Смерть в зеленых глубинах - Билл Гастон

С правой стороны находилась стойка бара; она тянулась вдоль всей стены со стеклянными нишами, уставленными бутылками. Посередине располагались небольшие столики, а в самом конце - сцена и площадка для танцев.

В такой ранний час здесь было пусто. Несколько человек сидели за столиками и у стойки. На эстраде музыканты исполняли какие-то избитые шлягеры. Я направился к столику напротив бара, заказал пиво, и, потягивая его, неторопливо стал поглядывать вокруг.

Время шло. Постепенно зал наполнялся людьми, становилось шумно. Прикончив пиво, я заказал еще. Пока ничего необычного. Ни одного знакомого лица. Мне уже становилось скучно, но я продолжал упорно сидеть, сам не понимая, чего жду.

На танцплощадке кружились несколько пар. Фокстрот завершился апплодисментами. Потом на сцену вышел ведущий и объявил следующий номер. Зал затих, и на сцене появилась девушка.

Темно-каштановые волосы с рыжеватым отливом, курносый нос и широкая улыбка. Мариан Николсон! На ней было короткое платье с низким лифом розового бархата и драпированной расклешенной нейлоновой юбкой, украшенной бархатными апликациями. К поясу сбоку пришиты искусственные цветы, а живая роза, темно-красная, почти черная, заколота в волосах. Высокая грудь, тонкая талия, стройная шея с атласной коже смотрелись восхитительно. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы сердце застучало как бешеное, готовое выскочить из груди. Я наклонился и вцепился в край стола.

На этот раз гитары не было, она вышла на середину сцены и сразу без вступления и аккомпонемента запела медленный блюз. Голоса и смех разом затихли, будто выключили радио, даже звон бутылок в баре стал тише. Зал заполнили звуки, от которых исходила необычайная сила и жизненная энергия. Она пела для самой искушенной и пресыщенной публики, и тем не менее ей удавалось удержать её внимание. Об успехе свидетельствовали горевшие восхищением глаза мужчин и ревнивые взгляды женщин.

На бис она спела какую-ту банальную джазовую композицию, правда, довольно воодушевленно и с чувством. Зал разразился апплодисментами. Когда она отвешивала поклон, наши глаза встретились. Она замерла от удивления. Потом выпрямилась и быстро сошла со сцены.

Я продолжал сидеть, понурив голову, обуреваемый странными мыслями. Из этого состояния меня вывел знакомый запах духов "Черная роза".

Резко подняв голову, я увидел Мариан, стоящую у столика. На её лице отражались одновременно удовольствие от встречи и настороженность.

- Рой! - воскликнула она. - Что ты тут делаешь?

- Да, не похоже на радушный прием. Ты не рада меня видеть?

- Просто я немного удивлена. Это ведь не твоя стихия? Здесь нет даже плавательного бассейна!

Я рассмеялся.

- Ты, наверное, думаешь, что для меня лучшее времяпровождение - это погружение в соленую воду. Впрочем, так и есть, но иногда бывают приятные исключения. Смотрю, и у тебя тоже. Разве "Би Джаз" не единственное место, где ты выступаешь?

- Да здесь я всего на пару номеров несколько раз в неделю. К сожалению, мне нужно торопиться, чтобы успеть на выступление в "Би Джаз". Так что "здравствуй и прощай", как говорится.

- У тебя нет сердца. Появляешься - и тут же убегаешь.

- Ну, ладно, я подарю тебе один танец, и потом мне действительно придется уйти.

Я покорно пожал плечами.

- Танцы - не та область в которой я силен, но если это единственный способ задержать тебя хоть ненадолго, я согласен.

Я ни на йоту не соврал, когда говорил о своем неумении танцевать. Но с Мариан это значения не имело. У неё было врожденное чувство ритма, которое передалось и мне. Под звуки медленного фокстрота я расслабился и даже получал удовольствие. Мариан незаметно для окружающих "вела" меня. И я уже начал размышлять, как много я потерял, не занимаясь танцами.

Мы молчали. Мариан напевала под нос мелодию, которую играл оркестр. Думать ни о чем не хотелось, только вдыхать аромат духов и обнимать её. Полиция и банда Прескота казались такими далекими и нереальными. Я забыл обо всем.

Мариан сама разрушила очарование момента. Она покосилась на меня и заметила:

- Ты так и не сказал, что здесь делаешь.

- Убиваю время. И делаю карьеру.

В её глазах блеснуло недоверие.

- Все ещё играешь в Шерлока Холмса?

- Я всего лишь танцую с прекрасной девушкой и хочу, чтобы музыка не кончалась.

- Льстец! - рассмеялась она.

Танец подошел к концу. Я отвел её к столику.

- Что ж, до следующего раза? Но когда это будет?

- Ты правда хочешь меня увидеть?

- Да, и как можно скорее!

- Почему бы не сегодня? Заезжай за мной в "Би Джаз" в половине десятого.

- Ладно. Буду ждать тебя там.

Она слегка пожала мне руку и посмотрела долгим многообещающим взглядом, потом повернулась и пошла прочь. Слишком глубоко в сердце она мне запала, я уже не в состоянии был противиться этому. Одно я знал наверняка для меня не существовало никого, кроме нее.

Я уже собирался уходить, как заметил парочку за столиком у двери. Их присутствие напомнило о цели моего визита. Мужчина в дорогом синем костюме оказался сержантом Смайли, а высокая привлекательная брюнетка, его спутница, наверняка служащей полиции.

Смайли не подал виду, что знает меня, только едва заметно кивнул в сторону мужского туалета. Я направился туда, и оглянувшись, заметил, что он следует за мной. В туалете я открыл краны над обеими раковинами и принялся мыть руки. Сержант вошел и присоединился к тому же занятию.

- Ну, что скажешь? Все-таки Мильтон прислал наблюдателя?

- Ну...да. Ты что-нибудь заметил?

- Ничего интересного!

Он посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом.

- Точно?

- Ничего, интересного полиции.

- Ты удивился бы, узнав, что иногда её интересует. Чем думаешь заняться дальше?

- Попробую взглянуть на это здание со двора. Если здесь творятся сомнительные дела, то вряд ли на виду у всех в танцевальном зале.

Смайли отошел к другой стене и стал вытирать руки бумажным полотенцем.

- Так, - решительно заявил он. - Даю тебе ровно час. Если обнаружишь что-нибудь, подойди к столику и сообщи. Если не придешь, я сам начну тебя разыскивать. Старший инспектор Мильтон дал указание оказывать тебе всяческое посильное содействие, не компрометирующее отдел. Поэтому не лезь туда, где не справишься в одиночку. Надеюсь через час увидимся!

Он вышел, напоследок кивнув мне и оставив в полнейшем недоумении. Столько людей служит в полиции, а меня судьба сталкивает именно с этим типом!

Подождав, пока он удалится, я тоже вышел, даже не взглянув в сторону столика, где все ещё сидела женщина-полицейский. Покинув танцевальный зал, спустился по лестнице через парадный вход и направился к своей машине. У ворот, ведущих на дорогу, свернул и по тропинке побежал к внутреннему двору ресторана. По правую сторону от него находилась небольшая березовая рощица. За ней виднелись бывшие дворовые постройки и конюшня.

Небольшая калитка вела из березовой рощи во двор конюшни. Я прошел к её воротам. Окна главного здания видны не были, и я понадеялся, что добрался незамеченным.

В просторном помещении, где перегородки стойл давно убрали, стояло несколько машин. Среди них, у стены, - блестящий небесно-голубой "элвис" с номером AGB 191.

За машиной в стене виднелась дверь, ведущая, вероятно, через постройки к бывшему помещению кухни. Наличие двери я отметил машинально, не придавая этому большого значения. А напрасно! Меня больше заинтересовала машина. Я медленно обошел её вокруг, и наклонился рассмотреть салон, когда за спиной послышался шорох. Но обернуться я не успел. Что-то обрушилось на мой затылок, и я начал падать в темный длинный туннель.

Мне приходилось встречать описания того, как человек приходит в себя после удара по голове. Но со мной это произошло впервые, и надо сказать, все прочитанное было детской сказкой по сравнению с тем, что я испытал.

Очнулся я от жуткой боли, и открыв глаза, обнаружил собственные ноги. Я быстро закрыл глаза и сжал зубы, стараясь сдержать приступ тошноты. После нескольких глубоких вдохов и выдохов тошнота отпустила. Но боль неотступно терзала затылок. Я попытался открыть глаза.

Интересно, как я сидел: подбородок опущен на грудь, взгляд упирается в колени. Попытка пошевилиться позволила обнаружить, что я привязан к кухонному стулу: запястья - к ножкам стула, а ноги - клейкой лентой к перекладине, их соединяющей. Малейшее движение головы вызывало новую волну боли. У меня возникло впечатление, что сломана шея. Но через некоторое время сознание прояснилось. Я увидел грязную комнату без мебели, но с камином в углу. По скошенному потолку и маленькому слуховому окну можно было догадаться, что это чердак. Вероятно, день ещё не кончился: пыль плясала в узком луче света, сочившегося из запыленного окна.

Невнятное бормотание вывело меня из забытья. Мои старые приятели Гэс и Спайдер играли в карты за старым деревянным столом. При этом вид у них был такой, словно игра им давно опротивела, но более достойного занятия не нашлось.