Черные руки - Стас Бородин

— Если до заката мы преодолеем ущелье, — прокричал Брас. — Можем считать себя счастливчиками.

Через пять минут упало первое животное. Огромный бык, с высоким лысым горбом, отороченным седой шерстью, рухнул на землю, зарывшись в нее обломком рога. Его длинный синий язык вывалился из пасти и теперь валялся в пыли.

Остальные животные благополучно обогнули препятствие, и как ни в чем не бывало, помчались дальше.

— Нельзя останавливаться! — кричал Брас. — Мы потом их ни за что не заставим опять двигаться.

До ущелья оставалось всего несколько миль, когда сразу пять животных рухнули на землю замертво. Началась страшная свалка! Огромные туши сталкивались друг с другом, опрокидывая соседей на землю и топча их огромными раздвоенными копытами.

Скауты бросились в рассыпную, однако одно животное, ослепленное пылью и болью, подняло скаутскую лошадку на рога, подцепив ее за брюхо, и бросила себе на спину.

Ловкий всадник успел соскочить со своего скакуна и через мгновение уже сидел за спиной у своего товарища.

— Плохо дело! — закричал Брас. — Отходите подальше!

Я ударил свою лошадку пятками по бокам и помчался, что есть духу, прочь. Удалившись на безопасное расстояние, я натянул поводья и развернулся. Скауты с криками носились вокруг стада, пытаясь навести порядок.

Брас натянул тетиву и выстрелом в упор добил несчастное животное, которое безуспешно пыталось встать на переломанные передние ноги.

Пыль поднялась до самых небес, скрыв от меня все происходящее.

Я застыл в нерешительности, не зная что предпринять! Мои люди сражались с обезумевшими животными, а я как истукан сидел на своей лошадке, тупо наблюдая за происходящим!

Хороший из меня получился командир, ничего не скажешь! Вскинув руки, я призвал ману. Вибрирующие струны полетели в пыльную круговерть. Я чувствовал, как мана касается испуганных животных мечущихся в пыли. Я набрасывал на них все новые и новые струны, опутывая и связывая. Мои руки задрожали от напряжения, а ледяной поток маны мгновенно превратился в раскаленную магму.

Призвав на помощь Слезу Сердца, которая нестерпимым огнем горела у меня на груди, я потянул за струны.

Шум прекратился. Мои руки вибрировали от напряжения. Казалось, что каждая жила и каждая вена в моем теле вибрирует с маной в унисон. Держать! Держать! Держать!

Моя лошадка жалобно заржала, так я сильно стиснул ее бока коленями!

Поднятую в воздух пыль унесло порывом ветра, и моим глазам предстала страшная картина! Насколько хватало глаз, громоздились окровавленные туши с вывалившимися дымящимися внутренностями. Некоторые животные жалобно мычали, пытаясь встать.

Смрад, наполнивший воздух был непереносимым. Моя лошадка отпрянула назад, и я чуть не вывалился из седла. Чудовищная боль пронзила меня насквозь. Казалось, что каждая клеточка моего тела кричит, извиваясь в невыносимых мучениях. Безуспешно пытаясь глотнуть воздуха, я вцепился трясущимися руками в Слезу Сердца и провалился во тьму.

Кто-то старательно вытирал мне лицо мокрой тряпкой. Я открыл глаза и застонал. Боль была невыносимой!

Мне казалось, что мое тело сшито из тысячи кусочков, а нитки на швах так и трещат, готовые в любой момент разорваться!

— Живой! — сказал кто-то. — Слава Орваду!

Голос был мне знаком, но я никак не мог сообразить, кому он принадлежит.

Человек наклонился надо мной и похлопал меня по щеке.

— Господин, вы меня слышите?

Стоп! Я попытался сосредоточиться, отделив свое сознание от всепоглощающей боли, которая, очевидно, и привела меня в чувство.

— Что случилось, Брас? — прошептал я, разлепляя потрескавшиеся губы.

— Вы порубили все стадо на куски! — хмыкнул мастер-скаут, вытирая мне лицо влажной тряпкой. — Наше счастье, что хоть скауты не попали вам под руку!

— Я только хотел их остановить, — прошептал я.

Голова кружилась, но боль постепенно отступала, оставляя за собой звенящую пустоту.

— Я знаю господин, — тихо произнес мастер-скаут. — Да только в такой свалке, это было не просто!

Мне помогли сесть. Я облокотился на седло и откинул голову на свернутое одеяло. Скауты стояли передо мной полукругом. На их лицах читалась неподдельная тревога.

— Со мной все в порядке, — заверил их я, чувствуя, как силы потоком вливаются в меня, из пульсирующего камня в руке. Слеза Сердца в очередной раз спасла мне жизнь, тогда как неукротимая мана была готова ее отнять.

Я так и не узнал своих пределов, так и не научился уважать это чудовище, которого боялись все колдуны. Когда-нибудь, я заплачу за это дорогой ценой, и тогда уже ничто меня не спасет!

У самого входа в ущелье мы увидели небольшой отряд корнвахов. Кочевники неподвижно сидели на своих мохнатых лошадках и весело скалились, наблюдая за нами.

— Ничего, — утешал меня Брас. — Могло быть и хуже.

Только от такого утешения мне стало совсем плохо. Настроение у меня было подавленное, хотелось поскорее вернуться в крепость Маген и забиться в самую глубокую дыру под землей, где никто не сможет напомнить о моем позоре!

Мастер Бланад встречал нас у ворот. На его лице сияла счастливая улыбка.

— Добро пожаловать! — он поклонился мне и скаутам. — Рад видеть вас всех в добром здравии!

Выглядел наш отряд довольно жалко. Одежда на скаутах была разорвана, пропитана засохшей кровью и запахом скотного двора. Лица у воинов были уставшие и осунувшиеся.

Никос встретил меня у пустого загона, который приготовили к нашему возвращению. Я ожидал суровой выволочки, но мастер-колдун только похлопал меня по плечу.

— Все в порядке, Марк, — сказал он. — Ты вернулся живым и привел всех людей назад, это уже достижение!

— Это не мое достижение, — возразил я, чувствуя горький комок в горле. — Мастер-скаут Брас привел нас назад!

— Ошибаешься, — Никос покачал головой. — Брас не из тех людей, кто в первый поход называет своего командира Господином. Ты был настоящим командиром, и скауты это признали.

— Для этого мне пришлось их припугнуть, — сказал я. — Это было совсем не по-рыцарски!

— Так ведь мы и не рыцари! — парировал Никос. — Тем более Брас! Он рыцарей ест на завтрак.

— Выходит, что он меня просто пожалел, — я совсем скис. — Не захотел просто со мной связываться.

— Ты показал характер, — покачал головой колдун. — Показал, что можешь быть командиром. Скауты уважают только силу, сам это прекрасно знаешь.

— Знаю, — я кивнул, но от этого мне легче не стало. Я знал, что облажался и никакие утешения не могли этого исправить.