Обычный дом - Андрей Бузлаев

— позади стола громоздились друг на друге мощные стопы холстов самых разных форм и размеров, пестревших яркими цветами. В том числе и буквально — в глаза бросалось яркое поле подсолнухов под небом, затянутым свинцовыми тучами, и красочный букет в вазе, написанный на миниатюрном квадратном холсте.

Меня поразило то, что банка, в которой стоял букет на этой миниатюрной картине, была стеклянной. То есть она была нарисованной, но нарисовали её ТАК, что я готов был поклясться: я смотрю на настоящее стекло, какое оно есть у трёхлитровой банки. В сочетании с луговыми травами это смотрелось… надо купить эту картину жене и вопрос с восьмым марта досрочно закрыт. Возможно даже, что не на один год! Нет, едва ли. Но тем не менее…

– Простите, Марина, а вы их продаёте?

– Кого? – вроде бы искренне удивилась она моему вопросу. С чего бы? Вроде очевидный.

– Картины, разумеется. Они прекрасны!

– Ну вы мне льстите, Борис, – она кокетливо засмеялась. – Нет, пока не продаём. Всё прошу сына выложить где-нибудь, а он вечно чем-то занят… Моими делами, бумагами разными и… прочим, потому и возразить-то ему нечего, – она устало засмеялась. – Приходится дарить друзьям.

– Ну, везёт же друзьям, что тут ещё скажешь, – я улыбнулся и развёл руками, словно за что-то извиняясь. – Так, ладно, позвольте я… уберу их.

Меня отвлёк шум из коридора, чётко из-за спины. Обернувшись на это до боли знакомое шуршание фирменного пакета сети универмагов, я встретился взглядом с высоким парнем лет двадцати с небольшим на вид. Картина получалась под стать художнице, конечно, поскольку маслом: я согнулся к холстам, что бы их поднять и убрать с дороги, а парой метров позади в коридоре согнулся её сын, вернувшийся домой и ставивший на пол массивные пакеты с едой. Мы буквально стали отражениями друг друга, комично согнувшись и замерев в немой сцене.

– Мама… а кто это? – с лёгкой тревогой поинтересовался парень, пристально поглядывая на меня.

– Это Боря, наш сосед из сто двадцать... шестой, Борь?

– Всё верно, Марина Владимировна. Здравствуйте, я Борис, приятно познакомиться, – я вышел к пареньку и протянул руку для приветствия. Прекрасно поняв его сомнения, я решил задать довольно специфичный вопрос, который сразу всё прояснит: – Сан Саныча там внизу не видели? Опять загорает под «жигулём» своим?

– Ладно, принято, – кивнул парень и пожал мою ладонь.

– Что, простите? – я милостиво позволил ему исправить ответ на более нейтральный.

– Так точно, говорю, на посту, – новый знакомый не упустил возможности. – Сергей меня зовут, очень приятно, Борис. Какими судьбами к нам?

– Да вот, к Елизавете Павловне зашёл, поговорить хотел, а её не оказалось. Матушка ваша услышала, позвала помочь слегка. Ну, теперь уж вы и сами, я пойду наверно?

– Ну хоть чайку, – парень расставил руки и улыбнулся.

– Нет, ну чайку… – задумчиво протянул я, соглашаясь.

Ну а что? Давняя Русская традиция — чайку за знакомство. Лишь бы не из самовару, да именно чаю. А то если не чай — мне прилетит самоваром, от жены.

Глава 23 - Путь в санаторий

И как мы только пережили очередную ночь? Впрочем, понятно как: я в полубреду, совершенно не способный уснуть из-за боли в шишке, а Кира при помощи запрещённых допингов. Она у меня мадама непьющая, однако на случай гостей бутылочку коньяка держим. Я-то ещё ладно, а вот Кира настолько не пьющая, и до такой степени дама, что ей буквально хватит пробку понюхать. Как-то раз сидели с друзьями в кафе и она решила в рамках исключения поддержать компанию, заказала бокал пива. Целый! Выпила половину и уснула, сложив лапки на столе. Да так крепко уснула, что мне пришлось её на руках до дома нести. Хорошо она миниатюрная! Тогда была, во всяком случае. Плохо, что и я не шкаф.

В общем, пригубив двадцать грамм коньяка, на донышке, Кира доблестно вырубилась до самого утра.

До пяти утра, когда будильник поднял меня для моего путешествия. Раз уж доктор запретил мне целых три дня ходить на работу, то сегодня меня ждала электричка на Тулу. А оттуда ещё автобусом покататься придётся, окрестности посмотреть. До санатория, собственно, где бабушка засела. Еле нашёл его, будто и нет таково вовсе.

И что ж её в такие дали занесло, Елизавету Павловну эту? Я всё понимаю, санаторий, и даже бесплатный, но ведь совершенно не вовремя! Для меня, во всяком случае. Впрочем, не Красная Поляна — уже спасибо, а то самолётом бы пришлось. Уверен, сама бабуля на это сказала бы с точностью до наоборот, ну да ладно.

Жена не очень поняла мой план, но и возражать не стала. Равно как и просыпаться, что бы проводить. А вот когда я на кухню пришёл и начал завтрак готовить — сразу прибежала! «Не тронь мои игрушки...» своего рода. А всего-то кастрюлю уронил, подумаешь! Три… на ногу. Ну не ей же! Чего так орать-то сразу, я не понимаю? Ещё и дочек с собой привела зачем-то… Зато хоть бинты снять помогла, а то я сам на них едва не удавился.

Уже вскоре я сидел в электричке и ожидал её отправления с Курского вокзала. Не самая ранняя, вторая, кажется. В половине одиннадцатого буду в Туле, к полудню доберусь до санатория… часам к шести вернусь домой, если всё пойдёт по плану. Ладно, ехать долго, можно и вздремнуть. Колёса как раз начали свой мерный перестук, в меру тихий за счёт нового типа вагонов. Да и народу немного, один сижу.

Я и на десять минут не успел прикрыть глаза — поезд проехал всего-то пару станций — как в вагон ввалилась эта колоритная парочка друзей: рослый модник-блондин в дорогом спортивном костюме и патлач-металист с бородой до пупа, заплетённой в косы, на голову выше своего и без того рослого дружка. Они не стесняясь беседовали на весь вагон:

– Игоряш, я тебя уверяю:… – начал было бородатый детина, но второй, названный Игорем, тут же его перебил:

– Серёга, в качель идёшь! Я понимаю, вы с «Генсеком» на короткой ноге, но мне-то это за какие грехи? Ну выбил ты нам пару дополнительных выходных. Спасибо тебе за это, от души даже! Искреннее и большое спасибо. Но при чём тут Тула и рыбалка?! Что толку мне от