ИВАН БОРОДУЛИН - разведка

Все это — непривычная чистота и благополучие, Ьы-овые мелочи, внимание дежурных сестер —в другое гремя сделало бы нас счастливыми, но сейчас попросту

угнетало. '

Под вечер, не найдя утешения в шахматах и книгах, гее собрались в одном из домиков. Долго молчали, не решаясь высказать-то, что было на душе. Наконец, Ро­махин не выдержал:

— Слушай, Дудочка,— сказал он, обращаясь к Пет­ру Гришкину,— тебе не кажется, что мы здесь едим не свой хлеб?

И вдруг заговорили все сразу, как это бывает иногда на колхозном собрании, когда каждый кричит свое, не обращая внимания на соседа.

— Хватит манной кашки!

— Отдохнули!

— Домой надо подаваться!

Решение было быстрым и единодушным.

PAGE165

На сборы понадобилось .меньше тридцати минут. Мы объявили дежурной сестре, что уходим в полк.

— Почему? — удивилась та.

— Да так, знаете, не понравилось у вас: удобств ма­ло и моря нет, как в Гаграх.

— Хоть бы до ужина остались! — растерянно засуети­лась сестра,—На ужин сегодня компот натуральный клюквенный…

— Рады бы,— в том же серьезном ключе продол­жал Серов, хотя в глазах его прыгали бесенята,— но и шамовка у вас не того, бедновата. Нам бы рябчиков

с устрицами.

Сестра, по-моему, так и не поняла шутки. Попроща­лась она сухо, не скрывая обиды.

Обратный путь к Шпилю прошли быстро и сразу со­брались в «кают-компании». Придумать убедительное оправдание своему поступку мы не успели — пришел ка­питан Терещенко. Он хмуро осведомился:

— Почему здесь?

Объяснить самовольный уход из дома отдыха было нечем, и мы в несколько голосов стали просить капита­на разрешить взводу поиск с захватом «языка».

— Та-ак,— протянул Терещенко,— значит, отдох­нули?

— Отдохнули, товарищ гвардии капитан!—отрапор­товал Ромахин.

— Ну-ну,—буркнул начальник разведки и вышел. Надо было чем-то заняться, и мы принялись чистить

оружие с таким старанием, будто бы оно за истекшие сутки покрылось тройным слоем грязи и ржавчины.

К вечеру в землянку пришел замполит полка майор Рябич. Он курил с нами, интересовался настроением, спрашивал, что пишут из дому, а под конец сказал, что

166

нам разрешат поиск, причем в самое ближайшее время, и что он лично уверен в успехе.

Поддержка майора Рябича очень обрадовала нас и подняла настроение.

Утром Терещенко объявил, что командование полка разрешает провести поиск для захвата пленного, но се­годня ночью на учебном занятии, приближенном к бое­вой обстановке, разведчики должны показать свои спо­собности командиру полка.

Весь день готовились, а вечером вышли к маленьк о­му озерцу, за которым стояла небольшая сопка. Мы знали — на ней сидят капитан Терещенко, подполкозник Пасько и смотрят во все глаза. Сумеем ли мы подой-и к высоте незамеченными на расстояние в 50 метров , как определялось условиями? Ромахин, Верьялов, Иванов, Гришкин и я должны были пересечь озеро и подобрать­ся к условным траншеям противника. Время операции ограничивалось.

Начали движение не по озеру, а в обход двумя груп­пами— мы с Ромахиным справа, остальные слева. Полз­ли быстро, но осторожно. «Противник» все время светил ракетами, но мы пока не видели красной ракеты, кото­рая объявила бы, что обнаружены. Через полтора часа достигли подножья высоты и, растянувшись в цепочку, начали осторожно по глубокому снегу приближаться к «траншее», где находились часовые. Кончилось заня­тие тем, что подполковник был сбит с ног, а капитан дал красную ракету, уже падая на снег в объятиях Ромахина.

Довольные, мы разошлись по землянкам и спали ку­да спокойнее и крепче, чем в доме отдыха.

На другой день в новых хрустящих маскировочных костюмах и снаряженные по всем правилам разведки,

PAGE167

получив кучу теплых напутственных слов и добрых сове­тов, мы вышли на нейтральную полосу в районе высоты Орлиное гнездо.

Падал легкий снежок, лыжи бежали ходко, и мы бы­стро добрались через озеро на островок.

Отдых позволили себе недолгий, с десяток минут, простились с разведчиками из группы прикрытия и, съехав на лед озера, пошли –к обороне противника. Время от времени останавливались и вслушивались в темноту.

Всего двадцать минут потребовалось, чтобы преодо­леть 600 метров пути по озеру и достигнуть подножья

высоты 168.

Хлопья снега, густые и липкие, падают почти отвесно. Мы осторожно продвигаемся вперед на коленях, все время ощупывая или разгребая руками снег — боимся наскочить на мину или фугас. По нашим расчетам, до проволочных заграждений осталось метров сто, когда снегопад вдруг поредел и мы прямо перед собой, мет­рах в пяти, не больше, увидели выложенную полукругом снежную стенку, а за ней две приплясывающие головы. Разведчики привыкли соображать быстро. Мы с Ромахи­ным разом вскакиваем и летим к окопу. Немцы от не­ожиданности совсем обалдели. Один из них выскочил из-за стенки и, расставив руки, словно собираясь ловить кур, закричал по-русски: — Куда, куда, куда?

Он совершенно забыл, что на его груди висит авто­мат, который действует куда убедительней, чем слово «куда». Куролов попал прямо в мои объятия. После уда­ра рукояткой кинжала в область сонной артерии немец начал оседать. На помощь подоспел Иванов, и мы вдво­ем поволокли его вниз. Другого гитлеровца закололи

168

Ромахин и Верьялов. «Кудахтанье» нашего пленника, ей-, димо, все-таки услышали в траншеях. Заработали не­только автоматов и пулемет. Пули засвистели над на­шими головами. Немец в сознание не приходил, и его яплоком тащили теперь четверо: Ромахин, Иванов, Верь­ялов и Гришкин. Я бежал позади. Нам оставалось до ост­ровка метров триста, когда немцы открыли минометный июнь. Разрывы поднимали снежные кусты почти рядом с нами, но осколков не было слышно, воздух вокруг нас ■ тал заметно теплее. Изо всех сил мы спешили к спаси-| льному островку. Задыхаясь от бега, я почти ничего и вижу и вдруг неожиданно для самого себя с ходу вле-|„ю в небольшую воронку. Ледяная вода моментально – бжигает тело. Кое-как выбравшись на лед, пытаюсь бе*» –сить, но только еле-еле переставляю ноги. Вижу, что .•встречу бегут двое ребят. Они подхватывают меня под • ышки и волокут прямиком к острову, не обращая вни-лния на разрывы мин. Это Николай Ерофеев и Сергей '..ирнов. Одна из мин хлопает неподалеку, и я заме-о, что ее осколки не обошли Николая и Сергея. Но ни виду не подают и темпа не снижают. На острове тоже рвутс?я мины, только теперь они не < (рашны: мы в укрытии.

Меня раздели, растерли спиртом. Кто-то подает ват­ник, кто-то гимнастерку и брюки.

Быстро одеваюсь. Но что делать с валенками? Они — .<нк железные, м нога не лезет. Пришлось разрезать го-ленйща.'

Через час, когда фрицам надоело швыряться минами, мы встаем на лыжи и уводим «языка». Группа прикрытия остается на островке до тех пор, пока мы с пленным не достигаем своих траншей.

PAGE169

-

Через полчаса у Орлиного гнезда нас встречают ка­питан Терещенко и девчата-снайперы.

Увидев немца, капитан не может сдержать радости и бурно поздравляет нас с успехом. В землянке он справляется о наших потерях. Докладываю, что потерь нет, если не считать легких осколочных ранений у Еро­феева и Смирнова.

Девчата засуетились вокруг раненых, допрашивая, что и где болит, но те смущенно улыбаются и отмахива­ются: дескать, уже зажило.

Тогда Саша и Зина начинают хлопотать вокруг меня, раздобыли сухие валенки, портянки. Переодеваюсь и вдруг вижу, что мой Ваня Ромахин сидит на камне и как-то странно водит головой. Широко открытые глаза смотрят без всякого выражения.

Кидаюсь к нему:

— Что с тобой?

— Убит,— говорит Ромахин.

Сначала думаю — шутит, но, присмотревшись, вижу, что ему действительно плохо. Потом замечаю на его каске глубокую вмятину от пули. Осторожно снимаю каску. На голове Ромахина — огромная шишка и больше ничего. Однако он все время твердит, что убит, и не слушает никаких объяснений. Беру его руку и помогаю нащупать вмятину.

— Вот видишь, дырки нет, а потому ты не можешь быть убитым.

Иван вроде бы немного успокаивается, но тут же кричит, что он ничего не видит, ослеп. Объясняю, что та­кое случается и скоро пройдет. Заставляем Ромахина лечь, но он опять ничего не хочет слушать. Вызываем санитара роты, и тот подтверждает наши заверения. Тогда Ромахин затихает и валится на нары.

PAGE170