Чужая победа - Максим Хорсун

– Да я вообще не верю в чудеса, – ответил, снова закуривая. – Эта штуковина съедает нас. Каждую минуту, пока идет эта война, мертвый Эдем проглатывает по нескольку кораблей, на которых служат от тридцати до восьмидесяти человек. А один батюшка, отец Антоний с Убежища, сказал, что после того, как Адама и Еву изгнали из рая, в нем остался лишь Змей-искуситель. И наш поиск потерянного рая – есть поиск того самого Змея или Червя.

– Фу! – поморщилась Камилла. – Какое мракобесие! Софистика! Поповские бредни! – она внимательно поглядела на меня. – Жека, ты действительно во что-то такое веришь? – спросила с полуулыбкой.

Нет, во мне поселилась холодная бездна. У меня нет дома, нет семьи, нет цели… даже людей, которые заменили мне семью – экипаж ЛК-50, – и тех забрали по военной необходимости. Поэтому я ни во что не верю и во всем сомневаюсь. Прав был майор Бранаан – контрразведчик Крылатых: слово «мумии» превращает хорошего солдата в гнилую тряпку. А может, таким я был всегда, только теперь меня ткнули носом в собственное дерьмо.

– Я думаю, «мумия» распотрошила прятуна для трофеев. – Я смотрел на яркую зелень речных волн, она помогала оставаться расслабленным, она делала воспоминания о крови и грязи пещеры пыток не столь пронзительными. – Крылатые сказали нам правду. И сакрального смысла в действиях врага не было.

– Херню несешь, боец, – нахмурилась Камилла. – Вижу, что киснешь без дела. Тебя сейчас бы выручили или хороший секс, или хорошая битва. К сожалению, с первым помочь тебе не могу – девочка я замужняя, зато второго – хоть отбавляй.

– Не спорю, – согласился я, а потом добавил с улыбкой, чтобы скрасить не очень веселый финал разговора: – Милка, ты – прелесть!

– Ушла, – ответила она, отступая. – Было приятно повтыкать с тобой в речку. Ну, знаешь: никогда не устанешь смотреть на то, как течет вода… Когда наши закончат анализировать, и если результат не засекретят, – она состроила забавную рожицу, – я тебе расскажу что-нибудь новенькое.

Камилла заторопилась к куполу штаба, а я смотрел ей вслед, пока из-за древовидных папоротников не вышла строем рота пехотинцев и не скрыла от меня удаляющуюся женскую фигурку.

Вечером того же дня мне вручили погоны капитан-лейтенанта. Тот самый представитель штаба космофлота Земли, который раньше руководил моим допросом, – вот он и вручил. Случилось это в кабинете «самого большого начальника» – командующего Дальнекосмическими силами адмирала Степана Джамакулова.

За окном лил противный хураканский дождь. Беззвучно полыхали молнии, озаряя рисунок низких туч. Тучи были, словно… мозги – желтоватые, извилистые; их подсвечивала сверху большая луна Иш-Чель. В кабинете стояла духота, но окно не открывали и кондиционер не включали – Джамакулов постоянно лечился от бронхита и поэтому опасался сквозняков. Втроем мы распили бутылку коньяка. Вроде бы повышение старлея – не такой уж и значимый повод, чтобы за это пили два старших офицера, но отказаться от их приглашения я права не имел. После третьего тоста прозвучал странный вопрос. Задал его вице-адмирал Иванов.

– А вы, Ильин, хотели бы летать на кораблях новых типов?

Я ответил, как полагается: конечно, всегда готов, служу Родине. На самом деле мне было все равно. Лишь бы не новые допросы, лишь бы не утомительное ожидание неизвестно чего. Хотелось лишь одного – заполнить треклятую пустоту внутри себя чем-то стоящим, не стыдным.

– Вы следите за новостями с Земли? – Иванов указал на меня чубуком раскуренной трубки, а Джамакулов включил свой планшет, принялся водить пальцем по экрану, что-то выискивая.

Новостей с Земли поступало не так уж и много. Сейчас все события – в космосе. А Земля… Что Земля? Земляне сидят задницами на фотонных реакторах Крылатых, чтобы не замерзнуть. Земля исправно поставляет человеческий ресурс для войны, – я вспомнил несколько патриотических медиароликов об ажиотаже на призывных участках. Вот и все новости, которые можно было ожидать.

– На Земле все напуганы тем оборотом, который приняла война, – сказал Иванов. – «Мумии» напали на Титан, они показали всем, что могут успешно действовать в Солнечной системе, вдали от своих баз.

– И безнаказанно, – добавил Джамакулов. – Смотри сюда!

Он подсунул мне планшет. Я покорно поглядел на экран.

Шел дождь – почти такой, как сейчас на Хуракане, – тем не менее, людей в толпе было столько же, сколько капель в ливне. Толпа осаждала какое-то красивое белое здание, на фоне которого контрастно выделялись темные бэтээры. Люди в камуфляже – полиция? армия? – стояли фалангой в несколько рядов, подняв щиты. За их строем я разглядел многочисленные флагштоки, на которых висели мокрыми цветастыми тряпками флаги разных стран.

– Нью-Йорк? – спросил я.

– Да, штаб-квартира ООН, – подтвердил Джамакулов. – Смотри дальше!

Ярко-зеленая трава газонов, пятна талого снега (да ведь на Земле – июнь!) и снова флагштоки. А еще – толпа, она прет по газону, и талая вода чавкает под тысячами ног. Похоже, дело было в Брюсселе, а люди шли к Штабу космического флота Земли, который находился на месте некогда разрушенной исламистами штаб-квартиры НАТО.

– Ссыкуны! – со смаком протянул Джамакулов. – Они думали, что война отгремит где-то далеко. Что гибнуть будем мы, а они откупятся новобранцами и харчами.

– Ситуация на Земле дестабилизируется с каждым днем, – Иванов зачмокал, раскуривая трубку. – Так-то… В ООН чаще и чаще звучат призывы о том, что следует пересмотреть условия союза со старшими расами.

– Ерунда это все, – Джамакулов разлил остатки коньяка по рюмкам. – Только за технологию контроля над гравитацией мы должны Крылатым столько, что и наши праправнуки не расплатятся.

– Я думаю, что в ООН соберут специальную комиссию по повторной проработке этого вопроса, – Иванов подцепил свою рюмку. – Ну, за победу мы пили. За виновника торжества, – он кивнул в мою сторону, – тоже. Давайте – за Землю, ведь никакая победа не стоит того, чтобы мы, не дай бог, потеряли свой мир, свой Эдем.

На этом посиделки закончились.

– Собирайте вещи, завтра вы отправитесь в Солнечную систему, – сказал мне Иванов.

Когда я вышел из кабинета командира Дальнекосмических сил, то в полутемном коридоре столкнулся нос к носу с полковником Аджекилямовым – мужем Камиллы. Отдал ему честь и почувствовал себя козлом. Мы с Милкой, правда, уже давно не любовники, но что было – того не отнять и не изменить. И она по-прежнему остается для меня самой желанной женщиной на этой планете.

Иллюзии.

Я подошел к окну, вынул из кармана «читалку». «Новые сообщения – 0. Входящие – 1».

Входящие…

«Приветы! «улыбаюсь»

У меня все нормуль! «улыбаюсь» Доехала быстро и без приключений…»

Снова иллюзии. Куда от них денешься…

Второе письмо с Убежища придет не скоро, если вообще придет.

Пробую написать ответ.

«Првет! Спасиботебе за псьмо…»

От волнения я пропускаю буквы и пробелы. Чертыхаюсь, стираю все, закрываю почту.

Не стоит даже пытаться. Разные миры, отделенные друг от друга световыми годами космической пустоты. Разница в возрасте, разница в мироощущении и миропонимании. Ничего не выйдет. Я не могу себе позволить жить иллюзиями. Идет война. Я твердо стою на земле и должен пройти свой пусть самостоятельно, а не тянуть за собой тех, кто этот путь не осилит.

Но я снова достаю «читалку», выбираю закладку «написать письмо». Я как будто нахожусь во власти эдемского Искусителя – Червя, а может быть, наоборот, что-то светлое и доброе движет мною. Не понять, не разобрать.

«Настроение – скучаю. Музыка – шум дождя.

Привет! «улыбаюсь»

На Хуракане тепло, красиво, но очень дождливо. Грибы есть, да. Буду рад, если ты прилетишь, но лучше отложить путешествие до конца войны, сейчас в космосе небезопасно. Не знаю, когда снова окажусь в ваших краях и окажусь ли вообще, но мечтаю, что ты проведешь меня по горным тропкам и что с какой-нибудь вершины мы будем смотреть на ваше неспокойное море. Рад, что не забываешь и пишешь. Ты, наверное, знаешь, что девичье письмо – это луч света в мрачных солдатских буднях. «смеюсь» Пиши больше и чаще! «улыбаюсь»

Евгений.

Хуракан, 12 июля 2116 г.»

Нажал «отправить». Письмо ушло на сервер. Чуть позднее его проверят и перекодируют, затем перезагрузят на авизо, следующий в систему Тау Кита. Если придет ответ, то файлу придется ждать, пока я вернусь из Солнечной системы… или еще откуда-нибудь.

Господи, что я делаю? Зачем вешаю лапшу на уши этому наивному ребенку?.. Охренел, что ли, совсем?.. У нее вся жизнь впереди! Разве она виновата в том, что мне надо заполнить пустоту?

Дождь все сильнее, пора спать. Завтра – в путь.

«Читалка» чуть слышно пищит. Входящее письмо! Я понимаю, что это не может быть ответ Настасьи, но все равно какая-то надежда согревает нутро, точно адмиральский коньяк.

Открываю почту.