Корпорация чесс. Международный детектив - Ната Хаммер

Джафара подбросило, развернуло и ударило о жёсткое днище фургона, увозившее его от Башни в неизвестном ему направлении. Руки его были связаны, голова билась об пол, в области ширинки ощущалась противная мокрота. Тело его было завёрнуто в широкую ковровую дорожку. Джафар горько пожалел, что завёл с Ридваном светскую беседу. Лучше бы сразу занялся плотскими утехами – чего стеснялся, ангел ведь все равно всё видит, от него не укроешься даже в туалете…

Глава 16

Махач и Рустик тряслись в тёмном фургоне от холода и бездорожья. Похищенный Джафар лежал у их ног. До этого он лежал на сиденьях с левой стороны, но на повороте его стряхнуло вниз.

Махач оценил ситуацию и предложил:

– Чё, Рустик, давай его обратно поднимем.

– Зафигом? Опять скатится. Крепить ведь нечем.

– Давай ремень с тебя снимем.

– С себя сними, пухляк! У меня размер не тот.

– Ладно, пусть там лежит. Ноги тока от его лица убери.

– А чё? У меня кеды чище, чем его лицо.

– А чё тогда ты так воняешь?

– Кто воняет, э?

– Ты воняешь.

– А ты посиди в подвале с прорватой канализацией, и ты завоняешь.

– А чё, потом помыться нельзя было, чушок?

– Кто чушок?

– Ты – чушок.

– Заморозок! Щас как надолбаю, большой котлетой отсюда вывалишься.

– Вай, я испугался! Жидкий ты меня надолбать, Рустик.

– Я жидкий? А ты, значит, крутой, как яйцо страуса?

– Кто страус, э?

– Ты страус, Махач. Такой же трусливый. Тень увидишь – и уже мурашки по тебе бегом бегут вперемежку с потом.

– Я трус?! Давай выскакивай, махаться будем!

– Куда мы выскочим, хайван? Машина едет!

– Постучи Мухе, пусть остановит!

– Угомонись, братан! Ты чё такой бузуй стал? Мы щас помашемся, а шеф потом на нас обоих накладет руки!

– Ну, тогда ноги от клиента убери! Он денег стоит! Там наша доля тоже есть!

– А скоко за него спросили?

– Я, чё, знаю? Кто мне скажет?

– А чё, ты не на доверии?

– А ты?

– Ну это ж твои дядьки рулят. Они тебя, чё, за шестёрку держат?

– Ты за ротом своим следи! Травишься надо мной? Я тебя предупреждал, что моё терпение лопнет? Сделаю из тебя кишмиш.

– Ладно, Махач, чё ты сразу вспучился, э? Я тока интересуюсь. А куда мы его везём?

– Поближе к кошельку. Чтобы обмен товар-деньги быстро сделать.

– А чё, халавадары в отпуск ушли, что ли? На доверии передать нельзя?

– Иншалла, кяфир платить будет.

– Какой кефир?

– Ты, Рустик, чё, совсем неграмотный, э? Кяфир – это значит неверный. Просёк? Может, тебе ещё и имя назвать?

– Не надо, не тупой, сам допёр. А он, ваще, при деньгах? Говорят, он ещё на прошлой Олимпиаде всю банку растряс.

– Рустик, тебе какой диплом купили?

– Исторический. С ним, сказали, во власть идти удобней.

– Тогда ты, наверное, слышал про исторический лозунг «От каждого по способностям»?

– Ну.

– Дядьки мои лишнего ни с кого не берут. Клянусь, они всегда просят по справедливости.

– Уу, значит на калым мне опять не хватит. Жениться хочу, где денег взять, э?

– Ва, это – смотря на ком жениться. На дочь прокурора, конечно, не хватит. Тока зачем, тебе, Рустик, дочь прокурора? Она избалованная, белоручка. Хороший хныкал, и то не сварит. И всё время будет с тебя тянуть. Ей шмотки надо фирменные, кольца-мольца чтоб на каждый палец. Бери из деревни. Не то что голос, глаз на тебя не подымет. С утра до ночи пахать будет. Ноги тебе мыть. На деревенскую тебе бабла дядьки отстегнут. Я за тебя попрошу, клянусь.

– Ва, Махач, ты настоящий друг. Извини меня, что лабуду говорил всякую. Я не со зла. Так тока, чтобы согреться. Задубел я тут чё-то, брат.

– У меня тоже зубы лезгинку танцуют. Давай хоть на кулачках перекинемся.

– Дело говоришь, брат, начинай.

– Тока ноги от своего будущего калыма подальше убери, чтобы ненароком не наступить.

– Не, ты чё, брат. Такой капитальный красавчик! Давай мы его все-таки на сиденье обратно закинем. Я ремень сниму, чётко зафиксируем. Иностранер, все-таки.

Кряхтя и поминая шайтана, пухлый Махач и жидкий Рустик подняли Джафара, положили на сиденье и, как смогли, закрепили тело. Рустик решил ещё дополнительно подпереть инженера своей спиной. Потом они затеяли игру в кулачки.

Неожиданно машина резко затормозила и остановилась. Рустик упал в распахнутые объятья Махача. Махач задолбил по стеклу кабины.

– Муха, чё стало?

– Тихо, на патруль нарвались. Чё говорить, помнишь?

– А то!

Рустик и Махач стихли. Проверили инженера. Он всё ещё был в отключке. Махач пересел на сторону Рустика, прижав Джафару ноги. В наступившей тишине стали слышны голоса: Муха объяснялся с патрульными. Хлопнула дверца кабины, зашелестел под ногами гравий, откинули брезентовый полог, и свет дальнобойного фонаря ослепил похитителей. Мухамед по прозвищу Муха и патрульный заглядывали внутрь.

– Смотри, брат, чтоб я провалился, если я вру. Вот два кунака. Везём невесту. Вон в ковре замотана.

– А чё ночью?

– Брат, а где ты видел, чтобы невест умыкали днём? Мы обычай соблюдаем.

– А чё, без похищения не договорились?

– Не, братан. Столько денег её семья запросила – ва! Как будто не невесту, а «Мерседес» продают. Утром проснутся– сговорчивее будут. За подержанный «Хюндай», думаю, договоримся.

– А ты, понимаешь, брат, что по закону мы должны вас задержать?

– Понимаю, брат, понимаю. Но и ты, пойми, брат: если мы не будем невест похищать, у нас демографический спад случится.

– Я связи не вижу, брат.

– Как не видишь? Каждая семья за хорошую невесту много денег хочет. Жениху всю жизнь за калым работать можно, э. Стариком женишься – как детей делать? А вовремя украл– ты молодой, она молодая, кровь горячая, много детей сделать можно. Я прав, кунаки?

Махач и Рустик согласно закивали. Постовой взялся рукой за борт, просунулся глубже, посветил ещё.

– Братишки, я все понимаю. Сам на калым деньги коплю. Но по закону…

– Брат, мы тебя тоже понимаем. От хорошей жизни ночью на дороге стоять не будешь. Давай мы тебе немножко поможем, в смысле – на калым.

– Братишки, я не один, нас трое.

– И все жениться хотят?

– Двое уже женаты: семья, дети, содержать надо.

– Две пятёрки на троих пойдёт?

– Не, брат, ты в школе учился? Две пятёрки на троих не делятся. По пятёрке каждому. А то так холостыми в тюрьму и сядете.

– Ладно, брат. Вот, возьми. Дал бы ещё, так я вам сочувствую, но больше нет, клянусь.

– Ладно, езжайте. Тока на грунтовку сверните. На асфальте там ещё наши стоят.