История с «летающими тарелками» - Эно Рауд

— Прямо по грядкам мчался, — рассказывала старушка, родственница Марью. — Несколько пионов сломал. Сам такой маленький, и какая-то странная чёрная штуковина вокруг всей головы.

— Да это, конечно, шкафандер, — вставил кто-то. — У этих существ будто на голове должны быть шкафандеры.

— Видать, — согласилась родственница Марью. — Через ограду сада так и перелетел. Словно на крыльях.

Юрнас невольно ссутулился и спрятал сетку за спину. Внутренний голос подсказывал ему, что тут идёт обсуждение его погони за пчёлами. Значит, сетка, по их мнению, скафандр! И цветы он потоптал не только в саду, у этой старушки. Но вот, что перелетел… Тут она хватила лишку. О крыльях он, правда, мечтал, но его одолевала усталость, одними мечтами всё-таки в воздух не взлетишь.

— Ах, прямо летел! — удивлялась очередь.

— И чего только не услышишь! — сказала пожилая женщина с круглым румяным лицом. Она уже купила хлеб и теперь прижимала полной рукой к груди шесть буханок, словно охапку поленьев. — Видно, правду говорят, что космические жители будто подняли корову Лены Наатер в воздух и она летела, и кувыркалась, и делала всякие «мёртвые петли»!

Тётушка Лена ни слова не сказала о том, будто корова кувыркалась и делала «мёртвые петли», но со слухами и сплетнями всегда так бывает: переходя из уст в уста, они становятся всё выразительнее. Поэтому не было ничего удивительного в том, что рассказ тётушки Лены успел обрасти такими сногсшибательными подробностями.

— Да, поди знай! — Старуха Петерсон из жёлтого дома вздохнула. — Люди-то отказались брать у Лены молоко. Дескать, может быть, облучили его эти «летящие тарелки». Не знаю, что она теперь делать будет, на маслобойню-то отсылать молоко хлопотно, да и примут ли его там, если услышат, что оно порченое…

Высокий загорелый мужчина, которого тоже, видимо, мучила жажда, купил бутылку пива и тут же выпил его прямо из горлышка. Он прислушался к разговору в очереди и, возвращая продавщице бутылку, покачал головой, криво усмехнулся и сказал:

— Ну и слухи распустили!

Нечего смеяться, — рассердилась женщина. — Вот стоит человек, у которого цветы потоптали.

Мужчина махнул рукой, снова покачал головой и вышел из магазина.

А Юрнас старательно держался позади Меэлика. К счастью, женщины не догадывались, что существо, которое потоптало цветы, стоит рядышком, и снова завели речь о потоптанных цветах и порченом молоке. Но поскольку в магазине нашлись люди, у которых рассказы об удивительных существах и их действиях вызвали усмешку сомнения, обсуждение велось теперь не так громогласно. Наконец женщины одна за другой сделали покупки и прервали разговор. Вскоре подошла очередь ребят. Они взяли по бутылочке лимонаду, и, когда каждый выпил свои 350 граммов лимонада, Юрнас попросил ещё бутылочку, чтобы, как он выразился, почувствовать себя человеком. Освежив себя лимонадом и приободрившись, они вышли на улицу, и Каур, сияя конечно, заговорил первым:

— Слыхали? — произнёс он победно. — Слишком рано хотели похоронить существ. Одно из них даже потоптало цветы! Только история с полётом, конечно, трёп. Существо просто перепрыгнуло через забор, уж это точно. Наверно, эти существа с такой планеты, где сила притяжения больше, чем на Земле, поэтому у нас им так легко прыгать.

— Рассказ той старушки был действительно очень интерес-ным, — говорила Кярт. — Как она сказала? Чёрная странная штуковина вокруг головы?..

Юрнас почувствовал, что настал его миг. Теперь и у него появилась возможность выступить со своей собственной версией и пролить свет на вопрос о космических существах.

— Смотри! — И он сунул сетку пасечника под нос Кярт. — Вот она, эта странная штуковина!

Ни Кярт, ни другие ничего не поняли.

— Пчёлы летели напрямик через сады, — объяснял Юр нас. — Что мне оставалось делать? Пришлось также напрямик гнаться за ними. Так вот и оказались потоптанными цветы.

— И тебя приняли за космическое существо, — улыбнулся Меэлик.

Каур вздохнул. Именно теперь, когда ему казалось, что его гипотеза о «летающих тарелках» вновь пышно расцветёт, сдобренная сведениями о потоптанных цветах, Юрнас выбил почву из-под его рассуждений.

— А другие факты — кувырки и «мёртвые петли»? — пробурчал он.

— Скорее всего, ты сам положил начало этим слухам, — сказал Меэлик. — Тётушка Лена слышала, как ты нам объяснял о «летающих тарелках» и существах. Она пересказала это своим приятельницам, и пошло… Стипль-чез Юрнаса только дал разговорам новый толчок.

Каур задумался. Возможно ли это? Неужели он сам поло жил начало слухам, которые теперь передаются с такими ошеломительными подробностями, что кажутся чем-то совершенно новым.

Приходилось согласиться, что Меэлик вполне может быть прав. И Каур решил пока не спешить с возражениями.

Но главное, все они стали ощущать какую-то неясную тревогу. До сих пор разговоры о «летающих тарелках» и пришельцах из космоса, поиск Моони в лесу и поиск решения загадки, кто были «маленькие дяди», — всё это походило на игру. Скорее из любопытства начали они разгадывать таинственную историю исчезновения и возвращения коровы. Но теперь… Они поняли, что всё происходящее с Моони — это вовсе не игра. Люди не хотят брать молоко у тётушки Лены!.. Они напуганы нелепыми слухами.

— Мы не можем оставить это так, — сказал Меэлик. — Я пойду к Пеэтеру и поговорю с ним как мужчина с мужчиной. Если надо будет, схожу и к Рихо. А Кярт и Каур в это время могли бы выяснить у тётушки Лены, правда ли, что люди отказываются брать у неё молоко. Тому, что болтают, далеко не всегда можно верить.

Каур и Кярт были согласны с предложением Меэлика. Чего уж там! Конечно, требовалось проверить случайно услышанные разговоры, прежде чем делать выводы. А у Каура опять проснулась маленькая надежда, что, может быть, он получит от тётушки Лены какие-нибудь подробности о космических существах. А вдруг они ещё раз появились у неё во дворе? Кувырки через голову и «мёртвые петли» — может быть, и это не выдумка? Ведь было время, когда сомневались даже в существовании Америки.

Если полностью освободиться от предвзятости, то, скажем, «мёртвая петля», проделанная коровой с помощью космических существ, вовсе не кажется каким-то невероятным цирковым фокусом.

— А я? — немного разочарованно спросил Юрнас. — Что буду делать я?

Меэлик засмеялся:

— Неужели ты забыл, что пчёлы всё ещё в дупле? Или ты не хочешь получить назад свою рубашку?

— Ух ты, верно! Я должен сейчас же бежать к дяде.

Он и правда позабыл о пчёлах.

— До чего же ты можешь быть рассеянным! — заметил ему Каур, зыркнул в сторону Кярт и поспешно добавил: — Это, конечно, от жары. Жара расслабляет, каким бы молодцом вообще-то ни был человек.

— После все соберёмся у Юрнаса, — предложил Меэлик.

Теперь каждому из них была известна задача, и они приступили к выполнению.

14

Часы на столике под радиоприёмником тикали неустанно, и чем дальше двигались стрелки, тем беспокойнее становились Рихо и Пеэтер. Несомненно, время работало не на них. Ещё какой-нибудь час, и отец Рихо тяжёлыми шагами поднимется по лестнице, отопрёт дверь и… Что должно было последовать за тем, учитывая педагогические принципы папаши Рыук, — об этом мальчишкам даже не хотелось думать.

— А может, ты попробуешь спустить меня из окна на бельевой верёвке или ещё как-нибудь? — сказал Пеэтер после долгого молчания.

Но Рихо решительно отверг предложение Пеэтера.

— Ты что, ненормальный? В доме полно народу, и нам не провернуть такое дело незаметно. Ещё, чего доброго, тебя примут за вора.

Пеэтер вздрогнул. Нервы были напряжены. Примут за вора?.. Пускаться на такой риск ему, естественно, не хотелось.

Рихо пожал плечами.

— Лучше попробуем тебя куда-нибудь спрятать. Когда мой старик и мать уснут, потихоньку смоешься.

— Ну, знаешь!..

Пеэтер в очередной раз взглянул на часы. Уже около полутора часов его с нетерпением ждали дома. Из основательно разработанного бабушкой плана пойти по ягоды всё равно уже ничего не выйдет. И теперь ещё Рихо хочет, чтобы он сидел тут притаившись до поздней ночи и тайком потом удирал из квартиры, словно… действительно, словно какой-то вор!

— По-моему, это самый лучший вариант, — сказал Рихо, не обращая внимания на то, что Пеэтер становится всё мрачнее. — Кладовка нас не спасёт, отец откроет любую дверь. Но мы… мы… Например, шифоньер у нас из двух половинок. Если ватное одеяло сунуть туда и сесть на него так, чтобы не слишком скрючиваться, то один вечер уж как-нибудь вытерпишь.

— Оставь, — буркнул Пеэтер. — Я и не подумаю снова лезть в какую-то ловушку!

— «Ловушку, ловушку»… — передразнил Рихо. — Да ты уже и так в ловушке. Сейчас надо подходить к делу разумно. Мы можем сделать бутерброды, которые ты возьмёшь в шкаф. Мать принесла свежую булку и прекрасную докторскую колбасу. И всё не так страшно, как кажется сначала.