Чистые души. Книга 1 (СИ) - Эм Рина

— Ты…

— Что — я? Скажи!

— Если просишь, скажу. Ты прекрасна.

Она шагнула к нему, распахнув руки и тогда он заключил её в объятия.

— Ох, как мне не хватает от тебя немного инициативы! Всегда все делать первой тяжело!

— Знаешь, чем люди отличаются от нас?

— И чем же?

— Ваша судьба в ваших руках! Вы можете прекращать свои неудобства.

— О, ты предлагаешь бросить тебя и не страдать? — она засмеялась, но смех вышел не веселым.

Ра, появившись в комнате, фыркнула:

— Конечно нет, господин предлагает вам немного подумать и найти способ обойти запрет!

— Ра! — рявкнул Семен.

— Простите, господин. Принести плетку? — она опустила голову, но он чувствовал исходящую от нее непокорность.

— Следовало бы наказать тебя!

Она подняла голову и посмотрела на его губы, поднять взгляд выше не решилась, но и это было для нее неслыханной дерзостью:

— Если не собираетесь наказывать меня сейчас, я пришла сказать: ужин для гостьи готов и напитки расставлены.

— Спасибо, — начала было Карина, но Семен её перебил:

— Довольно, Ра. На сегодня тебе нечего тут делать. Можешь идти к себе.

— Как вам угодно, господин! — она развернулась и исчезла. В прихожей хлопнула дверь.

Семен направился в зал, Карина, разматывая на ходу шарф, шла следом:

— О чем она говорила?

— Она становится слишком дерзкой.

— Нет, но правда есть способ? Способ сделать так, чтобы ты тоже мог проявлять инициативу? Семен⁈

Он развернулся и она едва не воткнулась в него, прямо в грудь носом, только в последний момент Семен успел мягко перехватить её.

— Слушай, — он взял её за подбородок и потянул вверх, так что ей пришлось приподняться на цыпочки. — Я уже сказал — люди вольны выбирать судьбу. Но я не могу решать за тебя, или предлагать тебе что-то. Даже то, что я говорю сейчас, можно истолковать, как попытку склонить тебя к каким-либо действиям.

Он отпустил её подбородок и Карина пожаловалась:

— Это настоящая пытка!

— Ты всегда можешь прекратить её, так, или иначе. Но сперва предлагаю поесть, — он развернулся и направился в зал:

— Ра приготовила несколько блюд. Думаю, это вкусно.

Она опустилась на диван, напротив. Некоторое время смотрела на него, потом усмехнулась, отложила шарф, который так и держала в руках и окинула взглядом стоящие блюда:

— Она постаралась на славу!

— Ты можешь сказать ей об этом потом.

— Что положить тебе? — спросила Карина. — Что ты любишь?

Он покачал головой:

— Я не ем.

— Не ешь? — ошеломленно переспросила она. — Никак? Ничего? Но я ведь видела, как ты пил коньяк, значит…

— Что положить тебе? — предложил он. — Выбирай, я поухаживаю.

— Я видела, как ты пил. И не раз! — с нажимом повторила она, сложив на груди руки.

— Алкоголь помогает согреть тело. Когда я выпиваю достаточно, мне тепло.

Она смотрела на него молча, сверля взглядом, будто сомневалась.

— Так что тебе положить? — повторил он.

— Что угодно…

Вздохнув, он наугад наполнил её тарелку. Карина поковыряла вилкой, вздохнула, положила первый кусок в рот, промычала с удовольствием:

— Ммм! — и принялась за еду.

Наконец, оторвавшись, спросила:

— Скажи, как прошел твой день? — она отставила тарелку и развела руками. — Не представляю, как разговаривать с тобой, о чем вообще говорят с такими, как ты? Что вы делаете, что любите? О чем можно спрашивать?

Он пожал плечами:

— Ты разберешься со временем, главное не волнуйся об этом. Для начала, давай расскажу, как провел день. Сегодня были свои трудности. Кроме того, невольно я закончил два заказа…

— Невольно? Как это?

— Заказчики умерли и технически контракты закрыты, хоть я считаю, что можно было бы сделать кое-что еще…

— Так сделай.

— Карина… — он поднял голову и она застыла с вилкой в руке. — Я ведь говорил — это запрещено уставом, действовать без заказа.

— Ах да, — она покрутила в руке вилку, размышляя. — Тебе ничего нельзя делать, если люди не просят.

— Заказы закрыты, нужно забрать оплату и оставить эти дела.

— Как же ты заберешь оплату у мертвецов? — снова заинтересовалась она.

— Оплата была оставлена заранее, нужно только забрать её теперь.

— А, тебе переводят деньги на какой-то счет?

— Иногда. Но эти заказчики были моими… знакомыми и они платили не деньгами.

— А чем?

— Инфарит оставил свои зелья, травы и алмаз. Это особый алмаз, он отполирован так, что через него видно истинную суть вещей. Говорят, алмазу не одна тысяча лет и изготовлен он великими мудрецами прошлого.

— Ого! А второй? Чем заплатил второй?

— Вторая. Это моя бывшая любовница, я как-то говорил про неё. Оставила мне воспоминания. Они заключены в фотографиях, старые фото из тех времен, когда их печатали ещё на жестких карточках. Тогда они казались чудом. А сейчас они выцвели и постарели, но для меня все еще интересны. Я говорил ей, что хотел бы получить эти карточки. И вот, умирая, она оставила их в оплату.

— Старые фото? — Карина снова опустила вилку. — То есть, бесценный алмаз и старые фото? Я не понимаю, как ты оцениваешь свои услуги?

— Как пожелаю. Я решаю сам какую оплату взять. Однажды я взял в оплату фантик от конфеты.

— Так не разбогатеть!

— Верно. Но оплата заказов не источник дохода, а служение.

Она снова подняла голову:

— То есть у тебя есть еще какая-то работа? Может быть ты работаешь журналистом, как Бэтмен? А когда случается беда, срываешь свой пиджак под которым костюм с эмблемой на груди?

— Все не так. Мне нет необходимости работать. И я не заставлю тебя дальше расспрашивать! Тебе интересно, откуда я беру деньги. Все просто. Платина, золото, другое. Я могу получить столько, сколько мне надо, в любой момент. Это просто, если видишь сквозь предметы.

Неожиданно она нахмурилась:

— То есть ты видишь вещи насквозь? Смотришь сквозь стены?

Он качнул плечом:

— Не совсем так.

— Хм!

Она съела еще пару ложек прежде, чем продолжить:

— И как часто ты делаешь это? Смотришь по сторонам сквозь стены? А смотришь, что у женщин под платьем?

Он тихонечко усмехнулся:

— Вовсе нет. Я не вижу того, что под платьем. Я чувствую потоки энергии. Это не зрение, это ощущение. Как бы объяснить… как ты ощущаешь тепло, или холод. Понимаешь?

На некоторое время этого хватило. Карина задумчиво подхватив бокал, крутила его, глядя в окно. Проследив за её взглядом, Семен сказал:

— Снова идет снег…

— А она, эта женщина, которая была твоей бывшей любовницей, она была дорога тебе?

Какой плохой вопрос и как люди любят его! Вслух же Семен сказал:

— Мне дороги воспоминания о себе самом. Мгновения, запечатанные в кусочках картона.

— А она? — с упорством продолжила Карина. — Эта женщина, она дорога тебе? Она тоже могла смотреть тебе в глаза?

— Она научилась со временем, — помолчав ответил Семен. — Но это не доставляло ей радости, лишь причиняло боль. Не очень сильную, но все же ей было больно. Кроме тебя никто и никогда не мог смотреть мне в глаза. Понимаешь?

Она снова отложила вилку.

— Правда? Как много они все потеряли! Ты удивительно красив. Я никогда не видела никого красивее тебя. Все черты лица совершенны, это невероятно. Твои глаза, лицо… Настолько совершенным быть невозможно. Ты хотя бы понимаешь, как ты красив⁈

Он усмехнулся:

— Никто кроме тебя не видит обычно. Люди бояться, а когда человек испуган, он ничего не замечает кроме страха. Кроме того, смотреть на меня причиняет боль. Нет, никто не замечал что я красив. Никто. Но с тобой… это возможно.

Карина подалась вперед, облизнула губы и спросила:

— Скажи! А она, твоя бывшая любовница, нашла способ сделать так, чтобы ты мог сам звонить ей, целовать её без её приглашений?

Он медленно кивнул:

— Со временем. Да. Но тогда еще не было телефонов. Я писал ей. На почтовых карточках. Впрочем, это не важно.