Человек в бандане. История онкологического пациента, рассказанная от первого лица - Александр Михайлович Беляев

писателем-фантастом, «русским Стивеном Кингом». Только, наверное, мечтала об этом поприще, не знаю. Но вот начала разрабатывать – сидя в декретном отпуске – такую тему, сказки и ужастики. А потом жизнь подкинула новую тему. Страшно подкинула, с ударом. Жестокую тему. Эта книга «не только честный и открытый разговор на невероятно сложную тему. Это своего рода инструкция по выживанию для тех, кто оказался перед лицом горя, которое кажется невыносимым» – гласит издательская аннотация. А книга реально написана кровью и слезами. Потому и событием стала.

Есть «Ода радости» Леры Пустовой (мой редактор в журнале «Октябрь», куда я давал критические свои заметки о музыкальных книгах). О материнстве. Лера тоже из критического цеха, реально была такой юной звездой литературной критики – а это статус уникальный совершенно, тем более так быстро и в таком возрасте. Есть книжки, где всё прекрасно, – но про материнство и реальную жизнь. Впрочем, для нас, критиков, все эти искусства, о которых мы пишем, – это и есть реальная жизнь, ну во всяком случае, неотъемлемая её часть.

Издаётся уже довольно много переводной литературы, написанной медиками про медиков, врачами про болезни, свои и чужие.

В ряду профессий врач стоит особняком. Ни у кого нет более противоречивого профессионального имиджа. Врач – монстр и последняя надежда, циник с «комплексом бога» и спаситель. Несвятые святые. Для врача же пациент, с одной стороны, набор физиологических функций и история болезни, а с другой – ну никто ж не может выслушать так внимательно и выделить существенное, как он. При этом над леденящими кровь анекдотами и байками медиков невозможно не хохотать (пусть даже за закрытыми дверьми, пока никто не слышит).

Где-то я наткнулся на красивую стройную мысль: Антон Павлович Чехов был, скорее всего, отличным врачом, потому что такой тонкий психолог, умеющий так внимательно слушать, просто не может быть плохим специалистом. Обратно это, наверное, тоже работает: человек, знающий столько историй и столько людей снаружи и изнутри, ‹…› не может быть плохим писателем. Посему книги, написанные самими эскулапами, пользуются хорошим спросом: а ну как мы там что-то узнаем, какую страшную правду?..

<Выходят> целые «лечебные» серии, в которых российские и зарубежные врачи выступают в разных жанрах и на разные темы, от мемуаристики до способов лечения геморроя. А что такого: все мы люди, у всех есть телесные недуги, а с информацией и просвещением даже в новом веке – плоховато.

Генри Марш, нейрохирург, написал книгу не о том, чем он занимался в своей лондонской клинике, где проработал несколько десятков лет, а о том, чем занялся на пенсии. На пенсии он делал мебель (золотые руки, понятно) и… оперировал. В Непале и на Украине.

Сермяжная правда по Маршу – скучна: медицинская Британия – это «совок» наоборот. Если у нас всё бесплатно, но недофинансирование и бинтов/шприцев не хватает, то у них всё сводится к полушарлатанскому маркетингу медицинских услуг (речь о жизни и смерти, а мы неприличное слово «услуги» употребляем, ага) и бесконечным «оптимизациям процесса» с целью наращивания прибыли. От усталого циничного равнодушия – к равнодушию бойкому, деятельному, в экселевских таблицах и презентациях пауэр-пойнта[9] явленных!

…Что здесь причина, что следствие – большой вопрос. Начни с себя – это ж любимый российский лозунг последних лет, верно? Он, конечно, раздражает своей нахрапистой простотой, но другой точки для старта ведь действительно ни у кого ещё не было. Даже у англичан.

Ещё не подозревая о своей болезни, написал я такой обзор «врачебной прозы» для сайта ГодЛитературы.РФ.

Да, я наслушался историй. И решил: сам напишу. Почему нет – соберу все посты, выделю единый сюжет и вперёд. В итоге, конечно, оказалось, что все посты за целый год – это только схема и задел. Половину пришлось переписывать, примерно столько же дописывать. Но не суть.

За это время я давал комментарии разным порталам. Про свой случай. Люди из фондов, публикующих информацию, прослышав обо мне, просили сделать интервью с врачами. Я отказывался. Не из-за гонораров – я бы и бесплатно сделал. Просто: до какой степени я владею темой и до какой хочу в неё погружаться? Когда я сам себе герой повествования – это одно. Когда ты будешь два часа мучить занятого онколога дилетантскими вопросами… Я так не хочу.

Был соблазн включить в повествование онкологический фольклор. Мои посты – тоже ведь этот жанр, чего уж тут. Имею право. А некоторые пациенты стихи пишут. Но сии вирши, как правило, являют собою невыносимое сочетание графомании и боли. Это нельзя никак комментировать, обсуждать, неэтично это цитировать, вообще трогать. Тут уместно только автору пожелать выздоровления и вечной ремиссии и понадеяться на то, что через эти тексты он изливает свою печаль и возвращается к нормальной жизни.

Глава VI. «Операция крайне травматичная»

Говорят: как мало нужно человеку для счастья. Я с опасением отношусь к мудростям расхожих пословиц и поговорок, но тут согласен. Верно говорят. Я бы уточнил: сперва обрушьте на человека несчастье, потом как-нибудь решите его проблемы – и вуаля: человек смотрит уже на мир по-другому. И для счастья ему, оказывается, действительно очень мало надо, потому что он уже ценит главное. Как глоток воды после недельной жажды. А я знаю, что это такое.

Я не хочу счастье сводить к еде-воде, свободе передвижения, отсутствию боли, тем более что, как говорил один персонаж Достоевского, «ко всему-то подлец-человек привыкает», я про, скажем так, новую оценку вещей, которые раньше сами собою разумелись. А само собою ничего никогда не разумеется. Простите философское отступление.

После «химии»: «наедать кровь»

Я думал, что этот день никогда не настанет, но вуаля: в полдень 4 октября я почувствовал себя свободным человеком. Ибо утром выпил финальные две таблетки препарата капецитабин по 500 миллиграммов каждая. А вы уже поняли, что когда ты под химией, то ты как бы вообще себе не принадлежишь. С побочкой у меня лично ничего особо страшного: никакой рвоты и тому подобного. Повторюсь: потеря аппетита, слабость, а ещё заодно и кожа на руках высохла и полопалась. Забавно! Врач посоветовала купить крем с мочевиной. Нашёл такой, кстати, легко – во «Вкусвилле», как ни смешно. Но не особо помог, честно говоря. А смартфон потом долго не давал себя разблокировать отпечатками пальцев – отпечатки как будто стёрлись. Да и сейчас подушечки пальцев как-то не так ощущаются.

Химиотерапевт мне всё время повторяла, что надо побольше есть, причём налегать на белковую пищу. Во время третьей химии аппетит ко мне несколько вернулся (благодаря свечам зофран и таблеткам, выданным химиотерапевтом). Химиотерапевт сказала, что гемоглобин в принципе сам должен подняться