Море Имен - Ольга Онойко

Есть ещё один выход.

Пределов два.

Второй, нижний — это дно неудачи, ниже которого не может упасть человек. За ним лежит область смерти. Можно показать Воронову путь ко второму Пределу — и уберечь от него мир.

Но Поляна…

Для неё это означает страшное горе и жизнь, полную страдания, потому что никогда, на вершине власти или в грязи ничтожества, — она его не предаст.

«Нет, — решил Алей. — Я не имею права этого делать. Значит, нужна фальшивая цепочка».

Потом ему пришла мысль получше.

— Летен Истин, — медленно проговорил он, допив воду из чашки, — прошу прощения за беспокойство. Я увидел ваш Предел. Это нечто весьма впечатляющее. Думаю, вы и сами это предчувствуете.

Глаза Поляны возбуждённо загорелись. Воронов усмехнулся.

— Вы неординарный человек, — на всякий случай Алей польстил вождю ещё раз. — Эту задачу у меня не получится решить в один приём. Она мне… очень интересна. Дайте мне неделю. Через неделю я опишу вам все фрагменты кода, которые сумею найти.

Воронов подумал.

— У меня много дел, — сказал он. — Позвоните мне в четверг, — и положил на стол визитку. — Я вас приглашу к себе. Полагаю, ваше рабочее время нужно оплатить.

— Н-не стоит, — испуганно промямлил Алей.

— Не волнуйтесь, — сказал Воронов так спокойно, что Алей мгновенно смирился.

Поляна наморщила лоб.

— Надо бы стол выдвинуть, — сказала она.

— З-зачем? — ошалело спросил Алей, подумав, что он так и заикой станет.

— Курочку кушать! — строго сказала Поляна. — На кухне сесть негде.

— А… да…

Воронов посмотрел на часы.

— Время есть, — весело сказал он, — оценим Полянину стряпню, Алей Веселин?

— Да… к-конечно.

— Командуйте, — добродушно продолжал Воронов, — куда стол ставить.

— А тут… на середину комнаты вот.

Воронов переставил стол легко, как бумажный, принёс из угла табурет. Поляна улыбнулась и ушла на кухню, оттуда донеслось постукивание крышек, позвякивание приборов, потёк аппетитный аромат… «Господи, — думал Алей, — меня же трясёт. За одним столом с ним сидеть. Я свихнусь. Нет, погоди, он ещё никто, то есть он ещё не тот Воронов, он просто человек…»

Летен негромко засмеялся.

— Знаете, — сказал он, — чем дольше я на вас смотрю, Алей Веселин, тем больше я в вас верю.

Проводив их, Алей лёг на тахту навзничь и закрыл глаза.

Он не смог оценить поляниного мастерства — жевал её кулинарный шедевр как бумагу. Все его мысли занимал Воронов. Летен сидел напротив, неторопливо, со вкусом ел, улыбался щебечущей Поляне, — а Алей видел его изваяния на площадях и его портреты на небоскрёбах.

То, чего не должно случиться.

Теперь он вспоминал первый за сегодня поиск, который стартовал с Летена, ещё почти ничего о нём не зная. «Неправда», — пришёл тогда ответ. «Всё ясно, — зло думал Алей. — С поиском будущего всегда так: ответ чёткий, но понять его можно только тогда, когда будущее уже настало. Я искал причину дурного предчувствия, она была в будущем, я фактически пытался строить из себя предсказателя… Нострадамус несчастный. Предчувствие было — у меня, и врать придётся — мне. И не врать, а обманывать. Причём с самыми подлыми целями… Я должен отобрать у человека мечту. А как иначе?.. Господи, как мерзко-то».

Он перевернулся на бок и подложил руку под голову. В форточку дуло, ноги мёрзли. Алей заполз под плед и сжался в комок, обняв колени.

Тошно было, хоть кричи.

«Хорошо, что я неделю себе выгадал, — угрюмо заключил он. — Со страху сейчас такого бы наплёл!.. Воронов… он хуже, чем умный — у него чутьё. Он мне поверил не тогда, когда я ему про красноярские его подвиги рассказывал, а тогда, когда я увидел его Предел и задёргался… А ведь он сказал, что идёт в политику. Господи, да он уже сейчас знает, зачем идёт!» Снова и снова в памяти прокручивались реплики Воронова; неприятно томило под ложечкой. «Сначала он сказал, что с благодарностью примет подарок, — вспоминал Алей, — а потом вдруг решил мне заплатить. Это не из-за того, что я заговорил о сложности задачи. Воронов решил, что я ему нужен. Как ищейка. Поляна, дурочка! Во что ты меня впутала?! Господи, за что мне это… Нет, я должен. Должен справиться. Я уже знаю, что делать. У меня есть неделя».

На этом мысли кончились. От усталости клонило в сон, но нервы ещё звенели от напряжения, и заснуть не удавалось; Алей лежал в полудрёме, полуоцепенении. Слух обострился, звуки с улицы и из соседних квартир казались оглушительно громкими и отдавались эхом в пухнущей голове.

Кто-то шёл к подъезду от гаражей.

Больше под окнами никого не было, ни детей, ни бабушек. Одинокий путник не торопился — наверно, никуда не спешил. Вот прохрустел под его каблуками гравий, вот они застукали по асфальту… Что-то в звуке шагов казалось знакомым, словно Алей уже прислушивался к нему тысячу раз — так, что запомнил походку. Он напрягся, пытаясь различить, что же в его памяти так живо откликается этим шагам.

Путник остановился совсем рядом.

Не стукнула дверь, не скрипнула рассохшаяся скамейка у подъезда, не зафырчал мотор машины. Человек просто стоял под окнами.

А потом хлынул внезапный, радостный летний дождь.

Он забарабанил по козырьку окна, по густой листве; в форточку полетела мелкая морось, стукнула в стекло ветка. Разом стало намного холоднее, но Алей, наоборот, перестал мёрзнуть. Тяжёлое оцепенение отпустило его, проснулось любопытство, и он подошёл к окну посмотреть, кто там внизу.

Но двор был уже пуст.

На воскресенье Алей постановил отложить все мрачные мысли и мировые проблемы. Близилась сессия, надо было писать курсовую. К тому же сложные расчёты и структурирование больших массивов информации как ничто другое успокаивали нервы и способствовали ясности сознания.

В субботу вечером он зашёл на лайфхакерский форум и оставил в закрытом разделе вопрос: что думают собратья о случаях, когда человек опасен, а после взлома обещает стать ещё опаснее? Как должен поступить истинный лайфхакер, столкнувшись с таким клиентом?

Он уже дал себе ответ на этот вопрос и не собирался менять мнение. Ему просто очень хотелось поддержки от своих. Алей никогда не видел этих людей — ни Джейка Семнадцатого, ни Минамото Дейрдре, ни Сержанта, — даже не знал, как они выглядят и как их на самом деле зовут, но они были ему дороги. Так дороги хорошие книги, которые можно закрыть и никогда не открывать больше, — они всё равно навсегда сделались частью твоей жизни.

Привычки собратьев Алей давно изучил. В закрытом разделе не приветствовались короткие реплики, под болтовню отвели другие места; в воскресенье завсегдатаи форума будут размышлять, а в понедельник мало-помалу начнут появляться ответы.