Грехи ночи (Иас и Дэнджер) (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Он нахмурился, затем улыбнулся. «Конечно».

Автомобиль завелся.

Она покачала головой когда переключила передачу. «Ты знаешь, эта способность может быть как удобной, так и привести к аресту.»

Улыбка, которой он ее одарил, согрела ее всю, до кончиков пальцев на ногах. Не говоря уже о том, что ей нравилось как он пахнул… как новое мыло и все мужчины.

«Тогда я буду осторожен с тем, чей двигатель завожу,» сказал он дьявольским тоном, указывающим на то, предположила она, что он подразумевал двойной смысл сказанного.

«Я хочу,» прошептала она себе под нос, отклоняясь от подъездной аллеи. Она действительно желала, чтобы он не заводил ее все время. Было трудно оставаться на трассе, когда ее либидо буквально пускало слюни в его присутствии.

По крайней мере на водительском месте у нее получалось сосредоточить внимание и отвлечься от мыслей о том, что она желает сорвать с него эту одежду для тест-драйва. Черт возьми, Дэйнджер, достаточно уже автомобильных аналогий и клише. Ты ведешь себя как слюнявый щенок, вздыхая за ним.

Это была правда, но она, казалось, ничем не могла себе помочь. Он был неотразим.

Прочистив горло, она вернулась своими мыслями к делу. «Есть ли какой-нибудь магический способ, которым ты можешь определить местоположение Кироса прямо сейчас?»

«Я бы очень хотел, но нет. Без сфоры не могу.»

«Почему ты ее не взял с собой?»

Он вздохнул перед тем, как ответить. «Это запрещено. Она может быть чрезвычайно разрушительной, если попадет не в те руки.»

«Думаешь?»

Алексион покачал головой и заставил себя не рассмеяться. Последнее, что он хотел, это поощрять ее. Она должно быть самый саркастический человек, что когда-либо жил. Но он находил ее необыкновенно занимательной.

Более того, он находил ее вдохновляющей. Она была тем приветствующимся переходом от монотонности, что обычно составляла его жизнь. Его мир был без цвета или чувства. Он был холодным и одиноким. С другой стороны, она была яркой и теплой. Он надеялся, что сможет часть нее забрать с собой в Катотерос.

Но этого никогда не может быть.

Слишком скоро он вернется к тому, кем он был.

И она даже не узнает, что когда-то встречала его. Он даже не будет тусклым воспоминанием о сне. Все знания о времени, что они были вместе, будут удалены из ее головы. Но он будет помнить и будет скучать по ней всегда. Странно, как такое не случалось раньше. Он думал о мужчинах Темных охотниках, с которыми проводил время раньше, пока судил других, но не было никакого сожеления о том, что не поддерживает с ними связь.

Он только встретился с Дейнджер и уже знал, что ему будет ее не хватать.

Как необычно.

Он наблюдал, как она управляет автомобилем с абсолютной аккуратностью. Впервые, им завладело любопытство по отношению к ней.

Что ей нравится? Что она ненавидит?

Как правило, он не задавал кому-либо личных вопросов. Прожив так долго с Ашероном, он знал бесполезность этого. Не говоря уже о том, что ему не нравилось узнать что-то о том, от кого придется уйти и больше никогда не увидеть снова.

Не принимай близко к сердцу. Это было бы ошибкой великих масштабов.

Тем не менее, он не послушался. «Тебе нравится быть Темным охотником?» — спросил он у нее прежде, чем смог остановить себя.

Ее ответ был автоматическим: «Большинство дней.»

«А остальные?» Останови это. Но об этом было легче думать, чем сделать. Он действительно хотел знать, что она думает обо всем.

Она одарила его обаятельной улыбкой, на что отреагировал его пах. Она действительно была прекрасна, и это был не только ее внешний вид. Что-то было заразительное в ней. Что притягивало его, заставляя хотеть что-то, что он знал, что не может получить.

«Как в любой жизни,» сказала она, «несколько дней замечательных и несколько отвратительных. По-настоящему одиноко становится поздно ночью, когда вокруг никого нет. Иногда ты задаешься вопросом, правильный ли выбор сделал. Возможно, если бы ты не реагировал в гневе слишком поспешно, то может и не заключил бы договор. Я не знаю. Я не была достаточно долго мертва, чтобы запомнить это или узнать, будет ли смерть предпочтительней этой жизни, так что, может быть, я сделала правильный выбор.»

Она взглянула на него. «Итак, мистер Всезнайка, ты хочешь рассказать мне на что похожа альтернатива? Ты помнишь, каково это быть мертвым?»

Он задумался. «Да, я помню. Когда ты не Тень — это спокойно. Как смертный человек, я всегда думал, что проведу вечность в Елисейских полях с моей семьей, собранной вокруг меня.»

«Так, что заставило тебя пойти на сделку с Артемидой вместо этого?»

Старая боль пронзила его. Было странно, что после стольких веков было по-прежнему больно вспоминать жену, которую он когда-то так сильно любил и бессердечный способ, которым она позволила ему умереть. Но, как часто говорил Ашерон, бывают такие раны, которые даже время не может залечить. Люди учатся на своей боли. Это необходимое зло для роста.

Да, верно. Он иногда задавался вопросом, был ли Ашерон садистом или мазохистом. Но он знал больше. Ашерон таким способом понимал боль, так делали немногие. Как и Алексион, он постоянно жил с этим и, если бы он мог, он избавился бы от этого навсегда.

Он смотрел на Дэйнджер, наблюдая, как уличные фонари освещали ее хрупкое лицо. За исключением Кироса, Бракса и Ашерона, никто не знал о нем ничего, кроме его имени. Он был смутной легендой, тем, кто состоялся как первый из их команды, который стал Тенью.

По существу он был их призраком. Пример того, что случается, если не тот человек попытается вернуть их душу назад в их тело. Но это был предел того, что они бы сказали.

Они ничего не знали о его подорванном доверии к жене или о том, что у нее был любовник. Они ничего не знали о том, что он был слеп, доверяя как дурак.

Кирос и Бракс хранили молчание по этому вопросу все эти столетия. Эта было одной из причин, почему Алексион хотел вернуть и спасти Кироса, если бы он смог.

Даже после смерти, мужчина был его другом.

Алексион сделал глубокий вдох, прежде чем заговорил. «В первый раз, когда я умер, я был убит,» — спокойно сказал он. «Как и ты, я был предан тем, кому доверял.»

Она наморщила лоб в сочувственной боли. «Кто убил тебя?»

«Любовник моей жены.»

Она поморщилась. «Ой.»

«Да.»

«И тогда твоя жена выбросила медальон вместо того, чтобы освободить твою душу,» — сказала она, ее голос был наполнен гневом. «Я не могу поверить, что она сделала такое.»

Алексион оценил ее гнев за него. «Адский способ узнать, что дети, которых ты считал своими, твоими не были.»

К его изумлению она потянулась и, успокаивая, положила на него свою руку. Неожиданная доброта этого единственного действия вызвала дрожь в его теле. Это много для него значило, она относилась к нему, как к нормальному человеку, когда они оба знали, что он им не был. «Мне действительно жаль.»

Он накрыл ее руку своей и легонько сжал. Тонкие кости под ее кожей противоречили ее силе, он знал, что она несла ее в себе.

«Спасибо. Мне жаль, что твой муж был неудачником.»

Дейнджер рассмеялась над его неожиданным использованием этого жаргонного слова. Против своей воли, она почувствовала, что ее бдительность смягчилась к нему. Прошло слишком много времени с тех пор, как она проводила время с мужчиной, болтая как сейчас. Большинство людей, с которыми она общалась были другие женщины Темные охотники, и всех них она знала на протяжении десятилетий. Это была хорошая смена обстановки. «Ты вернулся и убил свою жену?»

«Нет.» У него вырвался короткий, горький смешок. «Я должен сказать, что это был действительно один из самых лучших моментов моей жизни… или смерти. Я чувствовал себя абсолютным мудаком, лежа там, глядя на то, как она наблюдает за моей смертью. Не было даже жалости или малейшего сочувствия в ее глазах. Во всяком случае, она была рада видеть как я умираю.»

Бедный парень. Она знала из первых рук, что это было не только болезненно, но и унизительно недооценивать кого-то так сильно. «Так что с ней случилось?»