Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

Эмерелль приказала сопроводить короля и князей троллей к Шалин Фалаху. Считалось, что оттуда их отведут в тайное место, где они будут пребывать. А их народ должен был навсегда быть изгнан из Альвенмарка. Слишком высокую цену заплатили мы за победу. Мы атаковали их со всех сторон, и тролли сочли, что пропали. Поэтому они сложили оружие и отдали себя на милость победителей. Они решили, что мы окружили их, что у нас большое численное превосходство, на самом же деле они были сильнее нас и, если бы снова взялись за оружие, ничто в Альвенмарке не смогло бы их остановить. Наша победа не была блестящей, поскольку была достигнута хитростью. Все мы знали в ту ночь, что детям альвов понадобятся десятилетия, чтобы прийти в себя после битв.

Все это не может извинить содеянного. Но я надеюсь, что ты, незнакомый свидетель моего позора, по крайней мере сможешь понять, что произошло. Разве могло попасть правление Альвенмарком в руки самых ужасных детей?

Королю троллей и его князьям заткнули кляпами рты и вывели с завязанными глазами на Шалин Фалах. Наверное, они думали, что их отведут в темницу в какой-нибудь крепости на другой стороне моста. Но Эмерелль приказала своему мастеру меча столкнуть троллей в пропасть. Честный Олловейн, который до тех пор ни разу не колебался, выполняя приказы своей повелительницы, отказался исполнить ее волю. Зато вызывался выполнить приказ другой воин, по имени Фародин. Его возлюбленная, Айлеен, была убита троллями. Но Эмерелль запретила. Она не желала мести. Ей нужен был палач с холодным сердцем, который совершит злодеяние ради того, чтобы спасти Альвенмарк. И я вышел вперед. Немые и слепые, рухнули они, не издав ни звука, в пропасть, словно камни.

И с верой в то, что князья — пленники, тролли не станут искать их среди возродившихся. И, быть может, их души никогда не сумеют больше одеться в плоть в мире. Никто не знает об этом. Я надеюсь на мир. Но боюсь, что однажды тролли узнают тайну той ночи. И тогда не будет более мира и Альвенмарк утонет в крови своих детей.

Голос из света

Эльфийский корабль, треща, прошел вдоль портового мола. Некоторые тролли выпрыгнули на сушу, чтобы пришвартовать его. В одного из воинов угодило копье.

Оргрим указал на укутанную в холодный свет башню в конце мола.

— Давайте, разбейте ворота и убейте засевших там эльфов! — Вожак стаи был в ярости.

Ему пришлось просить других вожаков стай, чтобы они взяли эльфийский корабль на буксир, а потом оказалось, что войти в гавань невозможно. Оргрим воображал, как вступит в город с триумфом, неся труп королевы на щите, чтобы все могли видеть ее. Но судьба грозилась отнять у него славу. Нужно быть безумным, чтобы идти в гавань. Там по-прежнему плавали дюжины горящих обломков. Теперь флот причаливал к длинному внешнему молу, построенному для защиты от волн.

Все больше и больше стай воинов спрыгивали на берег и с криками устремлялись к городу. Насколько мог видеть Оргрим, они нигде не встречали серьезного сопротивления. После битвы за корабль королевы он был рад этому. Эльфы были маленькие и слабые, да. Одного удара дубинкой хватало, чтобы раздробить им кости и заставить выплюнуть легкие. Но было чертовски тяжело вообще попасть в них. А вражеские клинки были проворны и резали глубоко.

— Вожак стаи, у нас гости! — Болтан ринулся на кормовое возвышение и указал на море. — Король!

От стены мрачных силуэтов кораблей отделилась огромная тень. Три красных фонаря светились на грот-мачте. «Смертоносный», корабль короля! Интересно, видел ли Бранбарт, кто первым прыгнул на борт либурны? Оргрим мысленно обругал себя. Король просто прибыл с целью осмотреть захваченный корабль. Как на расстоянии, да еще и ночью, он должен был видеть, что происходит на судне?

Оргрим подошел к ложу, на котором покоился истерзанный труп тиранши. Большие руки тролля погладили Лебединую диадему. Это действительно произошло. Он убил мастера меча королевы и захватил труп Эмерелль. Никто не может отнять у него этой славы. Ему нет нужды принимать участие в сражениях в городе.

Весла «Смертоносного» поднялись, спустили паруса. Огромный корабль медленно шел вдоль мола. Его палубы возвышались более чем на восемь локтей.

Эльфийский корабль застонал, когда его зажало между «Смертоносным» и причальным молом. Оргрим услышал, как треснуло дерево. Проклятые существа, не могут строить надежно! Он удивился тому, что их тонкокожие кораблики вообще могут выжить во время шторма.

На борт эльфийского суденышка обрушился абордажный мост. По нему спустились король Бранбарт и его свита. Правитель был невысокого роста, немного ниже большинства троллей. Над глазами виднелись костяные наросты, и казалось, будто под его лбом прячутся зачатки рогов. Нос у Бранбарта был широким и немного кривым. Его лоб и грудь украшали внушительные шрамы. Король был победителем многих поединков. С плеч свисал плащ из волчьих шкур. Кроме этого на нем был засаленный кожаный килт.

— Приветствую тебя, Пожиратель Огня! — Бранбарт подошел к Болтану и хлопнул его по плечу. — Поздравляю тебя с этой добычей! — Он обвел взглядом мертвых эльфов на борту и удовлетворенно улыбнулся. — Ты хорошенько потрепал шерстку этих существ. Завтра ты должен сидеть за моим столом.

— Я… — Болтан в смущении отвернулся. — Вожак стаи — Оргрим. А я всего лишь мастер-оружейник.

— Я знаю. — Король шумно шмыгнул носом и высморкался на палубу. — Но ведь ты как следует навалял этому эльфийскому отродью. — Бранбарт указал на резаную рану на руке мастера-оружейника. — Я же вижу, что ты не стал уворачиваться от этих проклятых эльфийских клинков. Еще вчера я говорил о тебе, Болтан. Своим телом потушить огонь! Клянусь всеми альвами! Мне нужно побольше таких ребят, как ты! Завтра вечером я хочу видеть тебя за своим столом.

Оргриму с трудом удалось сохранить спокойствие. Что значит это заявление короля? Неужели правитель хочет унизить его перед всеми воинами?

Бранбарт обернулся. От него воняло метом. Король покровительственно потрепал Оргрима по щеке.

— Ну что, мой щенок, было ли разумно с моей стороны доверить тебе стаю? — Глаза его под кустистыми бровями сверкали. — Где твой корабль?

Оргрим не заметил вопроса. Назвать воина щенком, беспомощным созданием, еще не отвыкшим от сосков матери, считалось среди троллей самым страшным оскорблением. Оргриму с трудом удалось сдержаться. Очевидно, король пьян.

— Тиранша мертва. И я убил ее мастера меча. — Он указал на ложе из шкур. — Наш пламенный гнев уничтожил королеву.