Эхо забытых стен - Gerodot

редко, уже дарило немного тепла. Поля у Стены Мария начали оттаивать, грязь под ногами стала вязкой и чавкающей. Время утекало сквозь пальцы, отсчитывая последние мгновения перед неотвратимым.

Алексей достиг окрестностей Шиганшины. Долгие недели изматывающего пути, ночные переходы и дневные бдения оставили свой след. Тело было иссушено, одежда местами порвана и потрепана, но внутри горел стальной, неукротимый огонь решимости. Он был здесь. Его знание готовилось встретиться с реальностью.

Несколько дней он провёл в лесах вокруг города, наблюдая, собирая информацию, планируя. Шиганшина была больше, чем Караннес. Её улицы оживлённее, гарнизонные патрули — многочисленнее и бдительнее. Напряжение висело в воздухе, неосязаемое для обывателей, но остро ощущаемое им, человеком из будущего. Слухи о «загадочной активности» и «усилении нарядов» в Гарнизоне теперь звучали почти открыто. Люди нервничали, но не понимали истинных причин.

Алексей держался в стороне от людных мест, прокрадываясь на окраины лишь глубокой ночью для пополнения припасов. Он «заимствовал» еду и иногда тёплую, хотя и поношенную, одежду, оставляемую на сушку за домами. Его ловкость и бесшумность достигли невероятного уровня, превращая его в призрака, проскальзывающего сквозь тени. Клинки оставались надёжно спрятанными в мешке — до лучших времён.

Его цель — найти Эрена, Микасу и Армина — была конкретной, но недостижимой без риска. Зайти в город, приметный как он сейчас — означало быть схваченным. Он должен был действовать иначе. Он ждал. Ждал того самого момента, когда все карты будут брошены на стол.

На третий день пребывания под Шиганшиной, ближе к вечеру, Алексей наблюдал со склона холма, откуда открывался вид на город. Солнце медленно опускалось за Стену, заливая небо кроваво-оранжевым светом, предвещающим закат. Последние минуты спокойствия.

Вдруг. Он увидел. Впервые не во сне, а наяву.

На горизонте, со стороны юго-востока, над самой Стеной, появился он. Красная, багровая, мускулистая рука, покрытая паром. Затем голова, поднимающаяся выше каменной махины Стены Мария. Затем грудь. И, наконец, всё его чудовищное, Колоссальное тело, возвышающееся над миром, как ожившая картина конца света.

Тишина. Затем, с чудовищной, оглушающей мощью, раздался громоподобный удар. Волна воздуха, как кулак исполина, прокатилась над Шиганшиной, сотрясая землю, выбивая дух из лёгких. Он почувствовал её даже здесь, на холме. Ветер принёс едкий запах серы, озона и ещё чего-то… первобытного, звериного.

Алексей не мог оторвать взгляд. Вот оно. Началось. Ничего не изменилось. Канон был сильнее его бегства. Это был момент, который он так долго предвидел. И к которому готовился.

Стена. Южный выступ, что он видел из своих видений, теперь был в центре кошмара. Часть ворот, та самая, куда бил Колоссальный, разлетелась в крошево, как игрушечная. Завеса рухнула. Мир, скрывавшийся за ней, начал проникать внутрь. Титаны. Они пришли.

Паника в городе была мгновенной, оглушительной. Сначала крики — единичные, затем нарастающие, превращающиеся в коллективный вопль ужаса. Люди, будто муравьи, высыпали на улицы, в неистовой, безумной толпе, бросаясь к внутренним воротам, ведущим к Стене Роза. Толпа давила, сминая.

Ему нужно было действовать. Прямо сейчас. Но как? В этом хаосе он мог потерять их. Или быть затоптанным. Или попасть под горячую руку Гарнизона.

Склон, на котором он стоял, был довольно крутым. Это давало ему преимущество — быстрый спуск. Он спустился с холма, бросившись к городу. Не прямо к основным воротам, где сейчас была давка, а к его западной, менее оживлённой стороне. Туда, где он замечал менее охраняемые проёмы в городской стене, предназначенные для сточных вод или небольших тележек с хворостом.

Его скорость, инстинкты, каждый отточенный навык выживания заработали на пределе. Тело, усталое, но всё ещё хранящее скрытые резервы, несло его вперёд, словно повозку, запряжённую яростным зверем. Мимо проносились бегущие, кричащие люди, ошалевшие от ужаса. Он избегал столкновений, проскальзывая между ними, как рыба в воде.

Голос. Он услышал знакомый голос, пробивающийся сквозь общий рёв. Детский, полный ярости и отчаяния. Эрен. Он здесь.

Он прорвался сквозь боковой проход, минуя небольшой отряд Гарнизона, который, казалось, был сам в панике, пытаясь сдерживать толпу, а не смотреть по сторонам. В городе царил хаос. Звуки крушения зданий, крики людей, предсмертные хрипы. А затем — этот звук. Чавкающий, ужасающий звук разрываемых тел. Титаны.

Поток беженцев хлынул из города, как прорвавшаяся плотина. Он был частью этого потока, но двигался против течения, выискивая знакомые лица. Тщетно. Всё вокруг сливалось в единую, безумную картину.

Запах свежей крови ударил в ноздри. Алексей повернул голову. Он увидел его. Небольшой участок городской площади, уже наполненный Титанами. И среди них — женщина, кричащая в отчаянии, придавленная обломками дома. И трое детей. Двое пытаются её спасти. Третий, с золотыми волосами, стоит рядом, в шоке. Эрен. Микаса. Армин. Они были здесь. Точно как в «каноне».

Он сделал рывок. Сквозь толпу, мимо разрушенных стен, перепрыгивая через обломки. Титаны были всего в десятках метров.

Ему нужно было быть рядом. С ним. С ними. Чтобы иметь шанс хоть что-то изменить. Чтобы быть там, когда проявится его собственная роль в этой истории. Будучи уже там, на краю города, в этом аду. Без оружия, но с цельной головой и знанием о грядущем. С клинками в мешке, которые, как он знал, предназначались для сражения с этими монстрами.

Добраться до них. И выжить. Это было его главной, единственной целью. Ценой месяцев страданий, бегства и одиночества. Наконец-то он был там. На перекрёстке двух реальностей, на грани конца и нового начала. И это был только пролог.

Воздух звенел от криков, треска разрушаемых зданий, громоподобного топота гигантов. Запах крови, едкий, железный, смешался с пылью и озоном. Алексей, преодолевший последний участок улицы, резко вывернул за угол и увидел ту самую сцену, что не раз видел в своих «снах», — завалы разрушенного дома, придавленная балка, женщина, её ноги…

Карла Йегер. Она кричала, пытаясь высвободиться, но ноги были зажаты безжалостной тяжестью. Перед ней — трое детей: испуганный, но уже кипящий яростью Эрен, прижавшаяся к нему Микаса с уже проступающим в глазах ледяным блеском решимости, и застывший Армин. Канон. Вот он. И теперь Алексей в нём.

Без раздумий, без паники — лишь инстинкты, отточенные годами выживания, — он бросился вперёд. Не теряя времени на крики, он подлетел к завалам.

«Уберите детей!» — выкрикнул он Карле, голос его был низким, но звучным. Она взглянула на него с ужасом и непониманием, глаза её широко распахнулись. Он выглядел как бродяга: исцарапанный, в грязной, рваной одежде, но в его движении, в его лице не было растерянности.

Эрен и Микаса,