На сопках Манчжурии - Полный текст СИ - Артём Рыбаков

А.И. Лебедев родился в семье священника, окончил духовное училище. Служить начал в 1852 г. в возрасте 16 лет. С 1878 г. до начала 1890-х гг. исполнял одну и ту же должность - помощника редактора местных "Губернских ведомостей". В 1891 г. в возрасте 55 лет титулярный советник Лебедев получил свой первый и единственный орден - св. Владимира 4 ст., который дал ему право приписаться к потомственному дворянству. Чиновник по счетной и экзекуторской части того же Губернского правления И.К. Кузьмин, воспитанник приказа общественного призрения города Твери, был отчислен из 2-го класса гимназии. Служить начал в 1832 г. в возрасте 13 лет, в 1842 г. получил чин коллежского регистратора. Безвылазно просидел в Губернском правлении, дослужившись до должности чиновника по счетной и экзекуторской части и чина коллежского асессора. В 1878 г. в возрасте 59 лет получил единственный орден - св. Владимира 4 ст. "Постановлением Тверского Дворянского Депутатского собрания… внесен с женою… и сыновьями Александром и Василием и женою последнего… и сыном их Василием в 3 часть дворянской родословной книги с причислением к дворянству Тверской губернии" (5).

Вторую группу составляли чиновники, которым, несмотря на недворянское происхождение, удалось сделать неплохую, по провинциальным меркам, карьеру. Старший советник Тверского губернского правления В.А. Плетнев, сын титулярного советника, внук дьячка, окончил гимназию с правом на чин коллежского регистратора. В 1855 г., "имея от роду 18 лет", поступил на службу в губернское правление. В 1870 г. Плетнев имел уже чин надворного советника, а в 1872 г. занял должность старшего советника Губернского правления. В 1874 г., в возрасте 37 лет, он получил орден св. Владимира, имея к тому времени три ордена: св. Станислава 2 и 3 ст. и св.Анны 2 ст. (6).

Подобная практика "выслуги" потомственного дворянства вполне соответствовала общероссийским тенденциям. До начала XX в. его легче было получить по ордену, нежели по чину. Не случайно в 1882-1896 г. 72% лиц было утверждено в правах потомственного дворянства по ордену и лишь 28% - по чину (7).

Законодательством особо подчеркивалось, что суждение о трудах и достоинствах каждого служащего принадлежит его начальнику, а потому никто не вправе сам просить себе награду любого вида. Статья 667 устава о службе по определению от правительства прямо указывала, что "одна выслуга определенных для наград сроков и прямое исполнение служебных обязанностей, по долгу присяги, не составляя особенного отличия, не могут служить основанием ходатайства о награде" (8). Недостаточность формальных критериев представления к наградам приводила к дополнительной зависимости чиновников от начальства. "Гг. Жураховский, Деянов и Танячкевич, - писал в 1896 г. в своем рапорте на имя управляющего Тверской контрольной палатой помощник ревизора М.И.Осташев, - в первый год назначения помощниками ревизоров, во внимание отлично-усердной и полезной службы, были представлены к награде: первые двое к ордену Святого Станислава 3 степени, а последний - Танячкевич - к чину коллежского регистратора, который в Палате состоит на службе всего-навсего три, четыре года по найму. Так как я …состою на службе в Палате уже 14-й год, то почтительнейше прошу Ваше Превосходительство соблаговолить и меня, по примеру других, представить к награде орденом Св. Станислава 3 степени". Учитывая, что у Осташева были плохие личные отношения с управляющим палатой, нетрудно догадаться какую резолюцию он наложил: "На основ. Ст. 667 Уст. о служ. нагр. никто не может сам просить о награждении его за службу…" (9).

Иногда поводом для ходатайства о награждении чиновника становилась не его служебная, а какая-либо другая "общественно полезная" деятельность. Делопроизводитель Тверского акцизного управления коллежский секретарь Н.Ф. Кельин дважды получал награды за "отличное усердие и особые труды на пользу слепых" (по линии Мариинского попечительства для призрения слепых) - в 1885 г. орден св. Станислава 3 ст., в 1890 г. - св. Анны 3 ст. (10). В 1904 г. Николаевская Главная физическая обсерватория направила председателю Кашинского окружного суда ходатайство о представлении к высочайшей награде нотариуса К.В. Грязнова за "многолетние полезные труды по ведению метеорологических наблюдений" (11).

Получение ордена было сопряжено с определенными финансовыми расходами, так как предусматривало единовременный вступительный взнос. На бытовом уровне это воспринималось как уплата за орденские знаки. Сумма взноса была различной и зависела от места ордена в иерархии. Например, при получении ордена св. Станислава 3 ст. следовало уплатить 15 руб., св. Анны 3 ст. - 20 руб., св. Владимира 4 ст. - 40 руб., св. Станислава 1 ст. - 120 руб. Деньги могли вноситься единовременно в местное казначейство, а квитанция пересылалась затем в Капитул императорских и царских орденов. Для мелких чиновников, получавших небольшое жалованье, единовременное внесение такой суммы иногда оказывалось непосильным. "Имею честь представить квитанцию в уплате 20 руб. за орденский знак Св. Анны, - писал в объяснительной один из служащих. - Платить деньги мне было тяжело, по ограниченности средств, а отписываться этим - и совестно, и неудобно" (12). Для этой категории чиновников была предусмотрена дробная выплата требуемой суммы - она частями высчитывалась из жалованья служащего на протяжении 3-4 месяцев. Например, из жалованья младшего ревизора Тверской контрольной палаты надворного советника Халецкого (в год получал жалованья - 980 руб., столовых - 490 руб.; в месяц - жалованья 81,66 руб., столовых 40,83 руб.), пожалованного в апреле 1902 г. ко дню Св. Пасхи орденом св. Анны 3 ст., высчитывали по 5 руб. на протяжении 4 месяцев.

Орденские знаки являлись не только символами, но и вещами, имеющими определенную материальную ценность. Их, например, принимали в качестве залога в ломбардах. При изучении залоговых книг Тверского городского общественного банка за 1893 г. было выявлено три случая залога орденских знаков - двух орденов св. Анны, ордена св. Станислава и ордена св. Владимира (все без указания степени). Только в одном случае залогодателем являлся сам чиновник - служащий Тверского губернского правления коллежский секретарь П.П. Трунев (13).

Чиновникам могло быть предоставлено право получения и ношения иностранных орденов. Служа-щих, награжденных иностранными орденами, в Тверской губернии было немного. В их число входили бывшие военные, принимавшие участие в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., и лица, имевшие при-дворные звания. Были и такие, которые "охотились" за иностранными наградами, используя деньги и связи. Отношение к последним со стороны сослуживцев было ироничным. Служащий Кашинского окружного суда Д.А. Скульский упомянул в своих мемуаpax судебного следователя Б., который "имел вид опереточного генерала. Вся грудь украшена заморскими регалиями" (14). Однако получение орденов не являлось для Б. самоцелью. "Подверженный страсти к чинам и орденам, [он] мечтал о белых панталонах" (150.

Таким образом, в разных группах провинциальной бюрократии ордена имели различную "цену", которая диктовала определенные модели поведения. Бюрократическая элита, озабоченная строительством своей карьеры (которая имела общероссийский, а не региональный масштаб), рассматривала награды с точки зрения их способности ускорить или замедлить ее течение. Отсюда пренебрежение орденами низших степеней, временные этапы "охоты" за орденами и т.п.

Мелкие чиновники из-за низкого образования, недворянского происхождения, отсутствия протекции не имели возможности сделать хорошую карьеру. Десятилетиями просиживая на одной должности, получая мизерное жалованье, иногда попадая в материальную зависимость от своих более состоятельных соседей (купцов, мещан), эти служащие остро нуждались в каких-либо способах самоутверждения в местном обществе. Орден давал им возможность несколько возвыситься над теми, кто не имел права на получение подобных наград. Тем самым орден символизировал "избранность" своего обладателя. Кроме того, с получением ордена укреплялся, а иногда и повышался социальный статус чиновника и членов его семьи.

Ссылки и примечания:

(1)Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII - начало XX в. СПб., 1999. С.327.

(2) РО РГБ. Ф.305. К.1. Ед.хр.3. л.44.

(3) Шепелев Л.Е. Чиновный мир России… С.353.

(4) ГАТО, ф.819, оп.1, д.218, л.115.

(5) Там же, ф.466, оп.2, д.3925, л.183.

(6) Там же, л.20.

(7) Шепелев Л.Е. Чиновный мир России… С.348.

(8) Архипова Т.Г., Румянцева М.Ф., Сенин А.С. История государственной службы в России. XVIII-XX века. М., 1999. С.121.

(9) ГАТО, ф.314, оп.1, д.1558. л.48-48об.

(10) Там же, ф.819, оп. 1, д.247, л.50.

(11) Там же, ф.661, оп.1, д.154, л.72.

(12) Там же, л.62.

(13) Там же, ф.4, оп.1, д.548, л.159об.

(14) Там же, ф.570, оп.2, д.901, л.15-17.

(15) Там же.

Наградная система Российской империи. Ордена Российской империи.

В России первый орден - Святого Апостола Андрея Первозванного - был учрежден Петром I в 1698 г. Формирование российской наградной системы было практически завершено в первой трети XIX в.