Скандальная наследница - Кейтлин Крюс

Сначала они занимались любовью на мягком персидском ковре в прихожей, затем перешли в ее спальню, из окон которой открывался вид на Центральный парк. Доведенная до исступления, она царапала ногтями спину Джека и кричала его имя. Ее удивляло, как она не разлетелась на осколки под его стремительным натиском.

Глядя на свое отражение в зеркале, Ларисса грустно рассмеялась. Почему она не может выкинуть Джека из головы? Почему ее вероломное тело реагирует на каждое воспоминание о нем? Почему она любит человека, который только и делает, что причиняет ей боль?

Заставив себя сосредоточиться на своей внешности, Ларисса пригладила волосы, после чего окинула себя с головы до ног критическим взглядом, чтобы убедиться, что ее макияж, прическа и одежда говорят о серьезности ее намерений. На ней была темно-коричневая юбка-карандаш с широким поясом, кремово-белая блузка и туфли на высоких каблуках с ремешками на щиколотках. В таком виде она определенно больше походила на деловую женщину, чем на скандальную светскую львицу.

Но она прекрасно отдавала себе отчет, что люди будут видеть в ней то, что видели всегда.

— Почему ты идешь на заседание совета директоров? — спросил ее Джек под утро, когда они, утолив свою страсть, отдыхали в объятиях друг друга. — Я думал, подобные вещи нагоняют на тебя скуку.

Ларисса напряглась. Она, как обычно, хотела отшутиться, но не стала этого делать. В его тоне не было насмешки. В нем было нечто большее, нежели праздное любопытство. Внимание, даже участие.

— Я не могу сказать, будет мне на нем скучно или нет, — спокойно ответила она. — Я не была ни на одном из заседаний. Мой отец и Тео меня туда не звали, потому что предпочитали все делать сами. — Она рассмеялась. — По правде говоря, бизнес меня никогда не интересовал. Я была рада, что они освободили меня от дел. — Повернувшись в объятиях Джека, она вгляделась в черты его лица, едва различимые в темноте. Его темные глаза блестели. В такой интимной обстановке ей захотелось поведать ему все. — Мой отец хочет, чтобы я переписала на него свои акции. — Она издала звонкий легкомысленный смешок, о котором тут же пожалела. — Очевидно, он считает, что мой уход из «Уитни медиа» означает разрыв наших с ним отношений. — Она сменила позу. — Разумеется, он в восторге от этой перспективы.

Джек тяжело вздохнул, и Ларисса мысленно приготовилась к очередной его нападке, но вместо этого он неожиданно повернулся к ней лицом и приподнялся на локте.

— Я виделся со своим отцом в День благодарения, — хрипло произнес он и легким движением убрал прядь волос с ее лба. От его нежности у Лариссы сдавило горло. — Он одна из главных причин, по которым я ненавижу праздники. За прошедшие годы мне удалось забыть почему. В этот раз я вспомнил. Между дедушкиными лекциями я сидел и наблюдал за тем, как мой отец хлестал виски и тискал свою молоденькую жену. — Он издал горький смешок. — По правде говоря, я сомневаюсь, что он помнит о моем существовании. Между нами нет никаких отношений, поэтому нам нечего рвать.

Грудь Лариссы так сильно сдавило, что ей стало трудно дышать. Она не могла отвести от него глаз. Ей вдруг захотелось крепко прижать его к себе и не отпускать, пока его боль не утихнет.

— Что ты будешь делать? — тихо спросил Джек.

«Он обо мне беспокоится», — подумала Ларисса. Хуже всего было то, что ее внутренний голос молчал, вместо того чтобы отругать ее за это предположение.

Она боялась хрупкой связи, установившейся между ними. Боялась отдаться на волю своих чувств, несмотря на то что больше всего на свете ей хотелось быть с Джеком.

Но разве собственные желания не были зачастую причиной ее бед? Она меняется в лучшую сторону и уже научилась признавать свои ошибки. Довериться Джеку Саттону было бы непростительной глупостью.

— Ларисса Уитни не славится своим интересом к семейному бизнесу, — усмехнулась Ларисса. — Она слишком легкомысленна. Она была бы помехой для «Уитни медиа».

— У нее блестящее образование и острый ум, — спокойно возразил Джек, проведя кончиками пальцев по ее щеке и губам. Ларисса не видела его лица, но что-то ей подсказывало, что он улыбается. — Полагаю, она справится.

Воспоминание об этом разговоре придало ей сил и уверенности. Толкнув тяжелую дверь, Ларисса вышла в коридор. Она будет думать о словах Джека, а не о том, чем они занимались прошлой ночью.

«Он думает, что я справлюсь». Ее переполняла радость, хотя она постоянно говорила себе, что ей не стоит принимать в расчет слова, сказанные Джеком после их великолепной близости. Что они вовсе не означают, что он перестал ее ненавидеть.

Она пошла по коридору. Каблуки ее туфель утопали в мягком ворсе ковровой дорожки. Из каждого окна в этой части здания открывались захватывающие виды Манхэттена. Интерьер тоже был впечатляющим. На стенах висели дорогие картины и фотографии, по которым можно было проследить историю развития «Уитни медиа». Все вокруг вплоть до мельчайших деталей говорило о богатстве владельцев.

Ларисса бывала здесь множество раз. В детстве она часто позировала здесь перед камерами во время различных мероприятий, играя роль веселого белокурого ангелочка, любимой дочки Брэдфорда. Подростком ей тоже приходилось присутствовать на этих мероприятиях, только они не доставляли ей никакого удовольствия. Потом она проводила много времени в этом здании с Тео. Но сегодня она впервые пришла сюда по делу, а не для того, чтобы составить кому-то компанию, и ей это доставляло удовольствие.

Посмотрев на изящные золотые часы у себя на запястье, Ларисса завернула за последний угол, вежливо улыбнулась секретарше, сидящей в комнатке перед входом в конференц-зал, остановилась и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она подумала о руках Джека, которые нежно поглаживали ее тело. О его глазах, которые смотрели на нее так, словно она ему небезразлична. О его словах, которые придали ей уверенности и вселили в нее надежду. Джек намекнул ей, что она должна бороться за то, то принадлежит ей по праву. Заставил ее взглянуть на себя с неожиданной стороны и поверить в свои силы и возможности.

«Я это сделаю, — подумала она. — Я правда справлюсь».

Затем она толкнула дверь и вошла в конференц-зал.

Там, за большим столом, сидели респектабельные мужчины в элегантных костюмах, самодовольные акулы большого бизнеса, проворачивающие многомиллионные сделки и наводящие ужас на конкурентов. Ларисса сразу заметила, что она единственная женщина в помещении и что все остальные старше ее минимум лет на двадцать. Это было так же ожидаемо, как и недовольство на лице ее отца.