Забытая мелодия любви - Radclyffe

“Обещаю”, - прошептала Анна. Нежность Грэм после стольких недель отстранения, вкупе с воспоминанием об их поцелуе, взволновали ее. Грэм была рядом с ней, внимательная и заботливая.

“Тебе нужно отдохнуть”, - прошептала Грэм. Она осторожно приблизилась, беря Анну за руку.

Она нежно провела пальцами по хрупким венам на руке, медленно поднимаясь вверх.

Анна лежала без движения, боясь даже дышать.

Она чувствовала, что Грэм не боится того, что делает, но когда она это поймет, то остановится. А Анна очень этого не хотела. Теперь, когда Грэм забыла об осторожности, Анна впервые почувствовала всю силу ее эмоций.

Собственническое выражение лица Грэм и прикосновения ее рук заставляли Анну таять. Участившийся пульс заглушил боль от царапин.

“У нас есть обезболивающее”, - наконец сказала Грэм. Она приложила руку Анны к своей щеке, держа ее пальцами.

Она очень медленно водила подушечками Анны по своей коже.

“Оно мне не нужно”, - прошептала Анна, ее горло сжалось от желания.

Грэм положила одну руку Анне на лицо и начала медленно перебирать волосы. Они были такими мягкими, шелковистыми и невероятно красивыми. Она хотела просто сидеть возле Анны.

“Тебе нужно поспать. Со мной все в порядке”, - прошептала она.

Анна с содроганием вздохнула. Грэм была такой нежной, а ее прикосновения такими пронизывающими. К Анне никто так прежде не прикасался.

“Тебе лучше уйти, Грэм, - заставила себя сказать Анна. Эта мысль была мучительной, но Грэм тоже немало пережила. Ее рука дрожала. - Ты выглядишь уставшей”.

“Пока еще нет”, - сказала Грэм тоном, не терпящим возражений.

“Тогда ложись рядом со мной, - потребовала Анна, - или я тоже не буду спать”.

Грэм нахмурилась. “Ты тоже упрямая”, - мрачно заметила она.

Никто раньше не позволял себе говорить с ней так, как Анна. Даже Кристина, которой ей было так сложно противостоять.

“Я серьезно, Грэм, - настаивала Анна, ловя редкий момент слабости обычно непроницаемой защиты Грэм. - Или ты ложишься рядом, или я тоже не буду спать”.

Грэм не могла заставить себя уйти, но она отказывалась понимать, почему. С недовольным вздохом она легла рядом с Анной, спиной к краю кровати, обнимая одной рукой Анну за плечи.

“Теперь спи, - настаивала Грэм. - Закрывай глаза”.

Почти инстинктивно Анна повернулась так, чтобы оказаться в объятиях Грэм, прижимаясь щекой к ее груди. Она обняла раненной рукой Грэм за талию и закрыла глаза. К своему удивлению скоро она задремала.

“Не уходи”, - прошептала она сквозь сон. Если бы не этот физический и моральный стресс, она бы никогда не попросила.

“Не уйду”, - пообещала Грэм, целуя ее в макушку. Если бы она так сильно не испугалась за жизнь Анны, она бы никогда не осталась.

Когда Анна открыла глаза, было уже темно. Грэм была рядом, прижимаясь щекой к волосам Анны, одной рукой гладя ее по плечу. Во сне Анна забросила одну ногу на Грэм, и сейчас она все еще лежала так.

Анна была возбуждена и ей было интересно, понимает ли это Грэм. Она подвинулась под легкой простынью, чтобы еще крепче прижаться грудью к груди Грэм. Она была вознаграждена внезапным стоном.

“Грэм”, - прошептала она, приподнимаясь так, что их губы почти соприкасались. Теперь она чувствовала сердцебиение Грэм.

Грэм почти не дышала и пыталась вернуть контроль над собой.

Анна вытянулась так, чтобы соприкасаться с Грэм всем телом. Ее соски напряглись, и она то прижималась ими, то отдалялась от груди Грэм. Когда Анна прижалась к ноге Грэм, та наконец невольно вздрогнула.

Полностью поглощенная желанием, Анна прикоснулась к брюкам Грэм, проводя пальцами по ее бедру.

“Займись со мной любовью, - прошептала Анна голосом, охрипшим от желания. - Пожалуйста, Грэм, пожалуйста, ты так мне нужна”.

“Я не могу”, - глухо сказала Грэм, дрожа от возбуждения.

Анна сильнее сжала бедро Грэм, нарочно двигась выше.

“О боже, Анна, не надо, - простонала Грэм, ее бедра сами подались навстречу руке Анны. Внимание ее рассредотачивалось, волнение в животе нарастало. - Ты не знаешь, о чем просишь!”

Грэм возбудилась от прикосновений Анны, а та не убирала руку и видела голод в ее глазах, который невозможно было отрицать.

Ана чувствовала страх и сопротивление Грэм, но она зашла слишком далеко, чтобы обращать на это внимание. Анна была полностью поглощена своим наростающим желанием, Грэм была нужна ей, как воздух.

“Я знаю, о чем прошу, - простонала она, - и ты тоже. Хочешь, чтобы я умоляла?”

Грэм все еще сомневалась, качая головой, и пыталась игнорировать неудержимое желание податься навстречу руке Анны. Ее тело бунтовало. Она боялась, что оргазм наступит от малейшего прикосновения.

“Анна, ты ранена”, - слабо запротестовала Грэм.

“Я чувствую лишь, как сильно ты мне нужна. Я сейчас взорвусь от возбуждения, о боже, Грэм”, - Анна застонала сквозь желание, ее тело было целиком во власти женщины в ее объятиях.

Она схватила руку Грэм и прижала ее к своей груди. “Пожалуйста…”

С этим прикосновением защита Грэм наконец пала. Она уступила прилившей волне возбуждения со сдавленным криком.

Она схватила Анну с такой силой, что у той перехватило дыхание. Ее руки, будто огонь, блуждали по животу Анны, по ее бедрам, быстро поднимаясь к груди и шее. От таких прикосновений тело Анны просто горело.

Ей казалось, будто она превращается в растаявшую жидкость, слова превращались в тысячи криков, а крики - в бессвязные стоны, когда ее тело касалось Грэм, отчаянно предлагая все себя.

Губы Грэм были на ее шее, шепча ее имя, как благославение.

Ее тело легко скользило по телу Анны, отбрасывая простыни. Одной рукой она потянулась к Анне между ног. Ее взволновало встретившее ее тепло, она развела складки и со стоном проникла в шелковую глубь Анны.

Она сжала челюсть, стараясь двигаться медленно, срерживая желание обрушить на Анну всю свою силу и страсть.

“О боже, Грэм”, - закричала Анна, когда Грэм вошла в нее, стремясь еще глубже, желая захватить ее целиком. Рот Грэм накрыл ее губы, ткань рубашки Грэм терлась о набухшие соски, а умелые движения пальцев Грэм воспламеняли в ней чувства.

“О нет”, - быстро выдохнула она, когда ее бедра начали стремительно двигаться.

Ее клитор пульсировал, танцуя в такт движению пальцев Грэм. О Боже, не так быстро!

“Грэм, подожди!”

Но было поздно. Все мышцы сжались, она закричала, когда ее тело наконец расслабилось после такого долгого напряжения.

Она схватила Грэм за плечи, задыхаясь от собственных криков. Ей казалось, что ее наслаждение длится бесконечно, когда Грэм снова и снова ласкала ее своими умелыми руками, пока она не была настолько обессиленна, что могла лишь прошептать:

“Хватит, дорогая, я умру”.

Грэм ласково засмеялась, ее пальцы остановились, но она не убрала руки. Она аккуратно уложила Анну рядом с собой, дыша ей в волосы: “О нет, любимая, от этого ты не умрешь. Только не от этого”.

Сквозь завесу томной усталости, Анна видела темные глаза Грэм на ее лице, полные нежности и страсти. У нее перехватило дыхание от любви.

Анна прижалась ближе и прошептала: “Просто обними меня, пожалуйста”.

“Все, что угодно”, - прошептала Грэм, и Анна погрузилась в сон.

Анна просыпалась медленно, ее тело все еще пульсировало.

Грэм по-прежнему крепко ее обнимала. Она лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь сладостью от близости Грэм и продолжительными последствиями их занятий любовью.

Она не пошевелилась, когда почувствовала легкое прикосновение к своей щеке, и молчала, когда Грэм провела пальцами по ее лицу.

Нежно, будто бабочка на весенних цветах, Грэм погладила ее брови, каждый волосок, и линии ее губ и носа. Обеими руками она взяла лицо Анны, проводя большими пальцами по ее скулам, челюсти и подбородку. Она остановилась на артерии на шее, и провела подушечками до уха.

Когда руки Грэм наконец остановились, Анна тихо спросила: “Ты меня видишь?”

Грэм ласково улыбнулась: “Да”.

“С тобой я чувствую себя красивой”, - смущенно призналась Анна.

“Ты красивая, Анна”. Грэм нежно с благоговением ее поцеловала.

Анна улыбнулась, затем вытянулась, пытаясь рассеять отравляющую грусть, вызванную прикосновениями Грэм. Она подвинулась, одной рукой накрыв живот Грэм. Мышцы сжались под ее пальцами. От такой близости с Грэм ее возбуждение не проходило.

Это был новый опыт, который лишал ее чувств. Грэм, всегда все чувствующая, вопросительно подняла бровь.

“В чем дело?”

“Я хочу увидеть тебя, полностью”, - ответила Анна, потянув Грэм за рубашку, и проводя пальцами по коже под ней. Она опустила руку ниже талии к льняным брюкам, ее пульс участился, когда Грэм застонала от ее прикосновений.

“Позволь мне прикоснуться к тебе”, - прошептала Анна, уткнувшись Грэм в шею.

Потребность Анны обладать этой загадочной женщиной была такой же сильной, какой была потребность быть любимой ею некоторое время назад.