Курьерская служба 3. Кандидат - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Нет, Эльдар Матвеевич, мы не нарушим никакого законодательства. Пожалуй, я зайду немного издалека. Я обратился к вам по нескольким причинам. Во-первых, до меня дошли известия, касающиеся вашей операции по вызволению одарённой крепостной. Куратором был не я, и детали мне неизвестны. Однако установлено, что вы проявили самоотверженность и мужество.

Я рискнул перебить.

— Вам известно что-нибудь о Станимире? Он жив?

— Я не располагаю информацией, — покачал головой Голицын-младший. — Угощайтесь чаем. Женьшеневый улун. Весьма полезен для мужских энергий. Хотя, надо полагать, у вас с этим и так всё в порядке?

— Судя по той информации, которой я располагаю — да, — кивнул я, выдерживая официозный тон.

Голицын засмеялся. Я попробовал чай — несмотря на жиденький цвет, аромат и вкус были настолько яркими и насыщенными, что в голову ударило не слабее, чем от креплёного вина. Когда-то я разбирался в сортах и решил на всякий случай блеснуть интеллектом.

— Нотки шоколада и орехов. Низкогорная маоча… Фуцзянь, внешний Аньси.

Впечатление я произвёл.

— Ого! Неплохие познания. Признаться, точное место сбора даже я не назову. Собственно, вернёмся к теме обсуждения. Несмотря на то, что я не до конца знаю детали произошедшего, мне поручено уточнить у вас некоторые подробности. Анука Анканатун была вывезена вами из соображений личной выгоды? Либо вы преследовали цели процветания и мира?

— Скорее второе, — кивнул я.

О том, что истинной конечной моей — а теперь и Ануки — целью было уничтожение мира, я тактично умолчал.

— Нам известно направление, в которое вы её отвезли. Однако неизвестно точное место. Мы определённо выясним это позже и без вашей помощи, если это потребуется. Однако пока нам достаточно убедиться, что она оказалась в безопасном месте, о котором знаете только вы. Вы позволите?

Он протёр пальцы салфетками и потянулся ко лбу.

— Думаю, у меня нет выбора.

— Будет легче, если вы вспомните её и изолируете меня от лишних воспоминаний.

По правде сказать, это получилось чуть лучше, чем в прошлые разы, но разум как всегда сперва немного поиграл прежде чем выдать нужную информацию.

Сегодняшний секс с Аллой. Внедорожник «демидовских» бандюков по дороге из Архангельска. «Забавный случай» с Верой. Фотография Нинель Кирилловны в кружевном белье. Горящая баронесса в подвале адмиральского особняка. Драки. Ещё драки. Утренняя дуэль, скользящее по моей коже лезвие ножа. Перестрелка на пирсе — наконец-то здесь я сосредоточился на Ануке. Всплыло её лицо в деревянном домике в глухой татарской деревушке, совместная трапеза за большим старым столом, рука бабушки, погладившая её по плечу.

— Мне кажется, всё в порядке, — неожиданно прервал транс Леонард Эрнестович. — Я увидел, что хотел, и увиденным удовлетворён.

Он быстро налил полную пиалу чая и жадно выпил. Я выждал, разминая мышцы вокруг глаз — почему-то после такой процедуры они всегда очень сильно напряжены.

— Итак, о доставке, — напомнил я.

— Погодите, сейчас я вас подведу к основной мысли. Да, пока я не забыл — у вас отличный вкус, Эльдар Матвеевич, мда. Вы уж извините, издержки процесса. Насколько вы знаете, вы были в районе двухсотого места в очереди на статус посвящённого в Обществе. Но указанные события перевели вас в район первой тридцатки.

Он выдержал многозначительную паузу.

— Вероятно, это как-то поменяло мой статус? — предположил я.

— Да. Мы засчитали спасение Ануки Анканатун как абитур. С данного момента вы — интерн. Вам предстоит несколько инициационных заданий. Я буду вашим наставником. Вы сейчас должны выразить согласие.

Я подумал пару мгновений и кивнул.

— Так понимаю, наш с вами договор предполагает какие-то права и обязанности сторон?

— Да, разумеется. Вероятно, вам уже понятно, что один из основных принципов Общества — не оставлять материальных свидетельств его работы. Никаких книг, свитков, схем и прочего. И никаких датэйев на рихнере. Всё удаляется, сжигается и так далее.

«Датэй» — местное название «файла», вспомнилось мне.

— Только память, — кивнул я.

— Да. Устный пересказ, передача зрительных образов, максимум — временные записи, которые тут же уничтожаются. Либо схемы, которые… не важно. Поэтому я могу вам сейчас долго пересказывать то, что вы должны делать, и что не должны, но я в определённой степени ленив, потому ограничусь парой моментов. Вы не должны врать о результатах и подробности миссий. Враньё наставнику — мгновенное изгнание с предварительной очисткой памяти или, если не получится, другой формой нейтрализации. Вы не должны играть двойные игры. Это автоматически — нейтрализация. Ну, и третье — вы обязаны помогать всем членам Общества, если они требуют помощи. Всем, включая кандидатов. Если, конечно, это не представляет риск для других посвящённых.

— А права?

— Вправе попросить помощь. Вправе знать ещё одного и коммуницировать с ещё одним членом Общества на случай, если с наставником что-то произойдёт. Или если наставник окажется вдруг предателем…

Леонард Эрнестович хитро улыбнулся. Я в ходе разговора изучал его мимику, реакции и пытался понять, смогу ли я ему доверять. И сделал вывод, что подобные люди слишком сложны и слишком умны, чтоб это можно было понять по простой невербалике.

Что ж, придётся доверять — иногда это бывает необходимым для правильного и быстрого принятия решений.

— Как я узнаю, что человек в Обществе?

— Есть ряд ключевых фраз. Вы узнаете их после. В крайнем случае, люди упоминают об «некоей организации», либо задают вопрос о ваших способностях и одновременно с этим поправляют воротник — вот так.

Я вспомнил этот жест, это совершенно-инстинктивное движение, но почему-то в некоторых случаях оно прямо-таки отпечатывалось в памяти. Я видел его у того врача-уролога в Дальноморске, за покерным столом, видел и ещё у кого-то…

— Летов! — неожиданно осенило меня. — Летов — тоже в Обществе?

Леонард Эрнестович слегка опешил, затем покачал головой.

— Как вы понимаете, интерн пока ещё не может знать всех членов и подробности структуры. Позже, мой друг, не спешите. Итак, мы подошли к сути первого задания. Конечно, для доставки дорогих грузов у меня есть свои люди в Курьерской службе помимо вас. Однако, во-первых, задание деликатное, и лишние знать не должны. Поэтому именно вы исполните свой профессиональный долг. Произведёте доставку груза, изготовленного моим личным артефакт-мастером для моего дорогого троюродного братца. Графа Голицына-Трефилова, Спартака Кирилловича.

— Куда? И что именно?

— Скажем так, это запакованный элемент мебели. А куда — в город Голицын-Южный, — вздохнул мой наставник.

Возникла небольшая пауза, в ходе которой, судя по всем, я должен был изобразить удивление и как-то прореагировать. Вероятно, я должен был сразу сообразить, что это за город, для чего он, и где, но понял, что ничерта не могу вспомнить.

— Мне очень стыдно, Леонард Эрнестович, но мои познания в географии до сих пор весьма скудны, мне всегда не везло с преподавателями…

— Аустралия, мой друг. Центральная Аустралия. Колония на берегу внутреннего Оранжевого моря, центр нефтегазовых промыслов. Важный пункт строительства Трансаустралийской железной дороги, призванной связать север и юг. Наш фамильный город, можно сказать. Добраться очень тяжело. Вы пейте, пейте чай, остынет.

— Когда?

— Через полторы недели, в понедельник. Командировка будет долгой, неделя, а может — и две. Рекомендую утрясти все дела.

И я принялся их утрясать.

Глава 19

Когда работаешь пятидневками, или с ненормированным рабочим днём, то на жизнь остаётся всего три-четыре часа в сутки. И грустная правда жизни состоит в том, что очень важно прожить их в балансе между целями и возможностями. Так, чтобы, одновременно, приблизиться хотя бы на шажок к выполнению каких-нибудь неведомых высот, и чтобы одновременно качественно отдохнуть, оставив себе время для работы.

Примерно так я и жил последующие дни. Успел сходить на одну тренировку к Барбару. По ребятам, с которыми мы дрались против аббисов я уже несколько соскучился, и они приняли меня вполне спокойно.

— А где Алишер? — спросил я, не заметив заводилу.

— Мокрое дело, — сказал Ленни. — Мы тут ходили сутенёров гасить… перестарался. Залёг на дно.

Быть в банде народных мстителей становилось всё более и более рискованным, но тренировку я закончил. В конце концов, выход в тёмный мир столицы тоже может когда-то пригодиться.

В этот же день переговорил и со знакомым полицейским, записавшись на одно занятие и сдачу на права. Поздно вечером поехал к Алле — сели смотреть сериал, какую-то странную бразильскую мыльную оперу про девятнадцатый век, но просмотр быстро перешёл в исследование различных подходящих поверхностей в её тесной квартирке. Больше всего мне