До свидания, Натанаел ! - Карен Симонян

Я не заметил, как дошел до самого низа. У ног моих шумела речка. Удивительная эта речка. Воды в ней - всего ничегошеньки, но шумит, закроешь глаза - подумаешь, Ниагарский водопад рядом.

У орешника меня никто не ждал. И вообще вокруг не было ни души. Я сел на камень и решил подождать.

Нет ничего скучнее ожидания на этом свете.

2Надоело мне смотреть по сторонам, и вдруг пряма перед собой, на земле, Я увидел жабу, которая тоже чего-то ждала...

Я вххгал с камня и подошел к ней. Присел на корточки и наблюдал, как она дышит.

Жаба словно бы задыхалась: вся она поднималась и опускалась. Увы, это было вовсе не мифическое животное.

Прутиком я попытался столкнуть жабу. Она не двигалась с места. Только тяжело пыхтела. Я разозлился и толкнул сильнее. Жаба опять не тронулась. Мне все надоело, и я решил снова сесть на камень и ждать. Только отошел, жаба прыг и растворилась в окружающей зелени.

И в то же время в глазах у меня потемнело. Вначале я не понял, что произошло, но потом вдруг почувствовал, что задыхаюсь в каком-то пыльном мешке. Что это? Я несколько раз чихнул и подумал что дышу как та проклятая жаба...

Я еще на пришел в себя, как доги мои оторвались от земли. Попробовал закричать, позвать на помощь, но какая-то ручища через мешок зажала мне рот. "Кто это?" - пронеслось в уме. Я стал извиваться, чтобы вырваться из рук несущих меня людей. Но мои ноги и плечи сжали еще сильнее, потом какая-то пара рук, как клещами, обхватила меня, и я поплыл в воздухе. Не могу сказать, сколько времени все это продолжалось. Едва я делал новую попытку вырваться, меня сжимали пуще прежнего.

Потом руки у носильщиков, что ли, устали, меня положили на землю, на живот.

Земля была каменистой. Все кости болели. Вдобавок кто-то коленями придавил сверху, затем крепко стянули мешок над головой, окрутили веревкой и подбросили в воздух.

- Натанаел! Натанаед! - закричал я с надеждой, что, может, он уже пришел в овраг и услышит меня...

Тогда мои мучители, видно, очень рассердились, зло провели рукой по мешку, там, где было лицо: хотели, наверно, заставить меня замолчать. И так мне стало больно от грубой холстины, что я чуть не взвыл...

Нет! Сопротивляться было бесполезно...

Но кто эти люди, осмелившиеся средь бела дня похитить человека и так варварски с ним поступить?

Они не издали ни звука. Я слышал только тяжелое дыхание и еще шум падающих камней, выскальзывающих из-под ног. Куда они меня волокут? Неужели уже вынесли из оврага? Я прислушался. Шум речки доносился справа. Следовательно, они поднимаются вверх по течению. Вот меня опустили на землю. Вернее, бросили, как мешок с мукой.

К счастью, камней тут не было, и я шлепнулся на мягкую землю.

Потом я услыхал звуки удаляющихся шагов. Неужели они бросили меня и ушли? Когда шаги стихли, я осторожно попытался устроиться поудобнее, решив, что потом попробую освободиться из мешка. Но едва только я задвигался, кто-то стукнул меня по голове...

Значит, при мне оставили .сторожа.

- Слушай! - из мешка взмолился я.- Что вы хотите от меня?

Никакого ответа.

- Ты что, язык проглотил, что ли? Ох!..

Я замерз и стал шевелиться, чтобы согреться.

- Ну ладно, ладно. - сказал я. - Чего дерешься? Мне холодно... Как тебя зовут? Давай знакомиться. Я - Тигран.

Молчание.

- Не понимаю ваших методов,- продолжал я.- Мы не в средневековье живем. И гангстеров у нас нет. Чего вы хотите от меня? Слушай, может, ты по-армянски не понимаешь?

Молчит, как, воды в рот набрал.

- Спрашиваю, по-армянски понимаешь? Нет? По-испански тоже не знаешь? Жаль!..

На этот раз послышались шаги. Наверное, те двое вернулись.

- А? - сказал кто-то.

И снова тишина. Потом меня снова подняли и понесли.

Я уже был уверен, что конца этой истории не будет. И подумал, что лучше всего молча терпеть, посмотреть, чем все кончится. Не могут же в двадцатом веке в нашем овраге меня убить?

Но на этот раз путешествие продолжалось недолго. И когда остановились, меня уже не швырнули на землю. Только я вдруг почувствовал, что меня куда-то спускают. Потому что голова моя была явно ниже ног. В висках застучало.

Ужасно, когда человека опускают вниз головой. Я вдруг ощутил холод, сырость какую-то.

- Вот,- сказал один из мучителей, и я снова очутился на чем-то холодном и жестком, Голоса я не узнал. Попробовал сквозь мешок рассмотреть, кто меня мучает, но тщетно. Потом что-то чудовищно загрохотало. Я вздрогнул.

- Слушай,- взмолился я вполголоса,- отвяжи веревки. Давай договоримся. Ты развяжи меня, а я обещаю даже пальцем не тронуть тебя. А? С тобой говорю! Хоть мешок сними... Задыхаюсь ведь. Без мешка разве нельзя связать человека? Будешь отвечать или нет? - не стерпев, заорал я и попытался ударить кого-нибудь из моих мучителей. Но нога с размаху ударилась о камень.- Ой!..От боли я застонал.

- Ты меня слышишь? - издали донесся до меня глухой голос. Леонардо Серобо.

Так вот, значит, кто, меня мучает?! Я не ответил. И пожалел, что столько говорил.

- Конечно, слышит,- сказал Иезуит Каро.

- Если слышишь, знай, что больше ты отсюда не выйдешь,- подал голос Леонардо Серобо.- И понапрасну шумагама не подымай. Все равно тебя никто не услышит. Набирайся терпения и мужества, тебя ждут муки голода. А не вытерпишь, тоже ничего страшного не произойдет: отдашь душу, и все.

- Хи-хи...- засмеялся Рыжий Давид.

И этот здесь!

- Ребята, меня тошнит,- сказал Иезуит Каро. - Пойдем отсюда.

- Конечно, затошнит...- согласился Леонардо Серобо.- Слушай, видишь, Каро тошнит, и все из-за тебя. Бог с тобой. На том свете будь послушнее, чтобы не нажить новых неприятностей.

- Идемте,-повторил Иезуит Каро.-Да, и скажи ему, что когда будет отдавать концы, пусть вспомнит, что Каро - хозяин своего слова.

- Когда будешь отдавать концы,- послушно повторил Леонардо Серобо,вспомни,, что Каро - хозяин своего слова.- И, видимо забеспокоившись, что я молчу, напуганным голосом спросил: - Неужели он уже отдал концы, Каро? А?

- Хи-хи...

- Ну и наивный же ты! - презрительно бросил Иезуит Каро.- Однако мы здорово устали. Тебя не тошнит?

- Нет, - прошептал Леонардо Серобо.

- Честно?

- Честно! - сказал Леонардо Серобо.

- Значит, я просто голоден,- заключил Иезуит Каро.Идемте!

Я молча прислушался к удаляющимся шагам. Скоро все стихло.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Мысли, которые рождаются только в мешке. Опять помогла зажигалка. Из огня да

в полымя - в каменном мешке. Подземный ход.

Когда я и Рубен были маленькими, мы любили вечерами, забравшись в постель, побороться. И Рубен часто в шутку душил меня: накинет одеяло и удерживает руками и ногами.

Я брыкался, кричал, Рубен стаскивал одеяло и хохотал, И никак я не мог объяснить ему, что мне это не доставляет удовольствия. Он обычно серьезно выслушивал меня, и, когда мне уже казалось, что он все понял, начинал хохотать и снова возиться.