Избранное - Борис Сергеевич Гусев

— Обычно мы выходим в эфир два и три раза в сутки… Короткими сеансами с переменами волн, иначе могут засечь.

Он как будто следовал за ее мыслью, даже чуть опережая ее. Потом он дал несколько советов по технике работы. В дверь снова постучали.

— Войдите!

Связной сообщил, что пришел человек от Жоржа.

— Пусть зайдет через минуту, — сказал Ким и, обращаясь уже к Кларе, добавил:

— Подготовьте донесение связного для передачи в Москву. На слух берете?

— Если стандартный текст…

— Попробуйте. Мои вопросы, если они будут, можете не записывать.

Он дал ей листок бумаги и карандаш.

Вошедший посланец Жоржа — одного из боевиков киевского подполья — сообщил, что за минувшую ночь через Киев прошло два эшелона с танками, по два на каждой платформе, всего двадцать семь платформ.

Кроме того, он стал подробно рассказывать о передвижениях войск в Киеве. Это была обычная военная информация о количестве провезенных орудий, прошедших машин с боеприпасами и т. д.

Выслушав, Ким помолчал, размышляя об этих цифрах.

— Ну хорошо, — сказал он, — а какие планы у вас насчет операции «Днепр»?

— Жорж просил передать — «Днепр» будем брать штурмом.

— Все, что он просил передать?

— Да. Так и скажи, говорит, Киму — штурмом. Просит назначить срок.

— Непонятно.

Посыльный пожал плечами.

— Непонятно, — повторил Ким. — Зачем нужен штурм? Что он даст?

— Товарищ Ким, можно доложить свои соображения?

— Говори.

— Наши спорили. И решили: это единственный вариант — взять штурмом и уничтожить.

— Что уничтожить? — улыбнулся Ким. — Да говори, не стесняйся — это же не игра. Ты знаешь, о чем идет речь, я тоже. А эта девушка — радистка, через нее пойдет вся информация.

— Та я ж говорю — Жорж предлагает взять ночью штурмом и, ну, значит… взорвать. Долго, говорит, понимаю, не удержаться, но на момент диверсии вполне достаточно.

— А самим потом куда?

— Рассеяться.

— Ясно, как утренний туман. Передай — срока пока назначать не будем. Я подумаю. И еще: независимо от того, штурмом или что-нибудь похитрей придумаем, — все ваши люди, участвующие в операции «Днепр», должны уйти в лес.

— Все?

— Дарницкая группа…

— А если Жорж спросит зачем?

— Разве мало уже принесено жертв?

— Так ведь, товарищ Ким, Жорж сказал: «Полная безопасность». Алиби!

Ким вздохнул. «Алиби»! Наивные люди… Как будто можно ждать от немцев соблюдения хотя бы формальных норм правосудия!..

— Рекомендую уйти всей группе, — повторил он.

Посыльный кивал головой, иногда добавлял «понял, слушаюсь». Потом Ким дал ему с собой пачку листовок, и он ушел, а Клара, немного запинаясь, глядя на записанные ею цифры, стала повторять текст донесения.

Выслушав до конца, Ким сказал:

— Ну и отлично. Сегодня в пятнадцать выйдете на связь с Москвой и передадите эту шифровку. Подпись: Новый, Смирная.

Дверь приотворилась, на этот раз без стука, и вошел тот самый стройный юноша интеллигентного вида — Валюшкевич, который привел ее к Киму.

— Заходи, Игорь, жду, жду, — сказал Ким и, обращаясь к Кларе, представил ей его: — Познакомьтесь, это Игорь Валюшкевич, командир диверсионно-разведывательной группы нашего центра — разведка в разведке. Клара Давидюк — наша новая радистка.

— Я уже понял это, товарищ Ким, — вежливо кланяясь, ответил Валюшкевич.

— Что у вас?

Юноша вздохнул, взглянул на часы и ответил:

— Неудача, товарищ Ким. То есть сама операция прошла отлично. Часовые ничего не заметили — за это ручаюсь. Но мина не взорвалась. Я сужу по времени… Мы поставили на одиннадцать. А сейчас уже час дня. Взрыва никто не слышал.

— А взрыв можно и не услышать, расстояние отсюда порядочное. Что говорит Курков? — спросил Ким.

— Он считает, что было б слышно.

— Чеку вынул?

— Вынул, товарищ Ким. Будете ругать, но я уже когда отполз, вновь вернулся, проверил…

— Да, это уже напрасно. Такие вещи надо делать с одного раза. Словом, так: с сообщением пока подождем. Я уверен — мина сработает. Возможно, не точно в назначенный час — у этих мин есть такой недостаток. Но взрыватели у них первоклассные. Ждите связного.

— Связной будет только к вечеру. Товарищ Ким, разрешите, я дойду до Остра, мне все равно нужно туда, чтобы подготовить отъезд мамы в Чернигов. Вы же знаете…

— Надолго?

— Думаю и заночевать там.

В этот день в пятнадцать часов Клара впервые самостоятельно вышла в эфир. Она надела наушники и склонилась над рацией… Два цвета — оранжевый и синий — сошлись в одном кружке, слились в один цвет… Перед ней лежало подготовленное сообщение, состоящее из длинных колонок цифр. С ней рядом находился Немчинов. Он следил за каждым ее движением. Сеанс еще не кончился, когда Немчинов вышел из землянки. Увидев Кима, сказал ему только два слова: «Работать может».

Клара очень устала. Точность, с которой она давала текст, требовала большого напряжения нервов и сил. А к тому же она волновалась. Выключив рацию, она снова и снова сверяла цифры. Потом вышла на волю из землянки.

— Здравствуйте, Микки-Маус, — вдруг раздался голос позади. Она обернулась. Голос был знаком, но исходил от незнакомого человека с бородкой. Человек догонял ее, улыбался ей.

— Товарищ Иван?! — радостно вскричала она. Да ведь это Тиссовский-Франкль, которого борода изменила до полной неузнаваемости.

— Я, Кларочка… Поздравляю с удачным приземлением.

— Спасибо. А вы тоже