Курьерская служба 3. Кандидат - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Циммер Эльдар Матвеевич, — сказал я. — Девяносто первого года рождения.

Робот задумался, переваривая сказанное.

— Сообщение отправлено. Голосовой портрет распознан. Получен анализ лица. Циммер Эльдар Матвеевич. Вы арестованы. Вы обвиняетесь в попытке контрреволюционной деятельности. Попытка к бегству вызовет выстрел из парализатора. Ожидайте наряд милиции. The message has been sent. The voice portrait is recognized. The facial…

— Вот же срань, — выругался Андрон. — Твой местный двойник. Видимо, наделал делов.

Пот струился по спине, началась одышка.

— Что-т я помираю, — сообщил я.

— Блин, слушай, я что-то припоминаю, — поморщился мой спутник. — Вот он сказал про двойника, я и вспомнил. Секаторам нельзя перемещаться сильно далеко во времени в миры, в которых есть их двойник. Иначе организм начинает автоматически подгонять биологический возраст под этот…

— Под темпоральный. Под указанный в документах. Я тоже про это забыл, — вздохнул я.

Робот тем временем продолжил настырно гнусавить, как шарманка:

— Циммер Эльдар Матвеевич. Вы арестованы. Вы обвиняетесь…

— Да заткнись ты! — рявкнул я, выкинув руку вперёд.

Я почувствовал, как что-то прошло через всё моё тело и вылетело из ладони взрывной волной, толкнувшей воздух по направлении дрона. Его задрало вверх, стукнуло об колонну напротив, отчего слетела боковая крышка и погнулся винт. Описав кривую дугу и выстрелив пару дротиков «в молоко», дрон свалился на землю. Андрон достал ствол и сделал контрольный, но пуля не пробила корпус, зато сменила пластинку.

— Обнаружено оружие. Разрушение государственной собственности. Покушение на органы правопорядка. Остановитесь, у вас ещё есть шанс…

Мне даже на короткий миг стало жалко робота, но меня вырвал из транса крик Андрона:

— Бежим!

И мы побежали. Паркинг, к нашей большой радости, не имел стальной двери и перекрывался лишь лёгким шлагбаумом. Мы обогнули здания и вышли на просторный бульвар. Несмотря на вечернее время, идеальное для прогулок, людей на улице было очень мало, машин — тоже немного. Андрон вовремя одёрнул меня и развернул в другую сторону, шепнув.

— Иди спокойно. Там будка полиции или вроде того.

— Милиции, — зачем-то поправил я

На улице было весьма прохладно, и я поёжился, подтянув спадающую с плеча сумку. Мимо проехал новый, весьма футуристичного вида автобус и пара машин — те были весьма простенького дизайна. Следом прямо над проезжей частью пролетела цепочка из трёх весьма крупных коптеров, каждый из которых вёз контейнеры, видом и размером напоминавшие гроб. Мы пошли направо, пройдя незамеченными мимо пары угрюмых рабочих, снимавших большую тканевую растяжку на здании. Я не успел разглядеть, что там именно было изображено, но успел прочитать «7 november». Затем нам повстречалась парочка — высокий темнокожий парень в красной шапке с серпом и молотом и худенькая хрупкая азиатка с скромном чёрном свитере. Они о чём-то разговаривали на английском, она смеялась и как-то неприятно изменилась в лице, увидев нас.

— Artists? At such a late time, — услышал я её тихий голосок.

— Смеются — значит, не такой и жуткий мир, — предположил Андрон.

— В пятой ветви много неплохих миров. Наверное. Хотя я видел только плохие. Фу-х, дай-ка отдышаться. Сколько мы здесь?

— Минут семь.

— Много. Надо спешить.

Я зашагал снова. Неприятные чувства тем временем менялись. Спазмы и жар сменились диким, невероятным голодом. Незаметно для себя я начал пожёвывать воротник рубашки. Признаться, на какой-то миг даже Андрон показался мне гастрономически-привлекательным.

Рядом притормозило такси — вполне характерное, жёлтое и квадратное, видимо, оставшееся в дань традиции даже после смены власти. Дядька-латинос в окне заговорил без акцента:

— Товарищи, вы чего ж так поздно-то? Давайте подкину куда. Бесплатно, у меня уже смена закончилась.

— У тебя есть пожрать? — подскочил я к окну.

Андрон меня ухватил за руку и оттащил от окошка. Таксист почему-то испугался и поддал газу.

— Не привлекай внимания, — сказал Андрон. — Блин, интересные эффекты, да.

— Знаю, что-то нашло.

— Это ты после того, как дрон кинектировал?

— Кинектировал? — я аж вздрогнул от неожиданного осознания того, что случилось несколькими минутами ранее. — Я даже сам не понял. У меня нет навыка кинектирования, насколько я знаю.

— Что-то типа остаточного заряда, может? Здесь же магии нет. Но гипотетически сколько-то мог с собой принести.

— Нереальный голод. Я сейчас готов съесть, не знаю… голубя? Крысу? О, смотри-ка!

Моё внимание привлекла вывеска на противоположной стороне улицы. «Hiden Buns — Спрятанные Плюшки» и картинку большого красного пончика. В очередной раз поправил сумку и резво перебежал дорогу.

— Куда ты⁈ — рявкнул Андрон, но ему не осталось ничего, кроме как направиться за мной.

Где-то на отдалении послышался свисток милиционера. За произошедшее в последующие пару минут мне, по правде сказать, стыдно. Удивление, стыд, безумный, абсолютно отключающий разум голод — чувства, которые я переживаю не так часто. И так произошло, что все их почувствовал я это в один и тот же день.

За выключенной стеклянной витриной на наклонной полочке лежало два пончика. Шоколадный и клубничный, судя по всему. Вероятно, они лежали там уже не первый день, потому что все товарные пончики логично на ночь убирать куда-либо в холодильник. Тем не менее, я понял, что больше жизни хочу их съесть. Съесть их прямо сейчас.

В моей руке образовался кусок кирпича, который после небольшого разгона разбил стекло витрины. Снова зазвучала сирена, причём она звучала как изнутри будочки, так и с соседнего здания. Боковым зрением я увидел, как по улице уже летит не то мотоцикл, не то одноместный мотокоптер с мигалкой. Я успел схватить оба пончика одной рукой, поцарапавшись об осколки стекла, один скомкать и затолкать в рот, едва не сломав зубы о чёрствый, как дерево хлеб. Меня дёрнул за руку Андрон, мы успели пробежать пять метров до ближайшего подъезда. Дёрнули ручку — дверь открылась. Я так и не понял, была ли дверь не заперта, или нашей силы хватило, чтобы просто разомкнуть электромагнитный замок.

Вверх по лестнице, к лифту. Дом был старый, ещё двадцатого века, лифт тоже. Мучительно-долгие пять секунд, пока он спустится и начнёт открываться — я зря время не терял и схомячил второй пончик.

Мы заскочили внутрь и нажали кнопку верхнего этажа в тот самый миг, когда в входная дверь хлопнула второй раз. Лифт тронулся вверх, по лифтовой шахте заколотили. Если они нажмут кнопку, подумалось мне…

Но рука Андрона успела выудить из кармана и налепить на дверной шов полоску портальной капсулы. Тёмная пелена покрыла стенки лифта, и мы снова оказались в долгожданной темноте. Звуки стихли, и я понял, что можно спокойно отдышаться.

— Ну, как, вкусно? Вкусно? — сжав зубы, спросил Андрон.

— Отвратительно, — признался я и сплюнул непрожёванный кусок на невидимый пол лифта.

Кусок провалился сквозь ткань капсулы и исчез, слегка сверкнув на прощанье. Всегда было странным и непонятным, как капсула определяет, что удалить, а что переместить. А между тем интерфейс управления лифтовой капсулой возник на месте дверей.

— Так… Сто семьдесят два, шестнадцать, один, один, — крутанул регулятор Андрон. — Дату и время напомни?

— Ты хочешь сказать, что не запомнил дату отправления? — усмехнулся я. — Ты представь, что бы произошло, если бы мы вернулись невовремя? И моё время пересеклось с временем меня же, причём не двойника, а того же тела?

Андрон слегка пристыженно ухмыльнулся.

— Да. Либо смерть сознания — либо развилка Ветви.

— Седьмое апреля две тысяча десятого года, — отчеканил я. — Четыре утра с копейками по московскому. Лучше возьми пять. Отсутствие в десяток минут не так страшно.

— Хорошо… Куда покинуть?

Он указал на вращающийся шарик мира, испещрённый точками в местах городов. Только это были не совсем города — это были лифты, доступные для подключения. Границ государств здесь не было, а очертания континентов были правильными, но не везде — к примеру, никакого Нутряного моря в Зеленогорье я не увидел. Неужели их кто-то рисует вручную?

Благо, Москву на карте мира было трудно спутать с чем-то другим даже без указания государственных границ. Такая родная теперь и такая здоровая клякса с радиальными и концентрическими кругами в самом центре Восточноевропейской равнины.

— Давай куда-нибудь ближе к восточной окраине. Здесь должны быть спальные районы. Не хочу опять застрять где-то в офисных центрах.

Выбирали недолго, и палец снова нажал на кнопку «применить». Стенки лифта на этот раз