Победитель остается один - Яна Эдгаровна Ткачёва

– Давай, что там твоя матушка нам приготовила сегодня? – он шутливо толкнул меня в бок, придвигаясь.

Мое голое предплечье соприкоснулось с его горячей кожей, и на секунду я забыла, о чем он спрашивал. Еле сдержавшись, чтобы не отпрыгнуть, и стараясь вести себя как ни в чем не бывало, я протянула Хелле кусок мясного пирога.

– Вот, – просипела я.

Он опять делал это… Заставлял меня желать убежать или подвинуться к нему так близко, чтобы между нами не осталось преград. Бр-р-р-р, я вспомнила родительские нежности, и меня чуть не стошнило. Это что… вот так разжижаются мозги? Нет, не может быть…

– Ты чего? – внезапно спросил Хелле, схватив кусок пирога из моих пальцев и пытливо заглядывая мне в глаза.

– А? – глупо переспросила я.

– Ты и так бледная, а сейчас стала почти синей, – озабоченно пробормотал он, придвигаясь еще ближе. – Ты не заболеешь?

– Нет! Я в полном порядке!! – почти выкрикнула я, схватила свой кусок пирога и разом запихнула в рот почти половину.

Глаза Хелле удивленно расширились, он немного отодвинулся, и я снова смогла дышать. А это было не лишним, потому что кусок, который я забросила в рот, оказался слишком большим. Пока я, выпучив глаза, пыталась прожевать влажное тесто и кусочки мяса, Хелле кусал понемногу и, проглотив порцию, бросал на меня обеспокоенный взгляд. Милосердная Фригг, мне хотелось провалиться сквозь землю. Наверное, он подумал, что у меня от переохлаждения ум за разум зашел.

Пока мы доели, костер разгорелся вовсю, и мне стало душно в коконе покрывала. Опустившиеся сумерки будто налились жаром огня, я и не думала, что у костра может быть настолько тепло. Хелле, схватив мой питьевой рог, отправился к ручью, в котором мы всегда набирали воду. Я же, воспользовавшись одиночеством, поднялась с земли и, путаясь в концах покрывала, прошла к деревьям, где висела моя одежда. Теплые волны воздуха высушили штаны и рубаху, только шерстяной жилет оставался сырым, но я решила, что и этого достаточно. Довольно я находилась в этом покрывале. Мне еще необходимо устроить трепку Хелле, но как же я это сделаю, когда на мне тряпка, завязанная на манер женского платья?

Я уже скинула колючую ткань и поспешила облачиться в штаны, когда за моей спиной хрустнула ветка.

– Эй, Хельга, – раздался голос Хелле слишком близко, – ты знаешь, что твой рог лопнул?..

Я обернулась, сама того не желая, больше от неожиданности, так как не думала, что он вернется так быстро. Хелле застыл по другую сторону костра с глупо распахнутым на полуслове ртом, его глаза блеснули, отражая всполохи огня, и поползли по моему наполовину обнаженному телу. Время замедлилось – будто я снова падала со скалы. Совершенно запоздало я вскинула руки, прикрывая грудь, но это было уже неважно. Он увидел меня.

Мама, узнав об этом, упала бы в обморок. Единственная дочь ярла опозорена на всю оставшуюся жизнь! После этого ни одна приличная семья не примет меня. Но… но здесь никого не было. Только я и Хелле. И томительное напряжение, замедляющее время, между нами. Не в силах сопротивляться, я впервые позволила и себе увидеть Хелле. Я обвела взглядом всю его фигуру, от крепких плеч до мускулистых икр. Я не торопилась, рассматривая с любопытством то, насколько сильно он отличается от меня и всех, кого я видела прежде. Его тело казалось гибким, не таким массивным, как у мужчин моего народа, но оно было сильным – я знала это по себе. Вспомнила, сколько раз его шершавые ладони касались меня в детских играх, которые нам были не по возрасту, и по телу прокатилась запоздалая дрожь. Сладкая и пугающая одновременно. Я вздрогнула, мечтая о хотя бы еще одном прикосновении. О самом небольшом, лишь бы ощутить эту магию снова.

Я судорожно вздохнула, пытаясь утихомирить громко бьющееся сердце, мне казалось, что грудную клетку распирает, таким большим стало чувство внутри меня. Потребность, которую я игнорировала и так хотела удовлетворить.

В ответ на мой вздох Хелле, словно отражая меня, вздохнул тоже. Я медленно и лениво вернулась взглядом к его лицу. Время не желало возвращаться к привычному ритму, сердце словно увеличилось от предвосхищения и сладкого ужаса.

Как только наши глаза встретились, Хелле вздрогнул, словно просыпаясь от забытья, каждый его мускул сократился, перекатываясь под кожей, он подобрался, словно зверь, а после… прыгнул. То, как он преодолел разделяющее нас расстояние одним большим рывком, выглядело немного пугающе и нереально, но я не успела ничего сказать и никак среагировать, потому что в следующий миг он дал мне то, чего я хотела больше всего на свете.

Он прикоснулся ко мне.

Не мягко и нежно – он сграбастал меня за плечи, сжимая в руках. Воздух с присвистом вырывался из его легких, а наше прикосновение разжало пружину времени, и все завертелось с бешеной скоростью. Его ладони гладили мои плечи, спину, безвольно опустившиеся руки, зарывались в мои распущенные волосы, а глаза жадно блуждали по моему телу.

Я никогда еще не чувствовала себя настолько живой и правильной, как в этот самый момент единения. Все здравые мысли улетучились, и я схватилась за Хелле в ответ, совершенно бездумно потянувшись губами к его губам. Он протяжно застонал и принялся целовать мое лицо везде, куда удавалось дотянуться. Наверное, со стороны мы напоминали пару безумцев, что хватались друг за друга в спешке, хотя никто никуда нас и не подгонял. Но это было похоже на ураган, на стихийное бедствие, и ни один из нас не желал, чтобы это заканчивалось.

– Твой запах сводит меня с ума… – бормотал Хелле в мою кожу, посылая мурашки по всему телу, меня даже потряхивало от импульсов, которые расходились от тех мест, по которым губы скользили. – С самого первого дня…

Он опустился к моей шее, и за жаркими касаниями его языка я упустила вспышку боли. Она была небольшой, но вместе с током крови все разгоралась и разгоралась.

Хелле укусил меня.

И в ту же секунду над моим ухом раздался голодный зловещий рык. Все еще хмельная от тумана страсти, я отпрянула в шоке. Что… что происходит? Хелле смотрел на меня расширившимися глазами, все еще сжимая за плечи. В его взгляде был животный ужас.

– Хельга… – с болью выдохнул он, сверля взглядом мою шею, которая горела огнем. – Я… Я…

Но я не поняла, что именно он хотел сказать. Я, будто в кошмарном сне, смотрела на то, что происходит с лицом моего друга. Рот ощерился