Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка - Рэм Красильников

По признанию аналитиков из Лэнгли, постсоветский, период открывает перед службами США широкие возможности для вербовки граждан нашей страны. Самая общая из них — существенное расширение поездок российских граждан за границу, но, конечно, не это главное. И, скорее всего, не программы обучения кадров, стажировка на Западе научных и военных специалистов, поездки на курсы подготовки и переподготовки по линии государственного управления и менеджмента, семинары по отраслям науки, языковые курсы и т. д.; все это в изобилии плодилось в США и на Западе, — зазывались российские граждане, обладающие (желательно для американской разведки) заманчивой профессией и доступом к секретам. В этом же ряду — персональные приглашения российским политическим и общественным деятелям, ученым и специалистам, организация семинаров, доверительных встреч с представителями американской администрации, научных и деловых кругов, брифинги по проблемам внешней политики, «демократического процесса», рыночной экономики и финансов. Так готовились будущие политические менеджеры и банкиры, создавалось проамериканское лобби, так обеспечивались условия для вербовочной обработки. Но и это еще далеко не все. Не хочется повторять прописных истин, но экономическая зависимость от Запада, в которую все больше попадала Россия после «великой криминальной революции», оборачивалась утратой политической независимости — с неизбежными последствиями во всех сферах общественной жизни. «Пятая колонна», насаждавшаяся в нашей стране реалиями отношений с США и Западом, стала похожа на дикое, неухоженное поле, на котором можно выращивать шпионские кадры.

Опыт органов государственной безопасности нашей страны свидетельствует о нацеленности ЦРУ на использование «инициативников». Контакты с лицами, стремящимися связаться с американской разведкой, — монопольная основа вербовочной деятельности подразделений ЦРУ, и «инициативники» представляли собой важный контингент американцев на территории нашей страны в те годы.

Что это за люди — «инициативники», что выделяло их из преобладающей массы населения? По роду служебной деятельности автору приходилось иметь дело с некоторыми из них, а о других знать по оперативным и следственным материалам о разоблаченных агентах американских спецслужб и о тех, кто перехвачен советской контрразведкой на стадии вступления в контакт с ЦРУ.

Однако обратимся вначале к свидетельству Аллена Даллеса. «Я не утверждаю, — писал ветеран и идеолог американских спецслужб в своей книге «Искусство разведки», — что все так называемые перебежчики перешли на Запад по идеологическим мотивам. У некоторых это вызвано неудачами по службе, а у других — боязнью смещения с должности или чего-нибудь худшего из-за перетрясок режима. Некоторых заманили материальные блага на Западе». В Лэнгли считали, что идеологические мотивы не должны определять ценность завербованного агента, и если уж и создавали «идеологический» ореол вокруг своих шпионов, то делали это после их разоблачения нашей контрразведкой или бегства на Запад.

Кстати сказать, кампания по перекрашиванию в западных средствах массовой информации разоблаченных и осужденных агентов ЦРУ в «политических заключенных», «узников совести», «идейных борцов с режимом» смыкалась с действиями некоторых СМИ в нашей стране. Завербованные за границей шпионы в подавляющей части попали в расставленные противником сети вовсе не по идеологическим мотивам, а в силу совершенных проступков: это интимные связи с подставленными «ласточками», тяга к обогащению, боязнь отзыва из заграничной командировки и последующей ответственности за допущенные нарушения. Многие из этих причин плюс мотивы, описываемые Алленом Даллесом, определяли действия предателей-перебежчиков послевоенного периода, тем более что со второй половины 50-х годов расширились возможности граждан нашей страны выезжать за рубеж. Идейных мотивов у «инициативников» не было, за очень редкими исключениями. В основном это люди с низкими моральными качествами, одержимые стремлением уехать из Советского Союза на Запад, не считаясь ни с чем, добыть деньги, то есть морально и психологически уже решившиеся на предательство. Решающий побудительный мотив для многих из них — стремление к материальному обогащению, для некоторых оно возникло на базе жизненной и, в частности, служебной неустроенности, отклонений в психике. Можно говорить и о том, что действия отдельных «инициативников» диктовались сложными социальными причинами (особенно в прошлом), затрагивающими и их самих, и родственников, перемежались эти причины и личными мотивами, поисками «лучшей жизни» и т. п.

В московской резидентуре ЦРУ существовал строгий порядок работы с «инициативниками». В нее с санкции Вашингтона был вовлечен весь состав американского посольства. Скрытыми участниками были посол и старшие дипломаты. В духе корпоративности обязаны были действовать и другие находящиеся в нашей стране американцы — коммерсанты, журналисты, туристы и т. п.

Вот что рассказывает об этом эпизоде своей московской жизни американский журналист из «Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт» Николас Данилофф, арестованный по совокупности шпионских дел, в которых оказался замешан: «В конце января 1985 года я обнаружил в почтовом ящике конверт на свое имя, в котором находился другой заклеенный конверт, адресованный послу США. Я передал его советнику по печати Бенсону, который вскрыл письмо. Автор письма сообщал секретную информацию о ракетах. Через несколько дней мне позвонил заместитель посла Камман и попросил прибыть к нему. Когда я пришел, он пригласил советника Натирбоффа, и мы все трое прошли в специальную комнату для конфиденциальных разговоров. Натирбофф интересовался, как и от кого я получил это письмо, как с этим человеком можно связаться. Я сообщил все, что знал и предполагал. Уже потом понял, что американская разведка проводит какие-то конспиративные действия по установлению связи с этим инженером».

Остаетсянапомнить, что Натирбофф — тогдашний резидент ЦРУ (что было Данилоффу известно) и его рассказ раскрывает картину действий резидентуры, намеревавшейся после получения у Данилоффа адреса и телефона «инициативника» обойтись в дальнейшем без его участия.

«Инициативники», подобные тому, кто обращался к Николасу Данилоффу, — ценный товар для Лэнгли. Дипломаты посольства, даже высокого ранга, если без них не обойтись в вербовке «инициативников», привлекались резидентурой к самым активным действиям. Так случилось, например, при попытке вербовки ЦРУ советского гражданина Л., которому передал письмо резидентуры с предложением о шпионском сотрудничестве его знакомый, второй секретарь посольства США Левицки, будущий посол в Болгарии. Одновременно с этим разведчик резидентуры Веттерби направлявший действия Левицки, осуществил закладку в Москве тайника для Л., полагая, что последний примет предложение ЦРУ.

Во времена «холодной войны» были и другие случаи, когда ЦРУ пользовалось услугами дипломатов высокого ранга, — мы встретимся с ними позднее. Наконец, следует вспомнить, что контакты с «инициативниками» строились американской разведкой сугубо на меркантильной основе и уже с самого начала закладывались все вытекающее из этого требования. В письме ЦРУ одному из разоблаченных шпионов, например, говорилось об этом с предельной ясностью: «Чтобы выполнить Вашу часть договора, сведения, которые Вы передаете нам, должны быть ценными для нас. В ответ на это мы Вам будем платить соответственно ценности сведений. Без этих ценных для нас сведений мы не можем серьезно отнестись к Вашим желаниям». Материальная, денежная основа тут фундамент, в Лэнгли за этим следят строго, отдавая себе отчет в притягательной силе денежных купюр, драгоценностей, дорогих подношений, различных услуг или открытия на имя агента банковского счета в США. Отношения с агентами, «кротами» и «ласточками», регулируются как в хорошей коммерции — деловым контрактом.

Погоню за потенциальными агентами ЦРУ развернуло с присущей американцам деловитостью и масштабностью и с азартом упорного, терпеливого охотника, преследующего добычу. И добивалось успеха, посрамляя как убежденных, что русских завербовать невозможно, так и тех, кто подобно главному контрразведчику Лэнгли Джеймсу Энглтону, считал это занятие рискованным и опасным. Злой гений ЦРУ Энглтон был уверен, что советские спецслужбы воспользуются этим для того, чтобы внедрить в американскую разведку своих «кротов».

Энглтон попортил кровь немалому числу сотрудников разведки, и рядовых, и руководящих. Контрразведывательная служба ЦРУ в 60-х годах вела около двухсот дел на сотрудников ЦРУ, взяв в разработку сорок руководящих работников разведки. Американский читатель, вероятно, знает о Джеймсе Энглтоне из романа своего соотечественника, великолепного писателя Нормана Мейлера «Привидение Харлтона». Российский может проследить за драматическими событиями, связанными с бурной деятельностью этого «главного ловца иностранных шпионов», по увлекательной книге Дэвида Уайза «Охота на «кротов»», изданной у нас в переводе на русский язык. После изгнания из Лэнгли начальника Управления контрразведки в ЦРУ горько сожалели о потерянных возможностях и лихорадочно наверстывали упущенное. Благо, быстро избавились от вредного влияния так называемых фундаменталистов, чей лидер — «серый призрак» Джеймс Энглтон, а «ястребов» в разведке и, конечно, «суперястреба» Уильяма Кейси не нужно сдерживать какими-то фантастическими теориями, тем более что крестовый поход против Советского Союза, подхлестываемый патологическим антикоммунизмом, требовал новых жертв и вел к новым потерям в стане самих крестоносцев.