Смерть в зеленых глубинах - Билл Гастон

Я уже собрался постучать, но потом решил не делать этого. Прежде чем обнаружить свое присутствие, неплохо бы разведать, что поджидает меня за дверью. Надо отметить, что дверь была старомодной, с вышедшим из моды пружинным замком. Воспользовавшись пластиковой корочкой от водительского удостоверения, как отмычкой, я беззвучно проник внутрь. Дверь слева в маленькой прихожей была приоткрыта.

Там за массивным дубовым столом посреди комнаты, заставленной старой викторианской мебелью, сидел Сканлон. Он, видимо, дремал, уронив голову на руки, но когда услышал шаги, приподнялся и удивленно взглянул на меня.

Я подозрительно его разглядывал.

- Мне показалось, вы утверждали, что здесь будет Прескот.

- Должен был быть. Этот ублюдок меня надул. Он дожен был передать деньги за последнее дело, чтобы я смог убраться отсюда.

- Эти деньги сейчас в полиции, так что можешь о них забыть.

Он покорно пожал плечами.

- Ну, что ж, и такое случается. Куда пойдем?

- Как сказать! Не хочешь для начала побеседовать?

Он выжидательно уставился на меня.

- А какая мне от этого польза?

- Никакой. Мне абсолютно безразлично, можешь хоть сейчас уходить. Через пару дней Мильтон все равно тебя достанет.

- Ладно. Уговорил. Что ты хочешь знать?

- Прескот убил Колина Маккинона?

Сканлон кивнул.

- Да. Тогда-то я и понял, что мне с ним не по пути.

- Ты можешь это доказать?

- Я могу подтвердить, что забрал его с работы на такси, подбросил до дома, где жил Колин, подождал около получаса, а потом отвез обратно на работу. Входил и выходил он черным ходом. Так как здание занято в основном под конторы, а было время обеденного перерыва, его вряд ли кто заметил.

- Если Мильтон докажет, что пистолет принадлежит Прескоту, этого более, чем достаточно.

Я глубоко вздохнул, прежде чем решиться задать второй вопрос.

- Кто убил девушку? Ту, на катере?

Он удивленно посмотрел на меня.

- Ты что, не знаешь?

- Если бы знал - не спрашивал.

- Подружка Прескота. Певичка...

Я был поглощен беседой и совершенно забыл, что сижу спиной к двери, потому ничего не слышал. Сканлон умолк на половине фразы, уставился на что-то за моей спиной, и глаза его рассширились от ужаса. Он хотел приподняться, но не успел: над ухом прогремели три выстрела подряд.

Окаменев от неожиданности, оглушенный выстрелами, я сквозь дым увидел, как на груди Сканлона расцвели три красных бутона. Он опрокинулся навзничь вместе со стулом.

Все произошло настолько быстро, что мне не хватило времени обернуться. На мою голову обрушилась нечто тяжелое, и я опять рухнул в темный тоннель.

Когда сознание вернулось, ощущение было такое, что уже прошло около недели, хотя на самом деле не больше десяти минут. Я обнаружил, что лежу на полу с привкусом пыли во рту и носу. Медленно приподнимаясь на руках и коленях, я старался приглушить резкую пульсацию в голове. Что-то тяжелое и холодное в правой руке тянуло меня вниз. Это был большой армейский пистолет. От него ещё тянуло дымом. Тупо уставившись на него, я пытался понять, откуда он взялся

Через какое-то время память вернулась, в желудке начались спазмы при воспоминании, как тяжелые пули разрывали грудь Сканлона.

Обогнув на карачках стол, я наткнулся на Сканлона. Одного взгляда на грудь лежащего было достаточно, чтобы понять, если Прескота и удасться привлечь к суду за убийство Колина, то уже без показаний бедняги Сканлона.

Попытка выпрямиться удалась, хотя руки и ноги дрожали. Пока я боролся с непослушным телом, дверь открылась и в комнату вошел сержант Смайли.

Наступила гнетущая тишина. Пока сержант предавался созерцанию, в мою избитую голову пришла неоригинальная мысль о том, что истолковать происшедшее можно очень превратно. Я стоял над убитым с оружием убийства в руке. Тут до меня дошло, что все это спланировал и исполнил Прескот. Удар по голове, анонимный звонок в полицию -, и мне предоставлена возможность выпутываться из щекотливой ситуации, пока настоящий преступник заметает следы.

Смайли наконец заговорил.

- Боже праведный! На этот раз ты это сделал!? Кто это - Прескот?

- Ты с ума сошел! - даже для меня самого голос мой звучал слишком хрипло. - Неужели ты думаешь, я на такое способен? Это Джимми Сканлон! Прескот пристрелил его как свидетеля, который может заговорить.

Смайли осторожно продвинулся ко мне, не сводя глаз с пистолета.

- Ну, ладно, - довольно миролюбиво произнес он. - Прескот пристрелил его, а тебя оставил в живых, ведь надо, чтобы кто-то поведал об этом миру. Поделись своим мнением с Мильтоном, он тебя с удовольствием выслушает. А пистолет пока отдай мне.

Во мне родилась дикая мысль направить на него пистолет. Но я боялся, что Смайли заставит меня действовать до конца. А стрелять в полицейского совсем не хотелось. Да, и большого желания встретиться с Мильтоном не было. Еще не время. Для начала нужно поговорить с Мариан и разыскать Прескота.

Все это мгновенно пронеслось в моей голове. Я пожал плечами и с напускным равнодушием протянул пистолет рукояткой вверх. Смайли расслабился и потерял бдительность. И в этот момент я изо всех сил двинул его в челюсть. Глаза его остановились, ноги подкосились, он упал на колени, потом перевернулся на спину и замер.

Оставалось бежать по пути Прескота - через окно на кухне и на крышу. Уже повиснув над окном, держась руками за подоконник, я услышал стук в дверь квартиры. Вероятно, прибыло подкрепление Смайли. Спрыгнув на покатую крышу, я проскользил по ней несколько метров, изловчился удержать равновесие и приземлился во дворе соседнего дома. Миновав двор, я уже был возле того места, где оставлял машину.

Старушка не подвела, завелась с первого раза, и вот мы петляем по тихим пустынным улочкам, наблюдая в зеркало заднего вида, нет ли погони. Никаких конкретных планов не было, только одно желание - увидеть Мариан. Она единственная, кто мог ответить на все вопросы, и каковы бы ни были эти ответы, я хотел их получить.

Мариан открыла дверь после третьего звонка. Она выглядела свежей, отдохнувшей, спокойной, и в розовом махровом облегающем халатике походила на мягкую игрушку. От неё веяло "Черной розой". Я устало прислонился к косяку, пытаясь побороть непреодолимое желание все забыть и обнять её.

- Рой! - встревоженно воскликнула она. - Что случилось? Ты забыл что-нибудь или у тебя привычка забегать к знакомым дамам перед завтраком?

Я проследовал за ней в гостиную и присел на подлокотник кресла. Я тянул время, не зная как начать разговор. Потом закурил протянутую ей сигарету и сказал напрямик:

- Позволь рассказать тебе об убийстве девушки по имени Энн Мазерс. Во-первых, она была убита человеком, которого хорошо знала, мало того доверяла. Это объсняет, почему Колин стал главным подозреваемым. Но он её не убивал, а у Энн не было ни одного знакомого мужчины, похожего на убийцу. Это дало возможность предположить: убийство совершила женщина, и круг подозреваемых сузился. Во-вторых, не было никаких оснований думать, что это дело рук маньяка, значит, для убийства существовал мотив.

Я прервался, чтобы достать из кармана медальон и помаду. Положив их на стол напротив нее, продолжил как можно спокойнее.

- Это мотив и доказательство. Ты была на катере перед тем как он затонул. Чем был Колин для тебя до того, как Энн его отбила?

Она держала себя холодно, даже несколько вызывающе, но после этих слов сразу сникла. Закрыла лицо руками, тихо спросила:

- Ты хочешь знать, чем Колин был для меня? Всем, всем!..

Она отрвала руки от лица; огромные глаза горели на мертвенно-бледном лице. Но с голосом она уже справилась.

- Сейчас этого не понять. Но тогда я оказалась в волшебной сказке. Я только приехала в Глазго. Еще ни с кем не познакомилась и чувствовала себя страшно одинокой в большом незнакомом городе. Иногда мне казалось, свались я замертво посреди улицы, никто не заметит, перешагнет и пойдет дальше.

- У всех бывают такие чувства, но они в конце концов проходят.

- Конечно. Я рассказываю это, чтобы ты понял, в какой тоске и одиночестве пребывала я перед встречей с Колиным. Все переменилось. Не мне тебе рассказывать, какой он был человек. Вроде обычные события с ним становились необыкновенными. Мы ходили на танцы, в кино, на спектакли...

Потом он пригласил меня домой. Тогда я была слишком наивна и доверчива. Мне казалось, если люди любят друг друга, это навсегда.

Она посмотрела на меня, словно пытаясь что-то доказать.

- Ты ведь думаешь о Колине, как о романтическом рыцаре в сверкающих доспехах?

Я молча пожал плечами. Что можно сказать? Я всегда знал, что Колин любит девушек, и они отвечают ему взаимностью. Еще в школе он разбил не одно девичье сердце. Но это не мешало нашей дружбе, ведь поведение с женщинами - не критерий в отношениях с мужчинами.

- Ладно, - резко бросил я. - Вы были любовниками, пока Колин не познакомился с Энн, и она его не отбила. Но не могу понять одного: ведь все это было полгода назад, а Энн убили совсем недавно.