Не запирайте вашу дверь - Юлия Эльская

— А там что? Почему там крест? Может быть, там труп закопали? — предположила Вика. — Закопали, а собака его учуяла… Как ты думаешь, чей это может быть труп? Одноклассника нашли, Кролика нашли, Мишу нашли. Чудака милиция арестовала. Тут больше никто не пропадал?

— Не пропадал, кажется… Может, в Москве кто-нибудь пропал? И когда его успели закопать?! Только трупа мне в земле рядом с домом не хватало!! — в отчаянии воскликнула я. Эта Викина гипотеза мне совершенно не понравилась.

— Не отвлекайся. Лучше скажи, что сама об этом думаешь. О том, почему там крест.

— Потому что… не знаю — почему! У меня уже голова болит! А у тебя?

— И у меня болит.

— По-моему, нужно идти спать.

— Ты что, еще светло! — недовольно возразила мне Вика. — И вообще, твои проблемы мне спать мешают, я от них отделаться не могу.

— Закрой глаза и досчитай до тысячи, лучше по-английски, — посоветовала я.

Утром мы обе выглядели намного лучше, да и чувствовали себя неплохо, несмотря на то, что встретились у двери на кухню в пятнадцать минут шестого. Еще не рассвело.

— Кофе? — спросила я подругу.

Она кивнула и села в комнате за стол у окна, поскольку на кухне, кроме плиты, помещался только один человек. Дверь на кухню осталась открытой.

— Знаешь, я полночи не могла заснуть, вертелась с боку на бок, — поведала моей спине Вика.

— Я тоже плохо спала, — ответила я, включая газ. — Зато у меня есть идея.

— И у меня есть. У тебя какая?

— Доставай чашки. Идея — об однокласснике.

— А у меня о собаке. Куда ты дела сахарницу?

— А что, ее нет на полке? — удивилась я. — Не может быть! A-а, вот же она, на плите. Так что за идея?

— Сначала кофе.

Разлив кофе по чашкам, я положила на стол привезенный Викой хлеб, достала из холодильника сыр и принялась его резать.

— Что ты думаешь о собаке? — начала Вика, положив в рот кусочек сыра.

— О Гамме? Или о милицейском кобеле?

— О милицейской собаке. Пей кофе, а то остынет. Я сама сыр порежу.

— Я этого кобеля хорошо помню, — не задумываясь, ответила я. — Он был противным, бесчувственным негодяем. Он внушил Гамме мысль о ее сексуальной неполноценности…

— Юль, ты чего?! Это же собака! — укоризненно посмотрев на меня, произнесла Вика. — С чем у тебя ассоциируется собака?

— Собака — следы…

— Чьи следы? Следы чего? Ну? Соображай! Для чего нужна собака?

— Для чего? — переспросила я и, подумав несколько секунд, умоляюще посмотрела на подругу.

— Не скажу! Сама думай! Зачем твой дом просвечивали, что искали? Для чего собака?

— Ты считаешь, что оно должно чем-то пахнуть?

— Вот именно! — подтвердила Вика. — Ну?! Алмазы пахнут? Их с собакой ищут?

— Нет... — протянула я.

— А что ищут?

Я напряженно уставилась на подругу, пытаясь уловить ее мысль и… наконец догадалась. Наркотики! Конечно же, кобель должен был их учуять!

Я посмотрела на подругу, потом в окно — на зеленую лужайку и, не успев обрадоваться своей догадке, ужаснулась:

— Боже, неужели здесь спрятан целый ящик наркотиков?! Это же сумасшедшие деньги! И у них хватило терпения меня не убить?!

— Глупости у них хватило! Глупости, чтобы здесь закопать! — фыркнула Вика. — Ну, теперь уже не убьют. Там кофе остался? Долей мне. А твоя идея?

— Я думала о том, где этот ящик спрятан и кто его спрятал. Ты еще помнишь, что здесь делал твой одноклассник? Нет? Ты ведь тоже тогда приезжала.

Я допила кофе и отставила чашку. Подождав немного, я вопросительно посмотрела на подругу, но она молчала.

— Он корчевал пни! — со значением произнесла я.

— И?

— От пней… остаются… большие… ямы!

— Я догадалась! — вскричала Вика, хлопнув себя по лбу. — Под газоном была яма!

— Да, там был засохший дуб, в него когда-то попала молния. Остатки дуба спилили, вот этот пень твой одноклассник и корчевал. Потом сверху я посеяла газонную траву… Но что-то я не помню, чтобы я сама засыпала эту яму!

— Пойдем быстрее, — воскликнула Вика и вскочила, загоревшись новой идеей. — Выкопаем ящик и все узнаем. Уже рассвело, все видно!

— Ты что-о?! — испугалась я. — Ни в коем случае! А если за нами следят?! Лучше пойдем в лес, погуляем. Бери куртку.

Одевшись, мы вышли на крыльцо. Было облачно и для осеннего утра достаточно тепло. Вика закурила и направилась к лужайке.

— Не туда, — зашипела я. — Не хочешь в лес — пойдем на поле.

Мы дважды молча обошли мое поле, на третьем круге моя подруга заговорила:

— Послушай, Юль, давай там хоть место определим. Потыкаем сверху лопатой или вилами, наткнемся на железо, и все. Потом в милицию сообщим.

— А если за нами милиция следит? Они нас сразу схватят, как только копать начнем. Потом не докажешь, что не мы этот чертов ящик закопали.

— Мы скажем, что хотели туда цветы пересадить с клумбы. А что, правда, давай сверху цветок какой-нибудь посадим.

— Мне жалко клумбу. Да и странно это — цветы рядом со сливами сажать, — неуверенно пожав плечами, выдохнула я. — Ладно, что-нибудь посадим, куст какой-нибудь. Где бы его взять?.. А, знаю! Рябину из леса принесем! Давно мечтала посадить рябину. Пошли за лопатой.

Мы выбрали в лесу маленькую двухлетнюю рябинку с пожелтевшими листочками, аккуратно ее выкопали, стараясь не повредить корни, и в сумке принесли на лужайку.

Примерно определив место, где был пень, я взяла в руки вилы. Резать газон лопатой мне не хотелось.

— Кажется, это было здесь, — прошептала я и осторожно проткнула вилами траву. — Нету! А рядом? Опять нету! А здесь? И здесь нет…

— В другую сторону, — тоже шепотом предложила Вика, не сводя с вил напряженного взгляда.

— Сейчас.

Я размахнулась посильней, и вдруг вилы задели что-то твердое. Раздался скрежет. Чуть дальше — тоже скрежет.

— Же-ле-зо, — медленно произнесла я, стараясь скрыть радость.

— Здесь сажаем, — довольно улыбнулась Вика. — Воды принести для полива?

— Ага. Лейка в сарае, там, где Гамма.

Слегка поковыряв землю, я поставила сверху рябинку, полила ее из лейки и присыпала корни песком. Все равно ей на этом месте не расти.

— Теперь быстро в милицию! Рядом с этой бомбой долго находиться нельзя!

Ну, вот и все! Можно считать, что все окончилось, причем вполне благополучно.

Железный контейнер с наркотиками милиция выкопала.

Я наблюдала за этим издали, не проявляя особого интереса, — дальнейшая судьба наркотиков меня не волновала.

Через несколько дней Брюнет сделал мне предложение. Не замуж, нет! Он всего лишь хотел, чтобы я переехала к нему в Москву.

Я посмотрела на него внимательно и решила, что… что я, пожалуй, этого уже не хочу. Что-то я стала сомневаться — это ли мужчина моей мечты?.. Может, и нет в нем ничего, кроме удивительных глаз?!

Я сказала для приличия, что подумаю, но уже знала, что откажусь. Что я буду делать в Москве? Нет, я не перееду в город насовсем. Там вместо травы — асфальт, вместо деревьев — фонарные столбы. А вместо мужчины моей мечты…

Впрочем, главное не это! Здесь мой мир. Моя жизнь. Мое дело. Как я могу все это бросить? Разве можно бросить самого себя?!

Значит, я остаюсь. Решение принято. Жизнь продолжается.

Через день, заехав в Москву, я позвонила Брюнету и отказалась, сославшись на… ну, не знаю, на что. На занятость в сельском хозяйстве.

Травы я уже убрала. Теперь нужно заделать дыру в фундаменте, чтобы Гаммины щенки не забирались под дом. Еще надо вспахать и удобрить поле…

Скоро облетят листья. Пойдет дождь. Затем снег. Зиму я проживу в Москве. А потом… Скорее всего, потом наступит весна.

Мне стало легко и спокойно. Туманные мечты умчались вслед за героем. Я опять почувствовала свободу. Свободу, променять которую можно только на Любовь.

Не запирайте вашу дверь

Она медленно шла по тропинке так, как будто плыла по воздуху — едва касаясь земли мягкими лапами и гордо подняв белый пушистый хвост. Проходя мимо куста цветущей сирени, она поморщилась, ощутив плывущий от куста пряный аромат, и скосила глаза влево: там, под кустом, лежал огромный черный кот; его глаза были прикованы не к ней, прекрасной представительнице рода кошачьего, а к какой-то неизвестной точке тропинки, к чему-то невидимому для других, но, несомненно, очень важному для него. Кот излучал самоуверенность и самодовольство.

В конце тропинки сидел еще один кот — молодой, почти котенок, дымчато-серый с белыми лапами, круглыми зелеными глазами и невероятной длины белыми усами.

Кошка свернула с тропинки и остановилась в задумчивости. Повернуть обратно? К тому черному? Или пройти по тропинке вперед и подойти к молодому коту, такому ласковому и нежному?

«Жизненный опыт — хорошая вещь. Можно рассчитывать и на защиту, и на понимание, — рассуждала кошка. — Но молодость — ах, молодость!.. — это так романтично. Восхищенные взгляды, вздохи при Луне, компания на охоте — например, на мышей…»