Огненный всадник - Михаил Голденков

— А это откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Боноллиус сказал, — улыбнулся Кмитич.

— А, этот! — по-детски захихикала Маришка. — Ну и петух расфуфыренный этот Боноллиус!

— Зато не в пример другим делом полезным здесь занимается. Если бы не он, то через вашу стену коровы бы пробегали, и ворот никаких не надо было бы. Представляешь, он даже в Америку плавал юнгой вместе с капитаном Лапусиным.

— А это кто такой?

— Не знаешь Еванова-Лапусина?! Как же так! Ну, это ведь знаменитейший во всей Речи Посполитой человек. Это наш Христофор Колумб!

— А это кто?

— Колумба не знаешь?

Маришка смущенно заморгала.

— Это один наш бывший земляк, — стал объяснять Кмитич, — что поплыл на португальских кораблях в Индию не на восток, а на запад, используя открытие Магеллана, что Земля круглая. Ну и приплыл к новой земле, которую поначалу принял за Индию, потому и назвал Вест-Индия — Западная Индия. Неужто вообще не слыхала?

— Что-то слыхала, — покраснела Маришка.

— Так вот, Лапусин. Я-то думал — он уже умер, но, оказывается, жив старый морской черт. Наверное, мемуары пишет у камина. Он победил пиратов на Полесском море, помогал гетману разбить Хмельницкого… Так, все! — Кмитич голым выскочил из кровати. — Надо собираться. Слышала, что просили? Хутка! А я тут лежу, как бервяно!

Первым делом он поднял ножны своей карабелы, потряс ими в воздухе, улыбаясь:

— Без Бога ни с порога, без карабели — ни с постели!

Маришка, подперев голову рукой, с улыбкой рассматривала поджарое мускулистое тело Самуэля, наблюдала, как он быстро двигается по комнате, собирая разбросанное платье. Ее щеки налились розовым румянцем:

— Самулек! — тихо позвала она. — А я тебе понравилась? Ты меня и вправду любишь?

— Конечно же, глупышка! — засмеялся Кмитич и тут же посуровел, подумав про себя: «Боже! Я ж ее совсем не кахаю! Что я сотворил!»

Кмитич прибежал, как и просили, к пятой кватере. Там уже стояли Обухович с Боноллиусом, вокруг пушки сидела небольшая группа пушкарей, оживленно беседуя. Боноллиус брезгливо поглядывал на рыжебородого пушкаря с глиняной курительной трубкой.

— Опаздываете, пан жених, — мягко упрекнул Обухович Кмитича.

— Прошу прощения, пан, — кивнул головой Кмитич, — а что была за срочность?

— Вот тут хотели обстрелять подозрительный отряд казаков, то бишь легкой конницы. Наверное, разведка московцев. И вот еще полюбопытствуйте, — Обухович протянул Кмитичу мятый лист царской грамоты, точно такой же, какую в эти дни зачитывал в Вильне гетман своим полковникам. «Пан канонир» быстро пробежал глазами текст.

Крикнул орел белой славной,Воюет Царь православной,Царь Алексей Михайлович,Восточнаго царствия дедич.Идет Литвы воевати,Свою землю очищати.

— Что значит «свою землю», если идет на Литву? — удивился Кмитич. Обухович лишь слегка улыбнулся и пожал плечами:

— Читайте, пан канонир. Там целая поэма!

Кмитич вновь уткнулся в грамоту:

Боярина шлет думного,Польской мовы разумного,Бо до славной горы ДевичиИдет Илья ДаниловичДо Смоленска города,Чтоб без крови была згода,Смело идеть царя славить,За царя перси стравить,Отважное сердце мает,Смело к муру подступает,Кажет — трубит на розмовы,Отважны есть етманы словы,Кто б живот свой так славил,Як Илья послов ставил.

— Что за… — Кмитич едва сдержался, чтобы не ругнуться. — Это значит, царь пиитов нанимает! На тонкие струны души давит, гадюка! Это что-то новенькое! У его предшественников такого деликатного вида ведения войны я что-то нигде не встречал! Только вот стиль как-то подкачал. Не то по-литовско-русски пишет пиит, не то по-московски?

Кмитич сразу определил, что писал явно московит, знакомый, но отдаленно, с литвинским диалектом русского языка.

— Концовка особенно удалась! — вновь иронично заметил Обухович. Кмитич дочитал:

Восточный царь Бога любит,Жалует вас, а не губит;А вы знайте своего царя,Восточного Государя;Восточный царь вас жалуеть:Вместо скорби живот вам даруеть.До всех Смольян:Челобитную царю дайте,Без крови Смоленеск сдайте.

— Откуда сия писуля? — Кмитич вопросительно уставился на Обуховича.

— А холера его разберет! Вот пушкари нашли где-то, — кивнул он на беспечно сидевших у лафета мужиков. Рыжебородый с трубкой, старший из канониров Кмитича — его все звали дед Салей — весело взглянул на оршанского князя:

— Это беженцы, что в Смоленск пришли, принесли. Им специально московцы такие грамоты дали, каб нам передать. Там написано, что какой-то посол к нам едет. А был ли посол-то?

— Нет, вроде, — нахмурился Кмитич, оглянувшись на Обуховича.

— Я полагаю, что написано как раз, чтобы подготовить нас к приходу посла. Но посла пока не было, — кивнул воевода, — может, среди этих казачков, что подъезжали под стены города, и был этот Илья Данилович?

— У них был белый флаг? — спросил Кмитич.

— Так ведь нет, — ответил дед Салей, — вроде как разведывательный разъезд только!

— Хм, — Кмитич задумчиво потер пальцами свой решительный квадратный подбородок.

— Там что-то про челобитную написано, — дед Салей был явно в веселом расположении духа, лукаво подмигивал, — мол, пишите царю оную. Может, в самом деле, напишем. Примерно так: «Катитесь, любы наш царь, колбаской до своей башни Спасской!»

Пушкари грохнули от смеха. Кмитич тоже улыбнулся.

— Пан воевода! — кивнул он Обуховичу на Салея. — У нас тоже свои поэты есть! Во! Дед Салей!

Однако Обухович не разделял веселья. Он о чем-то думал, насупив брови.

— Кепска все, — обронил он, — значит, не обойдет супостат наш город. Уж точно штурмовать будут. Верил я до последнего: вдруг минует нас чаша сия? Ан, нет! Продержимся ли?

— Продержимся, пан воевода! — пушкари были явно настроены оптимистично и решительно. — Не хвалюйтесь вы так! Мы царю пушками враз мозги прочистим!

— Хватит! — оборвал их Обухович. — Враг у ворот, а працы немерено! Панове, за работу! Пан канонир! У меня дома ровно через полчаса сбор всех кватермейстеров. Тебе тоже быть.

В просторной гостиной Обуховича через полчаса собралось восемнадцать человек офицеров командиров кватер плюс Корф и Боноллиус. Пришел и Кмитич. Чтобы усадить всех, Обухович приказал сдвинуть вместе два стола.

— Московиты не сегодня-завтра появятся, — объявил воевода без церемонных приветствий и вступительных речей, — вот, спадары мои любые, я составил подробный список кватер, командиров каждой и число защитников. Когда буду зачитывать, просьба кватермейстерам отзываться.