Николай Караченцов. Глазами семьи и друзей - Андрей Николаевич Караченцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из этой поездки я сохранил в памяти и до сих пор отчетливо помню другие достаточно интересные моменты: как днём во время репетиций я был предоставлен сам себе, мне хотелось погулять, но одному мне было страшно, и тогда меня брала за руку Ксюша Алфёрова, и мы с ней гуляли по Центральному парку в Нью-Йорке. Помню, когда папа простудился, у него болели все мышцы, а зритель ждал, и надо было продолжать играть спектакли, американская актриса Барбра Стрейзанд дала своего массажиста, который помог папе и вытащил егоиз этого тяжёлого состояния. Помню, как к папиным ногам местные бизнесмены бросали чемоданы с деньгами, расписывали ему, какие у него будут машины, дома, чтобы он остался в Америке работать актёром, но он без тени сомнения отказывался.
Помню, как родители каждую неделю собирали у себя в гостиничном номере своих друзей-актёров и устраивали застолья. И, конечно же, я очень хорошо запомнил, каким уникальным человеком был Пьер Карден: он так искренне и нежно любил актёров, постоянно от души задаривал их подарками, пытался им во всём помочь и сделать их жизнь ярче и счастливее. Он один из первых позвонил с предложением о помощи, когда папа попал в аварию.
Последний раз мой папа виделся с Пьером Карденом в 2010 году на премьере спектакля в театре Маяковского, для которого Пьер Карден изготавливал костюмы.
Фактор цикличности как во всемирной истории, так и в жизни каждого человека
Зимой 2001 года меня накрыли сильные боли в животе, температура тела подпрыгнула до 40 градусов, я еле-еле доехал сам за рулём до дома, до нашей квартиры в Вознесенском переулке, и с белым лицом завалился в верхней одежде на кровать. Какое-то время провалялся дома, потом, чувствуя, что боли то подходят, то отступают, созвонился с мамой, и она сказала срочно вызывать скорую помощь и ехать в больницу. Машина скорой помощи повезла меня в пятидесятую больницу. По дороге она вся тряслась, что-то в ней постоянно стучало, лежать на носилках было крайне неудобно, и так с горем пополам, да ещё, я бы сказал, и с музыкой мы доехали до больницы. Меня разместили в палате, где помимо меня было ещё около восьми человек. Я огляделся и понял, что у всех были тяжёлые заболевания. Я оказался в палате, где люди страдали. Это было хирургическое отделение. Я почувствовал, что судьба меня сюда привела не случайно, чтобы пройти школу жизни! Мне врезалась в память одна маленькая история, как во время моего пребывания в этой больнице один из пациентов, разговорившись со мной на тему автомобилей, поделился со мной автомобильным журналом и попросил вернуть на следующий день. Я же забыл об этом и не вернул журнал. Этот мужчина-автолюбитель потом ко мне подошёл и упрекнул в этом, объяснив, что это для него единственная здесь радость. У этого мужчины, судя по внешности, были кавказские корни, и его мудрость, а также мужественность вместе со справедливой строгостью поразили меня. Я сразу осознал, что я украл у него частичку счастья, что я не сдержал своё слово, и понял, насколько жизненно необходимо для человека выполнять каждое обещание, даже совсем маленькое!
Итак, когда я попал в больницу, как это принято, у меня сразу взяли анализы. Потом через какое-то время ко мне подошёл ординатор и сказал, что у меня нет аппендицита и через час меня отпустят. В это время у меня действительно перестал болеть живот, наступило облегчение, и я засобирался домой. К этому часу подъехала Ира (моя жена, студентка 2-го Московского медицинского института на тот момент), и у нее состоялся интересный разговор с дежурным врачом.
Деж. врач: «Чем мужа накормила?»
Ира: «Только все полезное. Мне кажется, что это аппендицит».
Деж. врач: «Ты где учишься?»
Ира: «На педиатрическом факультете во 2-м меде».
Деж. врач: «Ясно. Это, конечно, хорошо. Но не надо меня учить, где есть аппендицит, а где его нет».
На самом деле Иру хорошо учили в медицинском институте обследовать пациентов и ставить диагноз, и она направилась в лабораторию приёмного отделения перепроверить уровень лейкоцитов в моей крови, то есть узнать, идёт ли воспалительный процесс. Как выяснилось, дежурный врач ошибся, и в общем анализе крови уровень лейкоцитов у меня был не 9, а 19, что являлось одним из подтверждений острого воспалительного процесса, в данном случае – аппендицита. Чуть позже к Ире подошёл заведующий отделением и поблагодарил за то, что она правильно и вовремя поставила диагноз, и мы избежали перитонита. Так что я горжусь моей женой, она уже тогда была прекрасным диагностом и чутким, внимательным, квалифицированным доктором. Потом ко мне подошёл хирург – крупный мужчина восточной внешности с сильными руками и серьёзным взглядом, резко провёл ребром ладони по моему животу, отчего я подпрыгнул на метр над кроватью, и он сказал, что меня срочно нужно везти в операционную. Ира объяснила мне, что данный приём применяется в хирургии для диагностики острого аппендицита и других экстренных хирургических ситуаций и называется «симптом Ваньки-Встаньки». Теперь не было сомнений в том, что необходимо проводить экстренную операцию. Конечно же, я очень испугался этого хирурга, подумал, что надо попрощаться с женой и родителями. Тогда ещё мало у кого были мобильные телефоны, а я заприметил таксофон на лестничной клетке в конце коридора и потихоньку доковылял до него. Я хотел как можно быстрее связаться с папой, чтобы посоветоваться с ним, как мне быть в этой ситуации: ложиться на операционный стол или нет. Или,
