У ворот зла - Роланд Грин

Конан рывком со страшным скрежетом вырвал топор из черепа убитого чудовища, а затем свирепо глянул на Идоссо, которого отделяли от него два трупа - чудовища и женщины. Конан поднял топор и, взвесив оружие на руке, приготовился метнуть его. По большому счету, киммерийцу хотелось разорвать чернокожего негодяя голыми руками. Но в данной ситуации было не до благородных устремлений. Главное - не оставлять этого выродка в живых.

Топор так и не сорвался из ладони киммерийца в смертельном броске. Идоссо неожиданно взревел, но в голосе его звучали, скорее, удивление и боль. Чернокожий гигант резко обернулся. Другая женщина, Вуона (Конан вспомнил ее имя), с грацией газели ускользнула от руки Идоссо. Она держала небольшой, но вполне добротный кинжал. Лезвие кинжала было красным от крови Идоссо.

Громадный бамула бросился на Вуону. Единственное, что ему удалось, это дотянуться до ее набедренной повязки и сорвать ее. Но нагота ни в коей мере не замедлила движений отважной чернокожей красавицы.

Идоссо метнул копье, которое он уже приготовил для ящерообезьяны, но острый наконечник лишь слегка оцарапал лодыжку женщины. Она устремилась к берегу реки. Смертельный страх гнал ее.

Как бы то ни было, похоже, река пугала ее меньше, чем Идоссо. Вуона бросилась в воду, не замедляя своего бега, и быстро поплыла на противоположный берег, яростно взмахивая в воде руками. Обнаженная, хрупкая, с горделивой осанкой, она вышла из реки. Вода стекала потоками по ее черной коже.

Идоссо подхватил с земли еще одно копье. Он занес оружие, готовясь метнуть его в беглянку, но тут на него налетел Конан, который в левой руке держал меч, а в правой топор. Конечно, лезвие меча уже нуждалось в кузнеца, но даже и в таком прискорбном состоянии, в каком оно находилось после стычки с ящерообезьяной, оно перерубило копье Идоссо легко, будто соломинку.

Конан отступил и перебросил оружие, схватив топор левой рукой, а меч правой. Он плюнул на землю, затем наступил на плевок и растер его.

- Ну же, Идоссо, иди сюда, ты, молодец среди овец! Или ты воюешь только с женщинами? Я разотру тебя, как этот плевок!

Идоссо издал оглушительный рев, преисполненный бессмысленной ярости. Затем раздался жуткий вопль, заставивший воинов замереть на месте, а Конана обернуться.

Вуона все еще стояла на противоположном берегу, но теперь ее волосы развевались, словно от сильного ветра. Она с ужасом смотрела в створ Ворот Зла - взглядом птицы, загипнотизированной змеей. Конану показалось, что он видит, как искорки света танцуют на влажной коже девушки.

- Вуона! - закричал он. - Назад!

Похоже, она услышала. По крайней мере, варвару показалось, что он видит, как она качает головой. Затем она сделала два шага вперед, сделала третий и бросилась бежать. Через какието десять шагов она вплотную приблизилась к золотой спирали. Золотистое свечение придало ее коже бронзовый оттенок.

Конан снова закричал, но на этот раз она уже не слышала его. Или сделала вид, что не слышит.

Не замедляя бега, она исчезла в вихре золотой спирали. Конану показалось, что спираль колыхнулась. Он обложил проклятием всех баб, что теряют остатки разума от страха. При этом он продолжал смотреть на Ворота, ожидая, что они вот-вот исчезнут, поглотив Вуону.

Ворота не исчезли. Вместо этого у плеча Конана появился Идоссо. Своим звериным инстинктом почуяв опасность, киммериец обернулся. Могучий задубленный кулак глубоко ушел в поддых вождя. Идоссо согнулся пополам. В этот момент другой кулак врезался ему в челюсть. Идоссо упал на бок в кровавую грязь, собравшуюся вокруг трупа ящерообезьяны.

Конан теперь осыпал проклятиями свой собственный нрав. Ведь он мог бы сразить Идоссо сталью, и после этого ни один бамула и пикнуть бы не посмел. А теперь вышло так, что Идоссо беспомощен. Не в обычае Конана хладнокровно убивать лежачего, да еще и потерявшего сознание. И бамула теперь вряд ли стали бы спокойно смотреть на подобный бесчестный поступок. Кроме того, киммериец сильно сомневался в том, что вождь наберется ума после одной-единственной зуботычины, пусть даже сильной.

Конан пожелал Идоссо поскорее угодить в самые нижние и холодные круги подземного мира, где глупцы и предатели стоят вмерзшими в лед. А всем бамула, которые следовали за Идоссо, киммериец послал доброе пожелание быть заживо съеденными клопами и блохами в самых грязных харчевнях Зингары.

После этого Конан вложил меч в ножны, побежал к берегу и прыгнул в воду. На берегу, у него за спиной, раздались крики, когда его голова снова появилась на поверхности. Конан почувствовал, как что-то твердое царапнуло его ногу. Но крокодил - если это был крокодил - сделал ошибку, не понимая, что имеет дело с киммерийцем. Прежде чем крокодил успел атаковать, Конан в пару мощных гребков уже добрался до противоположного берега.

Киммериец выбрался на сушу и теперь смотрел на Ворота Зла, как смотрит охотник на невиданную прежде зверюгу, выискивая у нее слабые места. Золотая искорка опустилась Конану на волосы. Он стряхнул ее, будто настырную муху, и сразу почувствовал, что рука как будто онемела в том месте, где искорка коснулась кожи. Но онемение быстро прошло. За спиной у киммерийца раздались новые вопли, на этот раз более громкие. Конан услышал голос Говинду. Ему показалось также, что он различает голос отца Говинду, Бессу. Если они пытаются отговорить его от намерения приблизиться к Воротам Зла, то они впустую дерут глотки.

Ворота не заворожили Конана и не сломили его волю, как это, похоже, произошло с Вуоной. И вообще ничего не случилось. Если не считать того, что адская дыра проглотила женщину. Впрочем, деваха сама виновата - потеряла голову от страха, пытаясь спастись от Идоссо.

Единственное, что двигало сейчас Конаном, так это его честь. Она явно потерпела ущерб, ибо киммериец еще не разделался с Идоссо. Честь требовала спасения Вуоны и убийства Идоссо, если ему когда-либо суждено будет вернуться в Черные Королевства.

А если не суждено? Ну так и что? Конан здесь никому ничего не должен, даже самым лучшим из здешних воинов. Пускай они сами выковывают свою собственную судьбу. А он, Конан, по крайней мере, не позволит Вуоне погибнуть в одиночестве.

Конан вытащил меч, вытер его о траву, чтобы удалить капельки жидкости, попавшие на лезвие во время плавания по реке, и решительно шагнул вперед, в золотую спираль Ворот Зла.

Глава восьмая

Говинду был первым, кто последовал за Вуоной и киммерийцем. Он метнул свое копье через Афуи, а затем бросился в воду. Голова крокодила поднялась на поверхность прямо за его спиной, но молодой чернокожий воин успел добраться до суши прежде, чем зубастые челюсти сомкнулись на его теле.