Что скрывают зеркала - Наталья Калинина

Замерев с кружкой перед окном, Нора провожала взглядом автобусы, останавливающиеся напротив огромного здания, в котором размещались несколько крупных компаний. Вид из окна был скучным: эта зона считалась промышленной, никаких магазинов и жилых комплексов тут не было, сплошные павильоны и офисные здания. И добраться сюда от метро можно было лишь на автобусе или, как делали остальные сотрудники, на личном транспорте.

Сегодня Нора никак не могла собраться с мыслями. То ли «приключение» в электричке выбило ее из колеи, то ли еще что. Глядя на улицу с высоты седьмого этажа, она думала о встреченной на путях девушке, письме и капризах жизни, которая представляет собой не прямую дорогу от начала до конца, а, как и написал ей в письме неизвестный отправитель, развилку путей. Нора вспоминала тот день, когда ей пришлось делать сложный выбор. В тот период она была влюблена, ездила на любимую работу и думала, что все у нее идет лучше некуда. Но потом ее неожиданно уволили, а поступки молодого человека, которые поначалу приводили ее в восторг, начали вызывать настороженность. Нора стала чувствовать себя потерянной и даже несчастной: ее карьера, едва начавшись, бесславно закончилась, на новые собеседования ее звать не торопились, хоть она и рассылала резюме, а в своем спутнике она не встречала нужной поддержки. Апофеозом ее несчастий стала незапланированная беременность. В том возрасте и при тех обстоятельствах Нора не собиралась становиться матерью. И когда тест показал две полосочки, вместо радости испытала отчаяние и разрыдалась. Ее молодой человек, которому она сказала о беременности, тоже не выразил восторга, хоть и принял грядущие изменения куда спокойней. И даже предложил ей узаконить отношения. Нора не смогла сразу ему ответить: испугалась, что если выберет путь материнства и замужества, на карьере придется поставить крест. Хотя бы на несколько лет. Нет, конечно, когда-то она собиралась выйти замуж и родить детей. Двоих. Но потом, позже, когда уже приблизится к тридцатилетнему рубежу, а не тогда, когда едва оттолкнулась от двадцатилетней отметки. И словно в насмешку, а может, наоборот, ради спасения, в тот же день она получила фантастическое предложение по работе. Это было не совсем то, что Нора искала. Но перспективы рисовались радужные: зарплата, социальный пакет и прочие блага. Только нужно было уехать жить в другую страну, потому что работу предлагала иностранная компания. Но в тот момент переезд, тем более в страну ее мечты, ей не показался страшным. Нора была молода, полна желаний двигаться вперед и… беременна.

Она отправилась на собеседование и прошла его блестяще. Ее приняли и стали оформлять документы для выезда. В тот день, когда ее утвердили на должность, Нора сказала молодому человеку, что потеряла ребенка и что их больше ничто не связывает. Аборт она сделала накануне отъезда. Но операция прошла с серьезными осложнениями, которые аукнулись ей неспособностью иметь в будущем детей. За возможность жить и работать в другой стране она заплатила слишком высокую цену.

Сейчас, стоя с кружкой с остывшим кофе в руках, Нора думала о том, что, может, в тот день, когда сделала выбор в пользу карьеры и прервала беременность, она потеряла себя, как написал ей в письме неизвестный. Потеряла свое женское предназначение. Жалела ли она об этом? Возможно – где-то в глубине души. Просто старалась об этом не думать и полностью отдавала себя работе. И о том человеке, с которым порвала так внезапно, тоже не думала. Хоть с тех пор так и не смогла никого больше полюбить. Словно и правда потеряла себя. Интересно, что стало с тем мужчиной, как сложилась его жизнь? Наверняка лучше, чем у нее. Он был внешне привлекателен, даже очень, с хорошей должностью и громкими связями, не из бедной семьи. Может, отказавшись от жизни с ним, Нора поступила глупо. Но, как бы там ни было, она не жалела. Почти.

Из задумчивости ее вывел телефонный звонок. Нора спохватилась и с кружкой в руках ринулась на свое место. Работа ворвалась в этот день, начавшийся не как обычно, без подготовки, и застала ее врасплох. Непрофессионально.

В работе день пролетел быстро и незаметно. Поднимаясь от станции к своему дому, Нора по дороге встретила разговорчивого старика соседа. Тот собирался войти в аптеку, но, заметив девушку, к некоторой досаде ее остановился.

– Ты сегодня выглядишь как фея! – начал он, улыбаясь сухими губами.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась Нора.

– Тебе не нужно в аптеку? – поинтересовался сосед, надеясь задержать девушку.

– Нет.

– Ну и правильно! Что такой молодой там нужно? Это мы, старики, в аптеку как на работу ходим. Хотя я думаю записаться в бассейн. Есть специальный курс для пожилых. Как ты считаешь, стоит ли мне пойти?

Нора кивнула и, поняв, что сосед надумал завязать с ней долгую беседу, прямо сказала, что идет с работы уставшая и торопится домой.

– Ну иди, – разрешил старик, с явной неохотой отпуская ее. – Я потом в магазин. Рис закончился. А я собираюсь приготовить его с овощами. Это очень полезно. Как-нибудь, когда не будешь так торопиться, расскажу тебе рецепт.

Нора заверила соседа, что обязательно выслушает его, но в другой раз. И продолжила свой путь уже в полной уверенности, что автором анонимных писем является этот старик: свободного времени у него много и, похоже, он испытывает к ней симпатию. С одной стороны, сосед кажется безобидным. И если ему доставляет радость писать ей письма, то почему бы и нет. Нора не обязана ни читать их, ни отвечать. Но с другой – такое внимание ей казалось навязчивым. Она решила, что в следующий раз попросит старика не писать ей.

С этими мыслями Нора вошла в свой подъезд и увидела вертящегося возле ее почтового ящика молодого человека из соседнего подъезда, которого утром видела в электричке. От неожиданности она замерла на месте, не зная, как реагировать, но ее выдала захлопнувшаяся с громким стуком дверь. Мужчина быстро оглянулся и, увидев Нору, переменился в лице. А затем, сжимая в руке так и не брошенный ей в почтовый ящик конверт, ринулся к выходу. Нора от растерянности посторонилась, пропуская его. И только когда он скрылся из виду, спохватилась и бросилась за ним вдогонку.

– Эй, постой! – закричала она, распахивая дверь. Но молодого человека и след простыл. Возможно, уже успел забежать в свой подъезд. – Вот черт! – выругалась Нора по-русски и с досадой стукнула кулаком по ладони. Сердце ее отчего-то бешено колотилось. А когда она вернулась домой и мимоходом глянула на себя в зеркало, вдруг обнаружила, что улыбается.

Кира

– Я хочу жить, – заявила Кира на утренней встрече с Ильей Зурабовичем в его кабинете. – Понимаете, доктор? Жить! Полной жизнью, пусть и с нуля. А не существовать на правах потерявшей память пациентки, с которой никто не знает, что делать.