История с «летающими тарелками» - Эно Рауд

— Как же тебя-то угораздило оказаться здесь взаперти? — спросил Меэлик самым равнодушным тоном.

— Случилось, — ответил Пеэтер.

— Странные случаи.

Они спустились по лестнице и через двор вышли на улицу. Часть пути им предстояло пройти вместе.

— Чудное существо было там, за посёлком, верно? — Закинул удочку Меэлик.

— Какое существо?

— Ну то, с такой чёрной штуковиной вокруг головы.

— Не понимаю, — сказал Пеэтер.

Он бы с удовольствием спросил, не знает ли Меэлик каких-либо подробностей о том существе, но всё же решил помолчать. Молчание сейчас было самой надёжной защитой. В разговоре язык может споткнуться бог знает обо что, как, например, Рихо давеча. Но если зубы крепко сжаты, нечего бояться.

— Дело и заключается в понимании. — Меэлик вздохнул. — Люди отказываются брать у тётушки Лены молоко, а вам будто и дела нет.

— А что мы можем сделать? — пробормотал Пеэтер.

— Именно вы можете! — сказал Меэлик с нажимом.

— Ну-ну?

— Очень просто. Пойдёте к тётушке Лене и сознаётесь, что вы и есть те «маленькие дяди», которые привели корову. Тогда не будет почвы для слухов. То же самое следовало бы сказать и людям, которые опасаются теперь брать у тётушки Лены молоко. И всё будет в порядке!

— Кого ты хочешь подловить? — буркнул Пеэтер.

Отпираться! Отпираться от всего! Полностью! Если выяснится, что Рихо выходил из дому, то и ему, Пеэтеру, вскоре несдобровать. Это яснее ясного. И забывать об этом нельзя.

Меэлик понимал, что его слова сейчас на Пеэтера не действуют. Нужны факты. Только неопровержимые факты были тем оружием, которым можно было сломить упрямство Пеэтера.

— Здравствуйте! — сказала Марью, которая неожиданно вышла им навстречу из-за поворота. Так неожиданно, что Пеэтер даже вздрогнул.

— Ну? — Марью сейчас же с любопытством обратилась к Пеэтеру. — Как у тебя вышло с Рихо? Повидался?

Меэлик навострил уши. Неужели сейчас появится один из неопровержимых фактов? Может, что-то соскочит с бойкого язычка Марью?..

Пеэтер пробормотал в ответ что-то совершенно непонятное.

— Почему ты так покраснел? — удивилась Марью. — Или опять у тебя кровяное давление поднялось?

Трудно было понять, настоящим или притворным был оттенок сочувствия в её голосе.

— Кажется, да, — сказал Пеэтер немного чётче.

— И как же у тебя с Рихо получилось? — спросила Марью снова.

— Ничего не получилось! — отрезал Пеэтер. — Ну я пошёл!

Словно по выстрелу стартового пистолета, он бросился бежать по улице, оставляя за собой хвост пыли.

— Странный мальчишка! — сказала Марью с усмешкой. — Смотри, как бежит, хотя у него высокое кровяное давление.

— Подожди! — крикнул Меэлик вслед Пеэтеру.

Но Пеэтер не остановился, только крикнул через плечо:

— Идите к чёрту!

И Меэлик подумал, что это тоже своеобразный факт, если и не безжалостно неопровержимый, то, безусловно, кричащий.

Факт требовал некоторого уточнения, и Меэлик спросил:

— Марью, что там должно было получиться с Рихо?

— Я принесла Пеэтеру письмо от Рихо.

— Правда? Не может быть. С чего это они вдруг затеяли переписку?

Марью уже было открыла рот, чтобы рассказать о домашнем аресте Рихо, но в последний миг вспомнила, как пообещала Пеэтеру молчать.

— Это тайна, — сказала Марью.

— Тайна?

— Ну да. Пеэтер просил, чтобы я никому не рассказывала.

— Ясно… А когда ты принесла Пеэтеру письмо?

— Вчера.

— Совпадает, — сказал Меэлик.

— Что совпадает? — не поняла Марью.

— Всё, — ответил Меэлик. — Даже то, что я тут с тобой встретился.

Марью не поняла толком, какое значение может иметь их случайная встреча здесь, и осторожно спросила:

— Уж не хочешь ли ты опять играть в «классы»?

Этого ей не очень бы хотелось. Играть в «классы» с мальчишками, как она уже знала, очень скучно. И вообще Марью считала, что в её возрасте пора проводить время более толково.

Но Меэлик махнул рукой и тут же развеял опасения Марью.

— Сейчас мне не до «классов», — сказал он. — Сейчас идёт другая игра — классом выше.

— Классом выше? — удивилась Марью.

— Точно, — подтвердил Меэлик. — Ты видела сегодня свою старенькую тётку?

— Не видела.

Любопытство Марью разгоралось. Должно быть, это действительно игра для старшеклассников, если в ней принимает участие даже её тётушка, несмотря на свой преклонный возраст.

— Твоя тётя рассказывает удивительные истории, и вообще по посёлку ползут весьма странные слухи.

Меэлик коротко изложил суть слухов и в заключение прибавил:

— Этим делом мы теперь и занимаемся.

— Прямо невероятно, — оживилась Марью.

— Да, не стоит сразу всему верить, — наставлял Меэлик. — Надо собрать факты. Как можно больше фактов. Только на фактах можно построить что-то определённое.

Каким образом Пеэтер и Рихо могли быть связаны с этой историей, Меэлик объяснять не стал. Во-первых, для этого ещё не пришло время, и, во-вторых, Марью всё-таки была лицом посторонним.

— Просто не верится! — сказала Марью. — И впрямь хорошо получилось, что мы встретились. Теперь я хоть кое-что знаю.

И Марью пообещала сбегать к своей тёте и раздобыть дополнительные сведения. Такая захватывающая история!..

— Сплетни… — хотел ещё пояснить Меэлик, но Марью уже удирала.

— До свидания! — крикнула она. — Кто что услышит, расскажет другому, ладно?

Меэлик задумчиво смотрел вслед удаляющейся девочке. Как же это? Он ведь должен был бороться против сплетен, чтобы истина и правда победили. А выходит так, что он сам дал новый толчок слухам. Марью летела словно окрылённая, и, уж наверное, с её помощью разные слухи снова расправят крылья.

Сердясь на самого себя, Меэлик пошёл вперёд по улице. В голове у него теснились всяческие мысли. Корова тётушки Лены, домашний арест Рихо, слухи про облучение… И так далее.

Запутанный клубок. И несмотря на то что он явно нашёл верный конец нитки, придётся немало поработать мозгами, чтобы распутать этот запутавшийся клубок.

Меэлик не сомневался, что в принципе он на верном пути. Это ясно показал разговор с Рихо: «Не мог же я вертеться вокруг коровы, а потом пуститься наутёк!» — и бегство Пеэтера от вопросов Марью. Но окончательно и неопровержимо ничего ещё пока не доказано.

Погруженный в эти раздумья, Меэлик заскочил домой и наскоро проглотил тарелку рыбного супа. Но рыбный суп, как и лимонад, не обладает свойствами кофе, и ни одной остроумной идеи так и не пришло Меэлику в голову.

Подкрепившись, Меэлик поспешил в сад к Юрнасу. Юрнас ещё не вернулся, но Каур и Кярт уже поджидали его, они удачно сходили к тётушке Лене.

— Ну? — спросил Меэлик. — Слухи подтвердились?

Выяснилось, что слухи хотя и сильно преувеличены, однако не лишены основания — был один случай отказа. Матильда Мяэ, напуганная слухами про облучение, отказалась в дальнейшем брать молоко для своих четырёх кошек.

— Так что положение тётушки Лены всё же не совсем безнадёжно, — подытожил Каур. — А эта Матильда Мяэ вообще со странностями.

Меэлик нахмурился.

— Со странностями или нет, — сказал он, — но она подаёт дурной пример. Не ждать же нам, пока положение тётушки Лены станет окончательно безнадёжным!

С такой точкой зрения нельзя было не согласиться.

16

История с пчёлами завершилась сверх ожидания хорошо. Дядя не рассердился, что Юрнас позволил им улететь. Оказывается, иногда случается, что пчёлы, свивая новый рой, ищут себе новое место для гнезда довольно далеко, не дорожа ульем, который заботливо подготовил им пасечник. Зато дядя был сильно изумлён, что Юрнасу удалось догнать улетающий рой. Когда пчёлы были вынуты из дупла, принесены в мешке домой и посажены в пустой улей, Юрнас даже удостоился похвалы за свой великий забег.

— Да ты просто молодец, что не упустил их из виду, — сказал дядя. — А то улетели бы бесследно. Мы бы не знали, где их искать.

Похвала приободрила Юрнаса.

— Это был настоящий стипль-чез, — сказал он. — Пришлось прыгать прямо через заборы.

— Да ну?

— Ну да. Куда пчёлы, туда и я. Выложился до конца, иначе нельзя было. Через заборы и по грядкам…

Дядя смеялся.

— Но я не каждое препятствие преодолевал чисто, — рассказывал Юрнас.

— Значит, иногда спотыкался и… носом в землю?

— Не совсем так… — Юрнас искал слова. — В одном саду пришлось бежать прямо через газон… Сломал несколько цветков… Не мог же я всё время смотреть под ноги.

Дядя покачал головой.

— Это дело ты, наверное, должен уладить?

Наверное, надо. Да. Я улажу это сам, — твёрдо сказал Юрнас и почувствовал облегчение оттого, что принял, наконец, решение.