой, так что мы были виновны только в проникновении. Хукер завел машину внутрь и остановился поближе к стене так, чтобы мы скрылись в тени, и нас не было видно снаружи.

— На короткое время мне показалось, что все может прийти в норму, — пожаловалась я ему. — Но теперь дела обернулись куда хуже.

— Да уж, шаг вперед — два назад. Давай-ка прогоним пару моментов. Мы знаем, что Рэй мошенничал, используя запрещенные технологии. Не совсем ясно, зачем ему это, поскольку Рэй вроде бы никогда не интересовался гонками. Нам также известно, что Рэй нанял двух киллеров. Точно не знаем, но он, похоже, в курсе, что его брат был заперт в шкафчике. По сути, велики шансы, что Рэй и убил Оскара.

— Тут идет игра по-крупному. Игра, которой мы ни черта не понимаем, — поделилась я своими сомнениями. — Должно быть, на кону нечто большее, чем просто жульничество в гонках.

— Согласен. Я так понимаю, нам надо выяснить, почему Рэй убил брата.

— Думаешь, нам об этом расскажут мадам Зарра и ее хрустальный шар?

— Я надеялся, что об этом нам расскажет сам Рэй. Все, что нам нужно, так это похитить его и выбивать из него дерьмо до тех пор, пока он нам не признается.

У меня отпала челюсть, и, подозреваю, на лице у меня отразился весь ужас, который я чувствовала.

— Что? — спросил Хукер.

— У тебя есть альтернативный план?

— В данную минуту нет.

— С чего ты взял, что он заговорит, если мы его побьем?

— Меня самого частенько поколачивали, и я всегда начинал говорить.

— Допустим, чип имеет какое-то отношение к убийствам. Рэй уж чересчур хочет его заполучить обратно.

— Если мы отдадим чип в НАСКАР, Уэво может лишиться чемпионского титула, — заметил Хукер.

— Да, но раньше его совсем не интересовала гоночная сторона бизнеса. С какой стати он так заволновался по поводу чемпионства теперь? Мертвый брат принял бы удар на себя. Рэй сказал бы, что ничего об этом не знает. Вышел бы сухим из воды. Да и вообще, НАСКАР наложил бы штраф и какие-нибудь санкции, но чемпионский титул не отобрал бы. Им бы пришлось отменить слишком много всевозможных мероприятий, подготовка которых уже идет полным ходом. Фотосессии, туры на спутниковом радио и выступления на телевидении. Не говоря уже о сувенирах для гостей, приготовленных для банкета на следующей неделе.

— И что тогда?

— Думаю, в этом чипе кроется что-то еще.

— Типа в нем зашит какой-то секретный джеймсбондовский код, с помощью которого можно уничтожить весь мир?

— Да нет, ничего такого эффектного. Я больше склоняюсь к тому, о чем нам говорил Стивен… передовые технологии в компьютерной сфере. Или новая улучшенная батарейка.

На лице Хукера читалось откровенное сомнение.

— Ты считаешь, что кто-то стал бы убивать из-за улучшенной батарейки?

— Она может стоить кучу денег.

Хукер поцеловал меня в шею у основания затылка.

— Что это ты вытворяешь? — поинтересовалась я.

— Налаживаю дружеский контакт.

— Никаких дружественных контактов. С дружбой у нас покончено.

Хукер был хорошим любовником по той же причине, по которой он был хорошим гонщиком. Он никогда не сдавался. Не имело значения, висел Хукер на хвосте у лидера или отставал от того на двадцать кругов — он прилагал максимум усилий. И если он двигался в крейсерском режиме[21], то только потому, что отдыхал перед рывком и перестраивал боевые порядки. Хукер не пасовал перед трудностями… ни в гонке, ни в постели. И, по всей видимости, эта черта его характера выразилась в нежелании признать, что он провалил наши отношения. Хотя кто его знает, черт бы его побрал. Может, он просто сегодня утром провел в туалете время без пользы?