Прошлое не продаётся - Алексей Макеев

– Нет, не кажется. – Гуров ответил на ее желчное раздражение миролюбивой, почти доброжелательной улыбкой. – Так, сейчас у нас будет сугубо мужской разговор, поэтому дам на некоторое время я попрошу из палаты выйти. Обещаю, что пытки использовать не буду. Просто информация, которую я хотел бы обсудить, имеет секретный характер и лишние уши совершенно ни к чему.

– Я никуда не пойду, – категорично заявила Елена, демонстративно отвернувшись от Гурова. Ее поддержала и Инна.

Но сам Якимчук, по тону голоса Гурова почуяв, что сейчас может состояться беседа весьма опасной направленности, которая болезненно ударит по его семейным устоям, отреагировал иначе:

– Ладно. Лен, Инна, выйдите на минуту. Пусть скажет, что он там хочет сообщить. А то так и будет ходить каждый день.

Когда женщины скрылись за дверью, Гуров присел на табурет и, глядя в упор на Якимчука, одобрительно кивнул:

– Правильно, Гоша. Твоя догадка о том, что мне кое-что о тебе удалось узнать, абсолютно верна. Поэтому, я надеюсь, мы не будем играть в кошки-мышки, а поговорим, не размазывая кашу по тарелке, сжато и предметно. Первый вопрос: как давно работаешь в «Чайке» и основной круг твоих обязанностей?

– Да уже года три, – немного подумав, ответил Якимчук. – Обязанности какие? Сгоняй туда-то, привези то-то. Или, наоборот, отвези. В общем, экспедитор, курьер – как еще назвать? Работал непосредственно под началом Антошина.

– Теперь вопрос к Дорохину. А ты каким боком встроен в эту фирму?

– Да почти тем же, что и Гоша, – глухо ответила вторая мумия. – Мы с Гошей старые приятели, я долго не мог найти работу, ну, он и помог с трудоустройством. Собственно говоря, эта работа ничуть не хуже любой другой. Мы никого не грабили, не убивали, мы работали «конвертами». Мы увозили свертки и привозили свертки. А что в них – нас не интересовало. Так что в этом смысле какой-либо состав нам вряд ли кто инкриминирует.

– Подкован, ничего не скажешь, – усмехнулся Гуров. – Но сложность вашего положения в том, что вы слишком много знаете. А в вашей фирме, я так понял, начался «сенокос». К примеру, вчера в Яузе выловили с дырой в голове небезызвестного вам Кио. Так что, парни, если вы проходите как свидетели, я имею право принять меры для обеспечения вашей безопасности. Скажем, под вымышленными именами поместить в другую, закрытую клинику или обеспечить охрану палаты.

– Охрану… – Обе мумии нервно переглянулись. – Если захотят замочить, никакая охрана не поможет. Уж лучше где-нибудь залечь на дно, – встревоженно констатировал Якимчук. – А это реально?

– Да, вот только сегодня одного, который тоже будет проходить как свидетель, перебросили инкогнито туда, где его никто не найдет. У него, правда, в отличие от вас перелом ноги.

Мумии снова переглянулись.

– Какой-то хмырь тут под окнами уже второй день отирается, – задумчиво отметил Дорохин. – Похоже, что-то готовится. Ну, хорошо. Что вас конкретно интересует?

– Меня интересует Босс. Кое-что я о нем уже узнал. Мне сегодня должны предоставить его фоторобот. Но хотелось бы знать гораздо больше, например, чей дом в Зайцеве на Северной, пятнадцать?

– О-о-о! – Обе мумии рассмеялись.

– Если вы владеете информацией этого уровня, то, значит, вы не знаете ничего, – приподнявшись на локте, заговорил Якимчук. – Контора эта чрезвычайно закрытая, имеющая несколько уровней информационного допуска. Вот мы имеем самый минимальный уровень информированности. Более высокий имел Мишка. Поэтому тот, кто вас уже информировал, скорее всего, пользуется информацией из третьих рук. Суть дела в том, что фирмы в обычном понимании нет вообще. Есть нечто виртуальное. Вот как медуза в море. Ты ее видишь, она может тебя обжечь, а поддень ее сеткой – она как студень просочится через ячейки. Есть много людей, которые, работая на фирму, вообще не знают, на кого работают. А что касается Босса, то я не уверен, что даже все его замы знают, как он выглядит на самом деле.

– Этот дом в Зайцеве записан на какую-то маразматичную бабулю в Москве, которая в нем не была ни разу в жизни. Он как явочная квартира. Не более того, – авторитетно сообщил Дорохин. – Есть в Лефортове как бы офис, он на Замочной, десять. Там даже табличка имеется. Но это всего лишь маска. Раз фирма открыта официально, надо же иметь юридический адрес, контактный телефон и прочие формальные причиндалы? А реально офис так же далек от фирмы, как эта больничка от Третьяковки. А в связи с чем вам дали информацию о доме в Зайцеве?

– Туда должны были отвезти похищенных сыновей вашего бывшего шефа Антошина. Кстати, кто мог хотеть смерти Антошина и кто может вымогать с его вдовы имеющиеся драгоценности?

– В том, что Мишку заказал Эдик, я не сомневаюсь и на ноготь, – убежденно махнул рукой Якимчук. – А вот насчет вымогательства… Нет, он хоть и отмороженный, но не до такой степени. К тому же есть риск засветиться и влипнуть, а он осторожен до крайности. Тут, скорее всего, мог отличиться Клоп, он вроде смотрителя за этим домом. Жадный до потери рассудка. Если есть возможность поживиться, он и в нужник нырнет – не побрезгует.

– Значит, – подытожил Гуров услышанное, – реально выйти на Босса можно только через Эдика. Это единственный вариант.

– Есть какой-то закрытый ночной клуб. Раз в месяц в нем собираются те, кто вообще нигде никогда не бывает. Теневая элита Москвы. Но допуск туда – проще в Кремль попасть или на секретную военную базу. Там охрана ни с кем не церемонится. Что не так – могут замочить на месте. Вот там, говорят, Босс иногда появляется. А вообще он живет за границей. Только где – никто не знает. У него куча паспортов на все случаи жизни. – Закончив говорить, Якимчук вновь откинулся на подушку.

– Насколько я знаю, – вновь подал голос Дорохин, – этот клуб базируется там же, в Лефортове, где и офис.

– Хорошо, – кивнул Гуров. – Сейчас вы объясните своим близким необходимость переезда в другое место, а к вам через полчаса-час прибудут четыре санитара. Они отвезут вас под видом усопших в другое место. Но Инна и Елена должны будут сидеть в этой палате по меньшей мере еще часа два. Где вы будете находиться, им тоже знать ни к чему. Можете потом позвонить им по сотовому, сообщить, что живы-здоровы. Те, что придут, скажут условную фразу: «А у нас в Склифе мебель лучше». Запомнили? Ну, я пошел.

Потратив более получаса на организацию вывоза Якимчука и Дорохина в другое место, Гуров тоже заметил бойкого шустрячка, крутившегося у вестибюля, а затем решил съездить на Замочную. Путь туда из-за обычных в такое время пробок занял тоже не менее получаса. Увидев рядом с входом в один из подъездов табличку с одним-единственным словом «Чайка», Гуров потянулся к дверной ручке, но в этот момент она распахнулась и из подъезда навстречу ему, о чем-то переговариваясь, вышли двое мужчин. Крепкие фигуры, короткие стрижки, темные очки говорили об их принадлежности к каким-то нехилым структурам наподобие силовых или охранных.

Мужчины Гурова тоже заметили и, скользнув по нему равнодушными взглядами, направились к припаркованной неподалеку белой «десятке». У Гурова вдруг что-то шевельнулось в памяти, словно он где-то их уже видел. Но где и при каких обстоятельствах? Уже войдя в подъезд, он вдруг вспомнил, что это те самые ряженые милиционеры, которые забрали мальчиков от соседки Антошиной. Но на фотороботе они были в милицейской форме и без очков, поэтому он сразу и не смог их опознать.

Опрометью выбежав на улицу, Гуров запрыгнул в машину на свое место и приказал удивленно хлопающему глазами Женьке, чтобы тот гнал во весь опор за только что уехавшей «десяткой». «Волга» рванула с места и понеслась по лабиринту улиц и переулков. «Десятка», успевшая уйти уже довольно далеко, Женькиными стараниями очень скоро была настигнута. Гуров приказал следовать за ней на некотором удалении, чтобы сидящие в «десятке» не могли заметить преследования. Но они оказались калачами тертыми и все же заметили. «Десятка» внезапно прибавила ходу и заметалась из ряда в ряд, чтобы сбить настырную «Волгу» со следа. Но и Женька оказался не лыком шит и, уже не таясь, намертво повис у нее на хвосте.

«Десятка» внезапно ринулась прочь от лабиринта городских улиц в сторону МКАД. Судя по всему, ее водитель рассчитывал, что на открытой трассе ему будет легче оторваться за счет преимущества в скорости. Но и «Волга» явила незаурядную прыть, продолжая эту сумасшедшую гонку. Когда «десятка» внезапно свернула на Каширское шоссе и «Волга» тут же ринулась следом, внезапно произошло то, чего Гуров вообще никак не мог ожидать. «Десятка», напуганной птицей мчась по асфальту, в какое-то мгновение вдруг вспучилась, обратившись в огромный огненный шар, который, летя по инерции, вильнул вправо и, проломив ограждение, покатился по склону насыпи. Лишь тогда долетел резкий, бьющий по ушам хлопок взрыва.

Ошарашенный случившимся, Женька едва успел нажать на тормоза. Тут же остановилось несколько других машин. Кто-то кричал, что нужно срочно вызвать пожарных и «неотложку». Другие просто стояли и смотрели на догорающие, изорванные в клочья остатки машины.