Возвращение на Восток - Олег Николаевич Попенков

в далекую Туркмению. Там, во временных учебных центрах, организованных на базе армейских частей Туркестанского военного округа, ждали гостей из Египта, Сирии, Индии, Пакистана и других стран.

Требовалось большое количество переводчиков. Один только ВИИЯ справиться с этим не мог. И Главное управление кадров Министерства обороны (ГУК) старалось привлечь для службы в армии максимальное число переводчиков запаса с гражданки.

Тогда призывали даже тех, кто уже отслужил срочную службу в армии, но по возрасту все еще нес определенные обязательства перед Вооруженными силами. Это были уже взрослые люди, от 35 лет и старше, обремененные семьями, имеющие места постоянной работы. Но задачи военноэкономического сотрудничества СССР все более усложнялись и требовали от страны мобилизации всех ее ресурсов.

Глава 22

Шарм – Москва, 2006 г

– А когда вы уезжаете? – спросила менеджер ресторана Хасанат.

– Завтра, – коротко ответил мужчина из России.

Ему очень хотелось в Москву. Курорт за две недели уже порядком поднадоел.

– Как завтра? Неужели завтра? Сколько же вы здесь находитесь? – заметно расстроилась словоохотливая Хасанат.

– Уже почти две недели. Пора работать.

– А вы еще приедете, ведь правда?! – в голосе девушки звучала трогательная надежда.

Наш друг улыбнулся, глядя в ее лицо:

– Знаешь, Хасанат, я думал, что вообще вряд ли вернусь сюда, в смысле на Восток, а вот ведь – вернулся. Кто знает, что будет завтра – Аллаху аалям![40]

– Моя подруга Зухра, менеджер зала, сказала мне сегодня, что ей стыдно за себя и египтян, – заявила Хасанат, – потому что она услыхала однажды, как вы говорите по-арабски. Так грамотно у нас не говорит никто, даже она. А ведь Зухра – выпускница университета!

Олег улыбнулся и ничего не ответил.

Вечером, уже в основном приготовив все для отъезда, супруги гуляли по огромной территории отеля «Мовенпик». Их маршрут, как обычно за последние дни, лежал вдоль огромной глади открытого бассейна.

Погода в вечерние часы стала очень комфортной, и прогулка доставляла удовольствие. Дул приятный ветерок. Хлюпала вода в бассейне, переливаясь в водосток.

В октябрьском небе Египта смутно мерцала пара звезд.

– А знаешь, сколько звезд на небе в Йемене? – обратился мужчина к своей жене. – Мы с Вовкой Григоровым (институтский товарищ) выставляли на фок (плоская крыша арабских домов) стол и два стула и вечерами ловили кайф, глядя в звездное небо экватора. Там просто миллионы звезд! А млечный путь – не просто мазок, как в нашем небе, а видно каждую звездочку!

– Ох, и любишь же ты у меня выдумывать! – снисходительно отозвалась жена.

– Нет, правда.

Они мерно, не торопясь вышагивали по бетонным дорожкам территории, и так гуляли еще минут двадцать. Спать не хотелось.

Но ведь завтра в Москву. Нужно было идти, готовиться ко сну.

В московском аэропорту Домодедово их встретил сын.

– Ну, как отдохнули? – бодро спросил он у родителей, едва они вышли в зал ожидания.

– Да здорово! – ответила мама. – А знаешь, как наш папа разговаривал там с арабами на их языке!

– А он что-нибудь еще помнит? – с сомнением в голосе покосился на отца сын.

Олег не ответил.

За окнами автомобиля потянулся унылый пейзаж поздней московской осени.

«Скоро снег», – подумал наш друг. И ему вдруг вспомнилось все так остро, будто бы вчера, вплоть до запаха той зимы, и как сквозь стены больничных коридоров доносился голос Майи Кристалинской: «На Садовом кольце никаких нет садов, только вечером, вечером, вечером…»

Как и тогда, он подумал: «Ну, вот и все. Я дома». Автомобиль плавно катил по дороге. И Олег с удовольствием закрыл глаза.

Часть II

О жизни и о любви

Глава 1

Туркмения, город Мары, август 1971 – май 1972 гг

Наш друг все же отстал от своей группы, которая недели две назад как уехала в Туркмению. Во всем был виноват госпиталь в Смоленске, куда его неожиданно отправили на долечивание. На самом деле никакой необходимости в этом не было. Он просто целыми днями бесцельно слонялся по территории лечебного заведения и сдавал бесконечные анализы.

В госпитале лежали в большинстве своем здоровые люди, которые косили от армии. Основную их массу составляли летчики, которые мечтали о том, чтобы их списали на гражданку. Вечером, за преферансом, они напивались портвейна, а утром в анализах мочи находился белок, что свидетельствовало о заболевании почек. Главное состояло в том, чтобы не попасться.

И вот теперь, уже вторые сутки, наш друг трясся один в душном вагоне в направлении Ташкента, где он должен был пересесть в другой состав, идущий в город Мары Туркменской ССР. Там развернулся учебный центр для подготовки иностранных военнослужащих, с которыми ему предстояло работать.

За окном тянулся унылый пейзаж выжженной на солнце степи. И чем дальше на Восток уходил поезд, тем более грустной и дикой становилась природа.

Печень все еще напоминала о себе болями в подреберье. Причина заключалась в общении со смоленскими «летунами», которые из всех видов портвейна предпочитали «Портвейн -777». В поезде к тому же нечего было есть. В вагоне-ресторане подавали суп-харчо из баранины, в котором густо плавали пятна жира, и продавали отвратительного вкуса теплое местное пиво. Вот и весь ассортимент блюд. А чай проводник вагона, вертлявый малый неизвестной национальности, подавать категорически отказался, сославшись на неисправность титана.

К счастью, поезд двигался шагом и делал частые остановки. Кое-что можно было купить в станционных киосках, обычно – лимонад и сдобу.

Но вот «скорый» наконец миновал мутные воды Сырдарьи и Амударьи – основных водных артерий Азии. И раньше не особо торопившийся, теперь состав стал делать долгие остановки среди какого-то лунного пейзажа. На одиноко торчащих электрических столбах сидели то ли грифоны, то ли какие-то другие стервятники, крупные, больше объевшихся ворон, устрашающего вида.

Через трое с половиной суток, не без дорожных приключений, наш друг все же добрался до станции «Мары». Он вышел практически один из поезда под тусклый свет одинокой лампочки. Шаг в сторону от нее – и попадаешь в кромешную тьму.

Была уже глубокая ночь. Душно. На небе, почти беззвездном, сиротливо светила луна. Где-то далеко лаяли собаки.

Миновав домик незамысловатой станции, более напоминавшей домик станционного смотрителя, Олег вступил в зону дикой темени. Когда глаза немного привыкли к мраку, он разглядел асфальтированную площадку и одиноко стоящий на ней армейский УАЗ. Подойдя к машине, обнаружил в ней спящего бойца и постучал в стекло…

Переводчика довезли до воинской части, которая находилась по другую сторону реки Мургаб, километрах в