Море Имен - Ольга Онойко

Небо, светлое бесконечное небо распахивается над утренним городом. С дальних аэродромов поднимаются истребители, чтобы в урочный час пронестись горделиво над торжественными колоннами демонстраций.

Портреты на стенах.

Портреты на стенах домов, огромные, многометровые.

Лица людей на улицах под портретами — невыразительные, непроницаемые: глаза опущены, опущены уголки губ. Рядом другие люди — с гордо поднятыми головами, ликующие, счастливые.

Интернет, обмелевший точно река: бесконечные объявления «сайт закрыт». Обрезан доступ к заграничным ресурсам.

Беззвучно — в ассоциативном потоке не бывает звуков, если только лайфхакер не слеп, — читают новости диктор с телеэкрана и диктор из окошка телеканала онлайн.

Сделано заявление.

Принят закон.

Воля народа.

Родина.

Алей вздрогнул. Звука по-прежнему не было, но он мог чувствовать интонацию — будто бы осязать. С такой торжественностью слово «Родина» в новостях не произносили уже четверть века.

Поляна Родина посетила с визитом… помощь детям… международная обстановка…

На телеэкране Поляна шла через парк, улыбаясь радостной, чуть смущённой улыбкой, осторожно спускалась по мраморным ступенькам, подавала кому-то руку. Голос за кадром, восхищённый и подобострастный, лился чистым мёдом. Репортаж был о Поляне Родине Вороновой, супруге…

Алей очнулся.

Он чувствовал себя так, будто упал и ударился затылком. Голова гудела, в глазах всё двоилось и плыло, тошнота подкатывала к горлу. Некоторое время он не мог сообразить, сидит или лежит навзничь. Потом он не без труда выкарабкался из кресла и встал перед компьютерным столом, низко опустив голову — так было легче дышать.

В норме предельный поиск не вызывал особых эмоций, но то, что Алей пережил сейчас, не было нормальным поиском. Он припоминал: на форуме кое-кто утверждал, что видит картины, но этому не особо верили. Визионеры почти всегда вскоре бросали лайфхакинг. Теперь Алей понимал, почему. «Нет уж, — повторял он, судорожно встряхиваясь и нарочито глубоко дыша, — нет уж, если так дальше пойдёт, я тоже брошу это дело. Это, извините, для здоровья вредно. Здоровье дороже». Встрёпанный хвост свесился с плеча, волосы полезли в рот, но стоило поднять руку, чтоб убрать их, как комната пошла кругом; Алей пошатнулся.

— Вы в порядке? — донёсся откуда-то издалека знакомый голос.

Тот голос, который Алей Обережь слышал — будет слышать — по всем каналам телевидения и радио.

Тот, которому стоя внимали люди в высоком зале.

Обладатель голоса поднялся и шагнул к Алею, готовый подхватить его, если он упадёт.

— Вы меня просили помолчать, — с долей иронии сказал он и продолжил уже серьёзно, — но, по-моему, случай не тот. Воды? Скорую?

— Нет.

— Уверены?

Алей нащупал за собой кресло и рухнул в него.

— Я… всё в порядке. Слишком… я перенапрягся. Немного. Не беспокойтесь. Извините.

— Дело ваше.

Застывшим взглядом Алей уставился в монитор. Нужно было что-то сказать… что-то сделать, закончить работу, в конце концов. Он ведь толком не вычленил ещё фрагменты кода из цепочки. Из дикого, пугающего видения, которое пришло ему, трудно было что-либо вычленить.

Нужно было поблагодарить за заботу. Повернуть голову и посмотреть в лицо.

Пусть даже не в лицо, если в лицо ему смотреть — выше сил.

Просто повернуть голову в ту сторону, где стоит он, Летен Воронов.

Вождь.

Диктатор.

Отец народа.

Алея бросило в ледяной пот.

Он всегда полагал, что это метафора, но сейчас зубы у него действительно застучали, а рубашка на спине стала липкой. Видение было слишком ярким — во много раз ярче первого, недавнего, с электричкой и озером в тумане, — очень ярким, очень долгим и страшно реальным. «Я должен, — лихорадочно метались мысли, — я должен собраться! Моей помощи ждёт сам Летен Истин! Сейчас… сейчас, скорее, я найду код, я расскажу, объясню!.. и он встанет… он позаботится обо всех, он поднимет Отчизну с колен!»

— О Господи, — вслух сказал Алей и закусил пальцы левой руки, — правая легла на мышь. Губы пересохли. Подводило живот, всё тяжелее подкатывала тошнота, но хотя бы голова перестала кружиться.

— Ляна! — окликнул гениальный лидер страны, — принеси водички, пожалуйста! Или соку какого, если есть.

Он был здесь, рядом, в одном шаге, в этой тесной квартирке, сам Воронов!..

— Сейчас, а что? — донеслось с кухни. — А я тут курочку запекаю.

— Ты умница. Чего-то Алею Веселину нехорошо.

— Ой! — вскрикнула Поляна и мгновенно появилась на пороге с пластмассовым кувшином и чашкой. — Алик! Ты чего? Что с тобой?

Алей механически протянул руку. Пальцы тряслись. Поляна бережно придержала его ладонь своей, помогла донести чашку до губ, он отпил глоток, второй пролил на подбородок. «Спасибо», — произнёс беззвучно; мелькнуло лицо Поляны — забавное, с приоткрытым ртом, испуганное и озабоченное.

Поляна Родина, верная спутница и первая помощница, крепкий тыл великого человека и великая его любовь…

…и Алей очнулся во второй раз.

Было тихо.

В форточку задувал ветер, шумели деревья в сквере. Малышей со двора увели обедать. Алей сидел за компьютером, держась за мышь как за последнюю надежду, и тупо смотрел в монитор, а Поляна и Летен смотрели на него — выжидающе и тревожно.

Алей глубоко вздохнул и плотно закрыл глаза.

Нужно было успокоиться и подумать.

Нужно было думать очень быстро.

Он определил срок в один час и промахнулся: код, контуры которого уже различал Алей, был слишком длинным и сложным, на него требовалось втрое больше времени.

Только Воронов не должен был его получить.

Его самореализация, его счастье, его предназначение и высокая цель, пусть они потрясают величием на страницах учебников и исторических монографий — но не в этом мире!

Слишком туго придётся миру, у которого он потребует исполнения своей мечты.

«Что же делать, — мучительно размышлял Алей, — что же делать… Я же всё ему объяснил, чёрт меня подери, он всё знает про код и Пределы. Что, просто взять и отказаться? Это же Воронов. Он способен давить людей танками. Он из меня вытрясет всё, что ему надо. Я должен что-то сделать… как-то ухитриться сделать так, чтобы Предела он не достиг».

Как?

Придумать фальшивую кодовую цепочку? Прямо здесь, сейчас. Разве мало Алей видел цепочек? Даже если фантазия откажет, можно вспомнить чью-нибудь чужую.

«Но он же всё равно пойдёт к цели!» — в отчаянии подумал Алей. С помощью лайфхакера или без оной, Воронов не остановится и не сдастся. Пусть дойти у него один шанс из миллиона — даже свалившись на полпути, он успеет сотворить много зла.